8. Белые озера, красный мячик и желтая бабочка

Скалы разошлись в стороны, и Наир увидел перед собой безграничный сияющий океан. Внизу простирался огромный мир без пределов и без горизонта, на ослепительном небе не было ни звезд, ни солнц, потому что небо само было Звездой и Солнцем! И все внизу  — воздух, горы, деревья, города и озера, — все само излучало золотое сияние, словно было сделанным из него, переполненным им, напоенным им, и излишки света струились из всего вокруг, не в силах удержаться внутри предметов!.. И что-то странное увидел король перед собой совсем-совсем рядом: несколько самых близких к нему зеркальных водных поверхностей удивительным образом точно повторяли форму Белых Озер, знаменитых чудес его родного мира, давших название их с Элен королевству. Сердце замерло от ожидания неведомого, и король медленно и осторожно стал спускаться вниз по крутой вьющейся тропе. И чем больше он приближался к поразительным двойникам Озер, тем сильнее он чувствовал, что его королева уже где-то рядом — вот еще немного, вот еще один поворот, и он ее увидит!.....

Между прочим, у животных память часто превосходит человеческую. Слоны, например, способны вспомнить, где лежит нечто, припрятанное ими лет двадцать назад! А сильная страсть, на которую звери, безусловно, способны в не меньшей степени, чем люди, может смести с их пути на первый взгляд непреодолимые преграды. Лапушка шел по следу Элен, чувствуя, куда нужно идти, а пейзажи вокруг менялись не силой его воображения, как у людей, а просто потому что миру некуда было деваться, кроме как пропустить тигра именно в том направлении, куда он так стремился — даже если это был путь сквозь череду многомерных неустойчивых пространств. Правильная дорога просто возникала перед ним, послушно падая под лапы. Иногда тропинка, по которой он продвигался, несла на себе следы былой роскоши — остатки как будто грубо обтесанного под кирпич булыжника из чистейшего золота, которым она когда-то была вымощена сплошь, а теперь лишь изредка вкрапленного в почву среди пучков разноцветной травы и обычных камней. Тигру просто казалось, что он идет точно по следу друзей, но на самом деле он нашел прямую дорогу, проложенную здесь сквозь все миры в глубокой-глубокой Древности...

Этот свет совсем не бил в глаза и не слепил, хотя и был ярче тысяч и миллионов солнц, и все в нем было видно далеко-далеко вперед. Так далеко, что в обычном мире это показалось бы невозможным. Предметы, которые находились за много верст и казались крохотными, тем не менее, различимы были во всех мельчайших деталях, как будто в глазах Элен поселилось множество крохотных волшебных биноклей, удивительным образом моментально приспосабливающихся под то расстояние, сквозь которое она сейчас смотрела. А внизу, в странной долине без конца и без края, Элен вдруг увидела собственное королевство! Это было невозможно, потому что «королевство» было вкраплено, как бы «вставлено» внутрь совсем другого мира, неизмеримо большего, чем родной мир Белых Озер! Но кто-то же создал эту чудесную копию! Она посмотрела вдоль тропинки, замысловато вьющейся вниз между беспорядочно разбросанными огромными валунами, и вдруг увидела, как из-за поворота, из-за одного из этих скалистых обломков кто-то вышел! Крохотный человечек быстро-быстро спускался, почти бежал к озерам, в трудных местах помогая ногам длинным дорожным посохом!..

Наир торопился! Она была где-то здесь! Каждый шаг приближал его к ней, он это чувствовал всем своим существом — каждой клеточкой тела и каждым движением души! Но где, где?! Ощущение ее присутствия было таким сильным, как если бы она стояла впереди него в двух шагах, но там была только подернутая бесконечной рябью вода большого бассейна, выбитого в скалах ревущим водопадом, рушащимся с огромной высоты! Неужели же в этом светлом мире свойства пространства таинственным образом скрывают их друг от друга?! Король сделал шаг вперед и посмотрел в воду. На поверхности он мог увидеть только свой силуэт, искаженный зыбкими волнами — и вдруг фигура его раздвоилась! Король обернулся...

