Глава 1. Мокрый асфальт

        Погода  стояла истинно мартовская, качественно-дерьмовая. Мелкий дождичек, выва­лившийся на город из низких туч в пять утра, за полтора часа не только не стих, но ещё и набрал откуда-то могильного холода, испортив синоптикам прогноз градуса на три.

Об инциденте в пятой лаборатории весь город знал ещё до выхода в эфир утренних новостей. Сотрудники института, прибывшие к началу рабочего дня, не могли припарко­вать личные автомобили на институтской стоянке, потому что она оказалась забита микро­автобусами телевизионщиков, милицейскими "фордами", военными внедорожниками и ещё чёрт знает (прости господи) чем. И прибывшие сотрудники с изумлением узнавали (как положено, последними), что в «пятёрке», на тридцать втором часу какого-то сложного эксперимента, произошёл взрыв чего-то электрического, большой мощности, унесший две человеческие жизни.

Институт являлся одним из последних осколков некогда всесильного и непотопляемого Военно-Промышленного Комплекса державы, ещё не был разворован и рапродан на офисы, и гордо нёс на табличке возле проходной уведомление о подведомственности Минобороны России. А теперь в перенасыщенном влагой воздухе явственно чувствовался резкий запах скандала — медноголове военные подвергли опасности гражданское население окрестных кварталов.

- Вот, три тыщи дохлых мышек... Не было бабе печали - купила баба порося...- мэ-эн-эс Марк Борунь, не выпуская сигареты изо рта, смотрел мимо Игоря туда, сквозь стек­лянные двери, на асфальтовую площадку, перегруженную снующими взад-вперёд мокрыми силуэтами: - Старшой, кто все эти люди? Что им нужно?

Игорь был всего лишь заместителем заведующего "пятёрки", но в силу того, что шеф второй месяц валялся в ведомственном госпитале, проходя военно-врачебную комис­сию по поводу  увольнения в запас, отдуваться за происходящее предстояло именно ему, Игорю свет-Валентинычу Смыкову, сугубо гражданскому лицу. Ну и что,что он - дэ-тэ-эн? Это сейчас может интересовать  разве что неполных два десятка теле- и просто журналюг, слетевшихся на гнилостный запашок дешёвой сенсации... Но шиш им! Их жёлтые листки и голубые экраны не получат ни бита информации, пока в происходящем не разберутся вон те суконные хлопцы в погонах разных цветов, но с одинаково жёсткими  лицами. Вот им его наукообразные регалии, совершенно точно - по барабану.

Хуже всего было то, что никакого опыта общения с силовыми структурами у Игоря не имелось. Он, конечно, прекрасно осознавал, что этот факт может засунуть туда же, куда и свою учёную степень, и настолько глубоко, насколько сей факт похрену военным и мен­там... Однако, факт оставался фактом - суконные ждут от него правильного щелчка каблу­ками и правильного доклада, а замзавлаб дэ-тэ-эн Смыков не умеет ни того, ни другого.

Игорь знал, кто может ему помочь в это гадостное утро, вынуть из-под этой морося­щей гадости и вернуть чувство уверенности в себе. Влад Звонарёв. Этого полковника, не­смотря на балагурно-запойный нрав и плохие зубы, любили и женщины, и пресса, и на­чальство. Наверное, именно поэтому он занимал должность пресс-секретаря института вот уже восемь лет, в течение которых появился на службе в военной форме раз десять... Нет, больше, ближе к пятнадцати.

- Маркуша!- негомко позвал Смыков: - Сходи, буд ласка, пригласи сюда этого раздол­бая.

Борунь понимающе ухмыльнулся и ринулся в лифтовый холл.

- Ты только вежливо пригласи, корректно! - крикнул Игорь ему вслед, заметив, что Марк на ходу разминает суставы пальцев.

- Не боись, старшой, не впервой замужем! - послышалось уже из далёкой глубины коридора, и Смыков остался один в пустом вестибюле.

Снаружи кипела жизнь.

Военные строились, выходили из строя, становились в строй, распускали строй, но потом снова строились в каком-то другом составе, от чего от раза к разу количество по­строенных быстро уменьшалось. Журналюги настырничали и пытались вклиниться в это безусловно упорядоченное движение. Однако, судя по жестикуляции людей в погонах, ре­портёрская братия безапелляционно посылалась в неких эротических направлениях.

И вот, когда журналюги в очередной раз расползлись греться по своим машинам, а в воинском строю оставшиеся полковники угрюмо слушали последнее напутствие квадрат­ного генерал-лейтенанта, когда стало ясно, что "вот сейчас", что "вот-вот уже", только в этот момент в стороне лифтов послышался лязг открывающейся кабины, и нарочито бод­рый голос пресс-секретаря произнёс:

- Ну, веди, потомок жертв сусанинских репрессий!

