Дана и Герой. Магия чисел

http://www.proza.ru/avtor/heroine


Я знаю магию чисел,
Я знаю магию слов,
Я знаю, как вызвать любовь мыслью,
Как заговорить кровь.
Я знаю, как выглядит звук,
Что делает с миром движение рук.
Я играю у края музыку рая,
Но кто меня знает, кто я такая...


Мысли… Я думаю всегда: во сне, в другом мире, в космическом пространстве разных Вселенных. Я думаю, когда прихожу в чужие сны, комнаты… Я думаю, когда сажусь напротив спящих людей в их кресла и заполняю собой все пространство совместной жизни тех, кто спит под одним одеялом, на свежих простынях, пахнущих стиральным порошком, после стирки… Я прихожу через открытое окно или сквозь бетонные стены домов. Я обладаю удивительной способностью еще с юности, стоять под Вашими окнами и курить, а потом подниматься по лестнице, открыв бесшумно Вашу дверь… Лестницы… Как мысли… Иногда я обнаруживаю, что в доме не хватает целых пролетов или ступеней и даже нет перил, но я легко шагаю в пустоте, в невесомости, мои шаги легки и уверенны. Как часто, в какой из этих ночей Вы чувствуете мое присутствие? Я хожу по Вашим коврам, паркету, провожу рукой по Вашей мебели, поправляю шторы, открываю все окна, чтобы свежий ветер смог ворваться в Ваши необычайные сны. Я сажусь нога на ногу, скрещиваю руки и смотрю… как в этой комнате, занимаются любовью, слушаю страстную речь, как часто здесь на этой постели поцелуи безостановочно покрывают тело тех, кто рядом… Я мысли и сны… Я часто вижу слезы, боль, желание отвертеться от вопросов: «Что с тобой?» «Почему ты не хочешь?». Я проникаю в сознание, под кожу, становлюсь образом и прототипом пяти чувств: обаяние, осязание, зрение, слух, вкус… Я весь внутри Вас. Я преследую Вашу реальность не только днем, но и ночью запахом французского пирожного, ароматом кофе и меда, сладкой ванили, свежеиспеченным печеньем, тоской и любовью… Я пахну, капелькой духов Жиль Сандер, дорогими бутиками, лепестками цветов, полем… вишнями, персиком с юга, цветущими садом… Вы протягиваете руку, чтобы почувствовать нежность моих светлых волос, но касаетесь другой головы каждую ночь… Закрываете глаза, мое дыхание поблизости и Вы улавливаете все его ноты, как в музыке… Вы целуете того, кто рядом и злитесь, потому что хотите забыть, не чувствовать, не знать, не видеть, как светится в темноте моя кожа, от которой так пахнет… Вы предпочитаете любить с закрытыми глазами, шептать имя своего настоящего и будущего, отчаянно сопротивляясь тому, что я весь внутри Вас еще с юности…