И так они стояли, обнявшись, не в силах насмотреться друг на друга, и плакали от счастья, что-то громко крича, но из-за шума воды совершенно не слыша даже самих себя! Но это было не важно — они все равно прекрасно понимали, что они говорят... И тут что-то огромное и мохнатое свалилось на них сверху, и они полетели прямо в воду!.. Бедный Лапушка, найдя друзей по следу, не удержал своего огромного тела на скользких от брызг водопада камнях, пытаясь спуститься к ним, и обрушился на них, столкнув в озерко и свалившись в него сам!!!..
Вода была удивительно теплой и странной на вкус. Насмеявшись вдоволь над собой и над тигром, потерявшим свой величественный вид и сейчас больше всего похожим на удивленного мокрого котенка огромных размеров, они выбрались на берег...
На берегу их ждали. Маленькая белоголовая девочка, та самая, что когда-то провожала их в дорогу — как будто бы та самая. Она смотрела на них молча и улыбалась. Только глаза ее были бездонными, и, посмотрев в них, король и королева увидели и свое королевство, и виноградную долину, разрушенную войной с чудовищами, и все пройденные ими миры, и — черную полосу между мирами, разорванную надвое там, где Наир ворвался в нее, не считаясь ни с жизнью, ни со смертью... Девочка махнула им рукой, приглашая идти за собой...
Они вышли на берег самого большого Круглого Озера, только их города на берегу этого озера не было. Но была его точная копия из песка — и сад, и замок, и городские дома, и прилегающие многочисленные деревни. Присмотревшись, они увидели жителей королевства. Маленькие фигурки были живыми — они двигались, спеша по каким-то своим делам, в точности повторяя то, что сейчас происходило у них дома!
— Они не настоящие, это просто игрушка, вроде телевизора. — Малджета села на горячий песочек возле города и взяла в руки маленький красный мячик. — А мячик — настоящий! Я его взяла на память о старом доме! А вон там — она показала пальчиком на крохотную фигурку, прыгающую среди домов с другими такими же крохотными детьми, —  это я сама! Правда, здорово?!
— И давно ты... здесь? — Элен с дрожью в голосе задала этот вопрос, предполагая, что она может услышать в ответ. Но девочка весело засмеялась.
— Уже довольно давно. Но ты не расстраивайся, я вовсе не умерла! Я все еще там, в вашем мире. А здесь я — тоже я, но уже в далеком-далеком будущем. Неужели вы забыли, что было со временем по пути сюда? И есть ли оно вообще — время?
— А почему ты такая — неужели для нас, чтобы мы тебя узнали?
— Нет, мне просто нравится быть собой, я именно такая и была всегда в своем сердце. Потом было много жизней, самых разных. В некоторых мирах я даже была, — она противно сморщила носик, — старухой! Но это мой настоящий облик, облик моей души...
Они еще долго говорили друг с другом, и Малджета рассказывала им о чудесах и диковинках разных миров, объясняя многое, чего они не понимали. И времени, действительно, не было совсем, но все же в один момент возникло ощущение, что им пора. Дом ждет их, но нужно еще вернуться в Иноград, чтобы хоть как-то попытаться исправить то, что король сотворил нечаянно, и что, пусть даже под влиянием злых козней коварного бургомистра, принесло виноградной долине столько бедствий. И тут Малджета вызвалась им помочь.
— В этом городе я тоже когда-то жила, и он мне нравится. Совсем не хочу, чтобы он исчезал. Давайте я помогу вам его починить, только и вы помогите мне.
— Но как? Разве мы умеем что-то, что тебе не доступно?!
Девочка улыбнулась.
— Мне уже давно пора идти дальше, в глубину светлых пространств. Я не смогу вернуться в Иноград, да и в любой из человеческих миров без помощи — я ведь теперь слишком легкая... — и она на мгновение показала королю и королеве, как она теперь выглядит на самом деле. Но описать это человеческим языком уже не получится... — Возьми меня на ручки! — Малджета захватила с собой красный мячик, а Наир поднял ее на руки, не вполне веря самому себе, словно он держал в руках не маленькую девочку, а звездное скопление, галактику, хотя тяжелой она не казалась...

