Шарик

Раз в год, ближе к лету, Шарик обязательно находил время, чтобы почистить свою конуру. И неважно, что размеры будки едва превышали его собственные габариты — пёс подходил к задаче настолько ответственно, насколько позволял интеллект.

Сначала, полулежа на боку, он обтирал шкурой стены снаружи, а затем, пару раз прокрутившись вокруг себя, наводил относительную чистоту внутри. После чего, выскочив на улицу, долго и очень активно отряхивался.
Затем, скрепя сердце, вытаскивал и закапывал подальше от дома старые кости, припасенные, что называется, "на черный день". Бросив прощальный взгляд, он заставлял себя забыть о месте захоронения, разворачивался и возвращался к уборке.
На очереди была лежанка. Половичок, заботливо подкинутый кем-то из добрых людей, дворняга не желала выбрасывать раньше времени. Заталкивая носом свой полосатый "диванчик", Шарик превращал его в скомканное нечто, лежащее в углу конуры. Улёгшись у входа в будку и засунув внутрь мордe, с легким "клац!" он вцеплялся в коврик и медленно выползал из будки. С остервенением обстукивал спальное место о наружные стенки, а затем тем же способом запихивал его внутрь.
Песок перед входом в конуру Шарик утрамбовывал пузом. После чего, сделав круг по территории, отряхивался, чтобы сбросить с шерсти грязь. Однако самым радостным в этом импровизированном "субботнике" был финал. Устроившись в будке и высунув наружу морду, пёс с блаженной улыбкой подставлялся солнцу.
- Господи, - молился он собачьему богу, - спасибо тебе за то маленькое счастье, которое у меня есть!