Эльфийское Наследие. Глава 1

Вечернее багровое солнце давно миновало зенит и теперь исчезало за высокими холмами на западном побережье Леотонского Моря. Огненные лучи заходившего солнца увенчали кроны деревьев золотистыми шапками, а пушистые облачка-барашки превратили в исполинских драконов, реявших на темнеющем небе. Вскоре вечер совсем изменил облик предметов: куст казался скорчившейся старой колдуньей, шепчущей заклинание. Дерево мерещилось огромным скелетом-громилой с оттопыренными по сторонам ужасными ручищами, а дальний лес практически ничем не отличался от прекрасного эльфийского дворца.
Внезапно из придорожных зарослей вынырнула высокая широкоплечая фигура юноши. Поправив за спиной длинный тисовый лук, он вышел на дорогу и твердым размеренным шагом отправился на юг. Это был эльф, доказательством чего являлись большие острые уши, изящные брови вразлет, длинные волнистые светлые волосы, ниспадавшие на широкие плечи. Развитая мускулатура указывала на его большую силу. Он имел вид простого крестьянина-эльфа, воспитанного на трудолюбии и культуре.
Его звали Торвен. Нынешней весной ему исполнилось восемнадцать лет, и все эти годы он жил не в кругу своего народа, а среди людей, в неведении, где он родился и кто его родители. Вырастил его и воспитал маг Пятого уровня по имени Аргонат. В свое время он учился в легендарной Академии Магии, куда мечтали поступить на обучение практически все подростки, имевшие склонности к волшебству. Учителя Академии обучали учеников различным видам магии и военному делу, таким образом, превращая их в настоящих чародеев и воителей.
Аргонат посвятил своему воспитаннику лучшие годы своей жизни: он научил его читать, подарил ему знания воина, научил владеть любым видом оружия, начиная с простого кинжала и заканчивая тяжелой секирой. С самого детства у Торвена замечались склонности к волшебству. Уже в тринадцать лет, когда юный эльф начал приспосабливаться к своему великому дару, он стал просить своего наставника о поступлении в Академию Магии.
Аргонат тогда сказал лишь: «Тебе еще рано!», и оставался неумолим по отношению к этому вопросу. А Торвен знал, что в его возрасте многие люди, способные к магии, уже учились и получали знания (по крайней мере, ходили такие слухи). Старый маг что-то скрывал!
Но вскоре Аргонат сам принялся обучать своего ученика магическим вещам, чему Торвен был очень рад. Старый маг брал за основу те уроки, которые он сам усваивал в Академии. За пять лет учений Торвен узнал много о волшебном мире. Помимо того, что он знал неисчислимое количество заклятий, он мог самостоятельно приготовить какое-либо зелье или снадобье, знал, какие ингредиенты нужны для того или иного приготовления. Единственное, что ему нужно было, это выучить еще пару-другую новых заклинаний и усовершенствовать свою магическую силу, с помощью которой он мог творить чары.
Итак, продолжим. Дойдя до перекрестка дорог, у которого уныло покосился деревянный указатель, Торвен свернул на юг, где за дремучей чащей Тарнонского Леса скрывался городок, в котором он жил и вырос, — Стрептхорн. После долгой и безрезультатной охоты в западных регионах Пепельных Гор увидеть Стрептхорн было сильнейшим желанием. Эльф перебрался по хрупкому деревянному мостику через реку Оврен, струившуюся из северных истоков в сторону его города, и вышел на ровную дорогу.
Юноша шел по ней около получаса и вскоре оказался на просторной травянистой лужайке, ярко освещенной призрачным лунным светом. Впереди, на длинных цепях высоких округлых холмов, стелились старинные дебри Тарнонского Леса, залитого серебром полной луны. Отпугивающий своими странными искривленными деревьями и диковинными зверями Лес ничуть не испугал Торвена. Юноша с детства знал каждый клочок земли в этом Лесу, так как очень часто ходил сюда на охоту, за дровами и просто на прогулку, поэтому он не находил его страшным или опасным.
Подойдя к первым изогнутым ясеням, являвшимся началом леса, Торвен решил немного передохнуть. Он присел на мшистый пень и перевел дыхание, наслаждаясь успокаивающей тишиной природы. Утерев пот со лба, Торвен опустил голову и задумался.
Долгий заунывный рев внезапно нарушил ночное безмолвие. Полный нечеловеческой злобы, он прокатился по обрывистым берегам Оврена и замер в лесной чаще.
Сердце Торвена крепко сжала невидимая рука страха; душу пронзил леденящий холод. Большие бесформенные клочья темных облаков наползли на яркую луну; свет исчез. Даже некоторые звезды, не задетые тучами, стали светить как-то тускло и блекло. Окрестности погрузились в непроницаемый мрак.
Придя в себя от парализовавшего его страха, Торвен достал лук и наложил на тетиву стрелу. Мысли его были сосредоточены лишь на этом унылом, грустном, но в то же время яростном рёве, исполненном не волком, не медведем и не туром, а какой-то другой, неведомой ему тварью. Вздохнув полной грудью, Торвен бросился в лесную чащу, распрощавшись с таким понятием, как страх.
Эльф двигался быстро и бесшумно, и не удивительно: он знал этот лес, как свой дом. Неведомое существо, как подсказывало Торвену его чутье, все отдаляется и отдаляется от него, и порой эльфу казалось (хотя, может быть, так оно и было), что он идет следом за таинственным зверем.