Враги были изгнаны, но никто не знал, что делать с городом — то ли отстраивать, то ли покинуть его навсегда. Здания стояли в руинах, как после ядерной войны, реки и ручьи были отравлены миазмами свалившихся в них трупов людей и чудовищ. Да и было ли вообще в Инограде хотя бы одно место, не тронутое разрухой?.. Было — чудесные виноградники не интересовали ужасных летающих захватчиков, а бурые испарения Тьмы до них дойти не успели. И только эта рукотворная красота, все еще хранившая в себе тепло живой природы и тепло трудолюбивых человеческих рук, не давала защитникам города покинуть его, обещая полупризрачную надежду на возрождение...
В этот день они собрались на главной площади, чтобы окончательно решить судьбу города. Не было бурных споров, — люди устали и беседовали медленно и неторопливо. И в разговоре все больше созревало понимание, что сил их не хватит, что другие иноградцы, не участвовавшие в защите, а разбежавшиеся, кто куда, не хотят возвращаться в город страха и боли, а у защитников Инограда — стариков-священников и тех, кого когда-то изгнал бургомистр, — детей было немного. А это и была главная беда — если нет детей, то у города нет будущего... Хмурые тучи, весь день собиравшиеся над городом, вдруг громыхнули, и хлынул ливень — невероятно сильный, звенящий потоками воды, льющейся с неба почти что сплошной стеной. Но закончился он неожиданно быстро — всего через несколько минут. И маленькая Малджета, дочка  городского молочника, первой вылезшая из-под навеса, где собрание пряталось от дождя, вдруг запрыгала в восторге на одной ножке, весело крича и показывая ручкой в ту сторону, где когда-то простирался Другой Город.
— Смотрите, смотрите! Тьмы больше нет, и бурый туман исчез! Смотрите!!!
Другой Город был на месте, но туман, действительно, рассеялся навсегда, и запредельное пространство теперь было видно издалека, всего лишь как один из районов города Инограда. Над ним кружились в веселом танце разноцветные солнца всевозможных размеров, дома и улицы менялись на глазах, как во сне, но запределье больше не излучало ощущения тоски и безнадежности. И даже черное солнце, танцующее среди своих собратьев в вышине чужого неба, было просто черным, а не ужасно черным, и не было в его лучах ничего, вызывающего страх. Просто такой цвет — один из миллионов цветов новой радуги, и не более того... Вдруг с той стороны на эту волшебным мостом раскинулась самая настоящая широкая многоцветная радуга, и цветов в ней было столько, что привычный глаз не мог их сосчитать, лишь заворожено дивился этому неземному великолепию… Вдалеке, среди волшебных меняющихся каждую секунду кварталов на той стороне, образовалось какое-то струящееся облачко воздуха, потом оно сформировалось в собрание неясных теней, через несколько минут обретших плотность и осязаемость — и вот уже с той стороны прямо по радуге  в Иноград входили десятки и сотни мужчин, женщин и детей. Это возвращались из иных миров те, кого когда-то погубил проклятый бургомистр — и сколько же их было, о Создатель! Но они были живы, невозможно живы, и шли навстречу своим близким, застывшим от ощущения невероятного радостного чуда... Город будет жить.
Последней по радужному мосту, в некотором отдалении от остальных, в Иноград вошла немного странная процессия. Маленькая женщина верхом на тигре, пеший мужчина с девочкой на руках, а позади, подволакивая когтистые лапы, ковыляло огромное чудовище, похожее на рогатую летучую мышь. Черная чешуя сыпалась с его крыльев, как шерсть с линяющей собаки, обнажая плотную серебристую кожу, блестящую, словно начищенное старое столовое серебро...
Чуть забегая вперед, мы должны сказать, что Мюгриэль получил-таки новое имя – как все сакральные имена, очень труднопроизносимое и непривычное на слух. Но здесь, на этих страницах, оно не будет произнесено, дабы не дать его врагам ненароком прознать о нем и, тем самым, сделать его обладателя уязвимой мишенью для встречного магического удара. Но укороченное имя, употребляемое каждый день, назвать вполне безопасно — теперь его звали Фиу... Дети, правда, поддразнивали его, как бы удивленно насвистывая вслед, но он не обижался — дети ему нравились...
Они остановились в нескольких шагах за барьером, мужчина поднял девочку высоко над головой. Жители с удивлением смотрели на них, не понимая, что происходит, и вдруг кто-то узнал странных пришельцев, живших какое-то время в трактире... Тем временем девочка посмотрела на город и его жителей бездонным взглядом ангела, вытянула руки вперед и, размахнувшись снизу вверх, подбросила в воздух маленький красный мячик! Алая молния взмыла в небо высоко-высоко и застыла вверху сияющим водоворотом. Девочка что-то прошептала неслышно одними губами, и через спирально сверкающий разрыв из Неведомого Источника полились потоки золотого света, захватившие все вокруг и превратившие Иноград в чудесное полотно неизвестного художника. Звон тысяч бронзовых колокольчиков наполнил воздух, и вдруг в потоках волшебного света пыль и обломки кирпичей, взвихряясь странными траекториями, стали подниматься вверх, возвращаясь на те места, откуда они недавно обрушились на лужайки и тротуары! Симфония чудесного возрождения наполняла воздух, а город рос прямо на глазах у жителей, словно время обратилось вспять, восстанавливая все порушенное — стремительно вырастали стены, дым втягивался в обугленные головешки, тут же превращающиеся в зеленые цветущие деревья, тела мертвых людей обрастали живой плотью и поднимались на ноги, а трупы мерзких монстров бесследно растворялись, плавясь в золотом свете...
— Вот теперь мне пора прощаться... Но не навсегда — когда-нибудь и вы сможете пройти дальше, за второй барьер, в светлые миры, и еще дальше — вам будет казаться, что будет еще много-много непреодолимых границ, за которыми, может быть, вас ждет Ничто... Но вы поймете, что никаких барьеров на самом деле нет, все границы внутри вас, а жизнь вечна и беспредельна, и нет никакого Ничто и не может быть — есть только одна беспредельная Жизнь...
Наир опустил девочку на землю. Малджета посмотрела на них в последний раз, улыбнулась застенчиво и помахала маленькой ручкой.
— Пока! Мы еще увидимся!..
И превратилась в облако золотого света, принявшее форму огромной желтой бабочки. Бабочка взмахнула крыльями, поднялась в воздух и со скоростью сверхзвукового самолета улетела в центр сияющей в небесах спиральной воронки, закрывшейся вслед за ней...

