Кто думал о Небесном?

- Бросай это дело, - сказала Вера.
- А жить на что? - возразил он шутливо.
- Я буду тебе содержать, - сказала твердо. – И детей.
- Хорошо иметь такую жену, - ответил он, подумав счастливо о своем везении.
- Зубы-то не заговаривай, - попросила она. – Лучше, сделай, как прошу.
- Не могу, - он покачал головой.
- Почему?
Он промолчал.
Вера не понимала, и не поймет. Но такие разговоры нервировали. А нервничать было нельзя. 
Когда-нибудь он бросит это дело. Но сейчас он нужен. Потому что может сделать то, чего не могут другие.
Каждое утро она вставала проводить его на службу. Отчасти из-за того, что была хорошей женой,  отчасти – потому что не знала, увидит ли его еще.
Сапер вспоминал о том, что может ее не увидеть, только когда его вызывали.

* * *
Под стеной ресторана стоял пакет с бомбой, его отняли у  несостоявшегося камикадзе. Квартал оцепили, посетителей и обслуживающий персонал эвакуировали. Жителей из ближних домов выселять не стали. Район слишком густонаселенный. Авось, не достанет. Подтянули «Газель» с тонированными стеклами – в ней стояла «глушилка», чтобы подавить возможный  радиосигнал.  Пакет несколько раз обстреляли из гидропушки.  Что делать дальше, не знали.  Начальник объединенного штаба служб экстренного реагирования вызвал к себе в спецмашину командира группы взрывотехников. Оба принадлежали к службе «Ф» и понимали, что ни милиция, ни «чеэсники», ни, тем более, пожарники, не были компетентны в принятии решения. Ответственность лежала только на них двоих.
- Почему тянете с обезвреживанием, - спросил начальник, хотя никто ничего не тянул. Просто ждали команды. Но начальник штаба, полковник по званию, не спешил брать ответственность на себя.
Командир группы, подполковник, с лицом, задубевшим от  колючего холодного ветра, ответил:
- Объект сложный.
На первый взгляд, объект, то есть помятая и продырявленная коробка в лохмотьях черного полиэтилена, казался простым. Наверное, все, что внутри можно было раздавить, раздавили, разбить – разбили. Но у подполковника было нехорошее предчувствие. Впрочем, оно у него было всегда. 
- Вы профессионалы или нет? – беззлобно бросил начальник. Он устал. Был третий час ночи.
- Думаем, как подступиться, - не обиделся командир.
- Что надумали?
«А что надумали», - мысленно буркнул подполковник. – «Посылать человека надо. Но, как всегда, не ясно, чем  кончится. Как в лотерее».
Сказал:
- Риск большой. Человека посылать опасно.
- А кого посылать? Робота, что ли? – сердито заметил начальник штаба.
- Робота было бы хорошо, - уцепился за идею командир группы.
- А чем робот лучше? – ехидно заметил полковник.
Оба знали наверняка, что робот хуже. Мозгов у него поменьше.  А значит, там, где робот взорвется, сапер может уцелеть. Но робот машина, и машина дорогая.
Командир читал отзывы об американском чуде, разработанном на опыте второй иракской войны, и видел его фотографии. По его мнению, государство наверняка закупило несколько штук. Отечественные аналоги были не ближе к реальности, чем чертежи Леонардо да Винчи к современным танкам.
Начальник штаба знал больше. Например, что такой агрегат был закуплен в  США в единственном экземпляре, и что применять  его можно было только при непосредственной угрозе президентской администрации, парламенту и правительству.
А значит, вся надежда на человека.
- Кто там есть у тебя? - спросил полковник. Грубоватая небрежность тона не скрывала внутренней озабоченности.
Командир группы знал, кто у него самый лучший, то есть тот, кто имел больше шансов выжить. Логика требовала, чтобы он рисковал именно им.
- Майор Небесный, - ответил он. - Три дня назад он шахидку на стадионе разминировал.
Полковник удовлетворенно кивнул – случай на стадионе облетел все каналы телевидения.
- Хороший парень, - добавил от себя, хотя никогда взрывотехника Небесного не видел.
Что-то дрогнуло в душе командира группы. Может, от многочасового напряжения от ЧП, может, от многолетней усталости от ВСЕГО.
- Вот именно, - сказал угрюмо и спросил в пространство, сам изумляясь собственной дерзости. - Сколько мы еще хорошими будем рисковать.
- А ты что предлагаешь? – глаза полковника сузились в щелки, отчего лицо его сделалось похожим на броневик времен Февральской революции.
- Да ничего не предлагаю, -  нервно ответил младший по званию. – Двое детей у него.
- Работа у нас такая, - медленно, то ли угрожающе, то ли примирительно, покрутил башней броневик. – И никто за нас ее не сделает. У всех дети.
«Наплевать ему на Небесного», - подумал с привычной горечью командир группы, а вслух сказал:
- А что если произойдет непроизвольное замыкание контактов между остатками СВУ и источниками питания? Или взрывное устройство будет приведено в действие дистанционно, когда к нему подойдет взрывотехник?
- Вот и предусмотри, чтобы ничего такого не случилось,  - броневик почти затрясся от раздражения. – И главное быстро. Нет у нас времени.
Командир группы вышел. Броневик подкатил к окну спецмашины и вновь превратился в полковника. Бомбы отсюда не было видно, но он ощущал ее присутствие.
«Черт бы ее побрал», - подумал полковник. Начальство требует доложить об успешном исходе операции, теребит каждые полчаса. Нужно рапортовать о результате, о нейтрализации угрозы. Какие уж тут технические тонкости?! Какой Небесный?!
Полковник знал еще кое-что, о чем командир группы взрывотехников не догадывался. Представление на генеральское звание уже лежало в папке на подпись, и попробуй только используй он этого американского робота без санкции, а санкции все равно не дадут, не видать ему красных лампасов.  Полковник в сердцах сплюнул и тоже послал робота к черту.