В самом сердце леса стало настолько темно и душно, что Торвен едва мог видеть свои руки, крепко сжимавшие тисовый лук. Тогда как же ему разглядеть неведомую тварь, издавшую такой ужасный звук? Но азарт в душе Торвена и страшное желание рассекретить это существо были непобедимы. Он продолжал бежать, делая лишь коротенькие остановки на передышку. Эльф скользил сквозь заросли, словно тень, и его не смог бы заметить даже самый зоркий глаз.
Вскоре Торвен добрался до небольшого потока с песочными бережками и вдруг замер, увидев на песке огромные следы размером с две человеческие ладони, принадлежавшие, как решил юноша, именно тому загадочному существу, которого он разыскивал. Большие следы ног (или, может быть, лап) свидетельствовали о не менее большом размере самого их владельца.
«О, Великий Славдир! — в страхе продумал про себя Торвен, — что ж это за тварь такая?».
И застыл, тщательно вслушиваясь в тишину, поэтому рёв, повторившийся снова, уже не был для него такой неожиданностью, как раньше. Торвен непроизвольно сморщился от самой громкости звука, немилосердно ударившей по перепонкам. Судя по всему, тварь, издавшая это адское звучание, находилась теперь близко! Она двигалась в его сторону; слышался тяжелый гул, хруст и шелест. Она приближалась!
Инстинкт самосохранения подсказал Торвену найти ближайшее убежище и спрятаться. Подходящим местом  эльф посчитал большой столетний бук, росший неподалеку от потока. Со змеиной ловкостью он взобрался на дерево и растворился в листьях. Это убежище гарантировало эльфу надежную безопасность.
Рыча и завывая, из лесных зарослей, словно призрак из тьмы, вырвался огромный чёрный пес, остановившийся как раз под тем деревом, на котором затаился Торвен. Своими размерами монстр не уступал даже самому крупному медведю. В его больших, налитых кровавым цветом глазах сверкала злоба и невероятная жестокость; клыки, практически не отличающиеся от острых кинжалов, появились из широкой пасти, и ко всему этому ужасный зверь обнажил длинные когти на исполинских лапах. Однако это были не все сюрпризы! Верхом на разъярённом псе восседала низкорослая, ссутуленная фигура гоблина средних, по их меркам, лет. Его обветренное лицо было изрезано глубокими морщинами, длинный заострённый нос тщательно принюхивался к незнакомым в здешних землях запахам. Узенькие ловкие глаза с любопытством осматривали окрестности. В руках гоблин сжимал длинное деревянное копьё и зажженный факел. Исхудалое серебристое тело облегали лёгкие кожаные доспехи, покрытые царапинами и трещинами от ударов по ним острого оружия.
Черный пес, поравнявшись с деревом, гневно зарычал; звуковые волны всколыхнули траву и листья. Торвен не ошибся: именно это чудище издало предыдущие два рёва. Это был третий. Тем временем гоблин, восседавший на псе, высоко воздел правую руку с копьем и что-то невнятно прокричал. В его тоне чувствовалась властность и надменность. В тот же миг из зарослей позади него эхом донеслись грубые возгласы. Из темноты выскочили еще несколько всадников — гоблины на черных псах. Они остановились вокруг первого наездника (очевидно, своего вождя) и один из «новеньких» низким тоном проговорил:
— Вождь Хатч! В северном и северо-западном регионе леса чисто. Его там нет!
— Хорошо. А может, нас обманули? — громыхнул Хатч. — Может быть, тот старик с хутора соврал?
— Даже не знаю… Он говорил, что Торвен отправился в сторону Тарнонского Леса и города Стрептхорн, и слова его звучали убедительно. Мне не кажется, что он врал. Да и кто будет врать нам, чтобы потом оказаться нашим завтраком? Хе-хе…
— Чёрт! — Хатч выругался и сплюнул. — Уже месяц здесь бродим, и все без толку! Повелитель гневается, и если мы не приведем ему эльфа, то завтрак сделают из нас. Короче, еще раз осмотрим этот лес и…
— Постойте, я чую эльфийский запах… — сказал один из всадников. — Он…он близко.
По спине Торвена побежали мурашки. Закрыв глаза, он прошептал заклинание, которое замаскировало его запах под аромат древесной листвы.
— Секунду,…я же только что чуял его!
— Если ты хотел пошутить, Ульмар, то у тебя это не получилось! — рыкнул Хатч. — В общем, осматриваем лес заново! Вперед!
Черные псы заревели, и, сорвавшись с места бешеным галопом, растворились в темноте.
Облегченно вздохнув, Торвен спрыгнул с дерева. Его сильно удивило увиденное и услышанное. Для чего всадники его разыскивали? Кого они называли своим повелителем? Да и вообще, откуда эти гоблины и их ужасающие псы? Неразрешимые вопросы копошились в голове у Торвена, словно пчелы в улье. Сейчас самым большим желанием юноши было оказаться дома, закутаться в теплое одеяло и крепко уснуть, будучи в тепле и безопасности.
Сняв с себя маскирующее заклинание, он перевесел лук через грудь и оглянулся. Кругом было чисто, они ушли, своим диковинным образом внушив Торвену неведаный им прежде ужас.