Устав с дороги, они проснулись очень поздно. Солнце уже стояло высоко, и волшебные переливы света, пропущенного через витражи и отраженного от поверхности Круглого Озера, слегка играющей под легким ветерком, создавали такое ощущение уюта и покоя, что вставать им еще очень долго не хотелось... Но дела есть дела, и в большом королевстве всегда есть, чем заняться. Они скоро вспомнили, что кое-что нужно сделать в замке, и, пройдя через сад, поднялись по витой чугунной лестнице, оплетенной разросшейся за время путешествия гигантской традесканцией... В тронный зал за время их отсутствия никто не заходил. Пыли накопилось порядочно, да и воздух застоялся. Элен открыла балкон, и они вдвоем вышли на него отдышаться на свежем воздухе. И тут же оглохли от внезапного слитного рева тысяч луженых глоток!
— Да здравствует Королева!!!
Как они узнали о возвращении? Неужели Джек постарался? Но перед собравшейся толпой весело скакала маленькая белокурая девочка и на всю площадь восторженно верещала тонким голоском:
— Я первая! Я первая увидела, как они вчера приехали!!!
Таким образом, Джек был реабилитирован. Наир ни капельки не удивился — его королеву любили все, да и как ее можно было не любить! Любили так, что частенько забывали о существовании в Королевстве Белых Озер и короля тоже! Но эта мелкая деталь его совершенно не смущала. Элен повернулась к нему и прошептала одними губами: «Да здравствует Король!» — и ему этого было вполне достаточно для счастья и вечной жизни. Всю синь небес, всю глубь морей, все тайны мира он был готов положить к ее ногам за одну лишь улыбку или ласковый взгляд...