* * *
- Небесный,  ты нужен! – позвал командир группы.
Небесный, который переминался с ноги на ногу у «Газели», вздрогнул. Потом шагнул в полумрак, навстречу:
- Слушаю.
- Пойдешь на объект, готовь снаряжение.
Небесный вспомнил Веру, дочек.
- Есть.

* * *
Он многое мог. Но сейчас он только сапер. Все его знания и функции сведены к одной задаче – осторожно вскрыть эту разорванную коробку и обезвредить взрывной механизм. Если он там есть.  А он есть.  Иначе быть не может. Тот, кто думает по-другому,  не сапер.
Бронестекло толстое, но обзор через него как через бойницу в крепостной башне – не ахти.  От осколков защитит, от динамического удара нет. Точно также как и остальная броня в два пальца толщиной. Двести граммов тротила – и внутренности всмятку. Ничего не поможет. Был сапер - и нет его, только броня и уцелеет. 
Сапер приблизился к коробке, присел, почти распластался, насколько позволяла амуниция. Зияющее в боку рваное отверстие источало зловещую черноту. Но сапер не боялся, а направил в дыру луч фонаря. Что-то там есть.  Задача выглядела просто.  Надо взрезать картон и обнажить мозг бомбы. Он будет действовать как хирург. У него специальные ножницы с гидравлическим усилителем, который, правда, для картона излишен. Несколько нажатий и «трепанация» будет завершена. Тогда станет легче.
Прикосновения сапера были осторожны, почти нежны. Он знал, что делал, он проделывал эти манипуляции сотни раз, с поправкой на конкретные обстоятельства и накопленный опыт, естественно. Еще несколько секунд, и взрывное устройство будет как на ладони …
Оранжевая вспышка ударила в бронестекло.

* * *
От взрыва качнулась спецмашина. Ледяной пот покрыл полковника от лысины до пояса. Просчет! Бомба оказалась хитрее.
Ни молитвы не помогли, ни надежда на «авось». Крупно не повезло.
Полковник посмотрел на черный брикет рации. Она, словно угадав его мысли, ожила. Поднес рацию ко рту:
- Потери есть?
Полковник предпочитал избегать невоенных и слишком драматичных терминов «пострадавшие» и «жертвы».
Поток шипящих звуков прокомментировал коротко:
- Плохо.
Бросил рацию.
Людей нужно беречь. Кажется, так или, по крайней мере, в этом смысле выразился  командир группы взрывотехников. Жалостливо получилось, проняло до глубины души.
А кто сбережет его?!  Полковник мрачно уставился в тонированное окно. Он задержал операцию на двенадцать часов и в течение этого времени выбил американского робота под свою ответственность. Теперь куски заморского чуда валялись  по всему кварталу.
 Не носить ему красных лампасов. Ну что ж…
Зато Небесный будет жить.