- Владислав Олегович, мля! - отвечал Борунь, - Мы ить люди простыя, как грицца, от сохи, и вашим сатирам юмора не обучены. А так за "жертву" можно ж и по тыкве схлопотать!

- Марек, прекрати! - подал голос Смыков, - Влад, нельзя ли побыстрее, время уже против нас!

Влад преодолел оставшееся расстояние так быстро,что Игорь не сомневался - Марк таки придал ему дополнительное ускорение. Однако сей вопиющий факт был напрочь вы­бит из внимания Смыкова другим знаменательным обстоятельством... Звонарёв был в во­енной форме! И форма была безукоризненно отглажена, не в пример роже пресс-секре­таря, выглядевшей, как спохмела после двухнедельного запоя. И даже не "как", а, видимо, так оно и было.

"А что?", подумал Смыков, "Так оно ведь даже лучше! Бравый полковник после труд­ной ночи... Тем убедительней будет его брехня, подкрепленная усталым и мятым ли­цом непосредственного участника событий!"

Тем временем Звонарёв закурил, и стал изучать обстановку снаружи, не забыв "на­деть" на лицо хитрый ленинский прищур.

- Давно тусовка? - вполголоса осведомился он.

- С полчаса, - так же тихонько ответил Игорь, - Вояки прибыли чуть раньше, по­этому менты потёрлись и свалили, не поднимая шума. Но человечка в рабочую группу во­якам оставили...

        - В рабочую группу?

        - Вон они, перекуривают. Четверо полковников и генерал, видишь?

        - Вижу, -сощурился Влад, - И то, что вижу, мне не нравится. Генерал-лейтенант Былдин собственной персоной... Значит, вон тот ботаник, что спиной стоит, в мятой фуражке - ку­ратор из контрразведки... М-да, от этих мешком лапши не отмахаешься, дельце будет жар­кое!

        - Каковы шансы, Владислав Олегович?

        Влад обернулся на Смыкова и весело искранул глазами из-под опухших век:

        - А как ты думаешь, Валентиныч? На текущий момент мы имеем два трупа и чужака в самом сердце режимного объекта. Единственным оправданием нам может  служить лишь цен­ность... Нет, не так!.. Лишь ПОТРЯСАЮЩАЯ ЦЕННОСТЬ этого "варяжского гостя" для отечест­венной науки... Всё, ревизоры докурили, сюда идут. Марк, будь любезен, исчезни!

- Маркуша, в самом деле,- кивнул Смыков, - Подежурь пока полигоне, вдруг наша спящая красавица проснулась.

Борунь кивнул и растворился в полумраке коридоров.

Прямо над головами оставшихся внезапно рявкнул звонок.

- Вот полудурки, неужели не видно, что здесь люди...- Звонарёв шагнул к запертым дверям, но Игорь придержал его рукав:

- Нет уж, Владислав Олегович, ты сегодня при параде, так что тебе и начальника изображать, - Смыков ловко отщёлкнул замки и толкнул тяжёлую броне-стеклянную створку, - А я уж швейцаром поработаю.

- Не выйдет.- очень серьёзно заявил Влад, и тут же, мгновенно сменив выражение лица на "вид лихой и придурковатый", бодро рявкнул: - Здравия желаю, товарищ генерал!

- Здравствуй, коль не  шутишь, Владислав Олегович,-  благодушно прогудел поповским басом вкатившийся генерал, оказавшийся ростом Владу по плечо, а Игорю вообще по грудь: - А Вы - Игорь Олегович, если не ошибаюсь?

Смыков машинально кивнул, завороженно наблюдая, как вслед за генералом в вестибюль втекают гибкие полковники, похожие на скользких и опасных змей, но, мгновенно спохватившись, взял себя в руки:

- Так точно, товарищ генерал!

Генерал мгновенно посерьёзнел:

- Значит так, бойцы! Говорю один раз! "Товарищи" остались в девяностых, а мы с вами их, эти девяностые, пережили. Внятно излагаю?

- Так точно! - солнечно улыбнуля Влад.

- Прошу прощения, господин генерал-лейтенант! - Игорь едва не сдержался, чтоб и в самом деле  не щёлкнуть по-киношному каблуками. Но и без щелчка Былдин скривился, словно съел нечто кислое:

- Меня, господин Смыков, прошу называть Иваном Андреевичем. А эти господа, - он ткнул пальцем себе за спину, где томно извивались суровые полковники: - ... Эти господа представятся сами. И давайте уже, из конца в конец, работать! Владислав, ёлы-палы, долго будешь держать на пороге?

Звонарёв выпучил глаза и, квалифицированно изогнувшись (Только куда ему до гибкости пришлых полковников!), сделал приглашающий жест в сторону лифтов.