Мысли… Я думаю всегда: когда, черчу оси, стены, окна и двери, когда я создаю Ваш дом из множества линий, штриховок, точек – двух точек... Я думаю, когда провожу две параллельные прямые и перекрещиваю их третей прямой, ставя отметки там, где они сходятся… Мои мыслительные процессы невозможно остановить или направить в другое русло, в данный момент я доказываю теорему и даю Вам имя – Линия. На моих чертежах углы двух линий равны, а если углы равны, то прямые параллельны, если сумма внутренних односторонних углов равна на моем чертеже 180°, то прямые все равно всегда будут! параллельны. Из данного утверждения вытекает, что - две прямые, перпендикулярные третьей, параллельны… Если две параллельные прямые пересечены третьей прямой, то внутренние накрест лежащие углы равны – это свойство называется транзитивностью. Если… постоянное это «если»… Следственно, если прямая перпендикулярна одной из параллельных прямых, то она перпендикулярна и другой. Все три прямые лежат в одной плоскости образуя лучи. Два луча называются одинаково направленными, если существует такая прямая, что, во-первых, они перпендикулярны этой прямой, во-вторых, лучи лежат в одной полуплоскости относительно этой прямой. Два луча называются противоположно направленными, если каждый из них одинаково направлен с лучом, дополнительным к другому. Вы понимаете теперь, что моя теорема доказана на основе третьей прямой лежащей в нашей плоскости на грани нашей Вселенной, которая в любой момент может покачнуться и безвозвратно исчезнуть. Вот почему я умею ходить по ночам и смотреть чужие сны… Растворяться в сознании… Я умею – быть. Быть смертью и жизнью, болью и разочарованием, счастьем и горем… Быть внутри Вас, под кожей… Вам страшно? Вы волнуетесь перевязывая мои раны и слушая весь этот бред. Вы понимаете, что Вам сегодня не уснуть… Тогда Вы кричите на меня, Вы сходите с ума от приступа ярости.
- Я тебя ненавижу!!! Я тебя ненавижу!!! И не смей больше ходить!!! – Ваш голос громкий, Вы кричите на Героя впервые, неистово бросая взгляды на его раны, и впервые Вам его не жаль. – Не смей! Ты слышишь...?!
Через несколько минут Вы успокаиваетесь, за всё то время я не произнесла ни слова… Я всегда молчу, когда на меня кричат… И в Ваших глазах снова любовь и нежность.
- Какой же ты у меня дурак. - говорите Вы улыбаясь, обнимая мою шею и целуя мой лоб, веки, губы и не можете остановиться в этом безумном порыве, потому что боитесь причинить боль или прогнать меня из своей головы, дома, жизни. - Дурак…
Хаос моего сознания, похож… на… нет… не похож… он в полной мере соответствует градостроительству Москвы. Разные архитектурный памятники разбросаны по всему городу… Здесь нет понятия о перспективе, об уходящих за горизонт улиц, набережных. Хаотичное движение по мостовым, - беспокойное шевеление мыслей в голове… Вы стали обращать внимание на здания, понимать в каком веке они были построены после знакомства с архитектором. Вы набираете его номер, чтобы спросить про фасады, досочки, реечки, кирпичную кладку… стены, окна… Ваш голос дрожит от быстрого шага… Обшивка деревянными рейками стен здания, мимо которого Вы проходите, придаёт дому воздушность и способствует вентиляции здания. Стены штукатурятся потом под покраску… Вы спешите в метро, сообщая мне с улыбкой, что красавчик Герой привиделся Вам в толпе… И долго еще думаете, возмущаетесь моей нахальностью, какой то не своевременной наглостью по отношению к Вам. Как я смею дотрагиваться до Вашей «несвободы», чувств, спокойного ритма жизни! Как я смею переворачивать Ваш мир, который Вы так долго и упорно создавали! Как я могу ломать все стереотипы, лишать зрительного восприятия красоты и гармонии в быте, на работе, на улице среди толпы, в салоне автомобиля… Как я могу шагать на встречу к Вам из эпохи Возрождения усиливая интерес через время и обстоятельства к пропорциям в архитектуре, Золотому сечению, опровергать теоремы и доказывать их по своему, в обратном порядке!
Можно ли проверить числами Вашу Гармонию, Дана?
Великий Леонардо говорил, что «Золотое сечение» – не середина, а пропорция – несложное математическое соотношение, содержащее в себе «закон звезды и формулу цветка», рисунок на хитиновом покрове животных, длину ветвей дерева, пропорции человеческого тела. Видишь гармоничную композицию, пропорциональное телосложение или здание, радующее глаз, – измерь и придешь к одной и той же формуле.
Но к какой формуле? А формула и есть сам Человек! Когда он попадает в правильное соотношение пропорций, потому что красота заключается в них (в пропорциях), моя Дана.
Но Вы любите меня за магию чисел… линеек, линей и точек, за отрезки и прямые, сантиметры, диаметр, метры, формулы, расчеты, за масштабность моих мыслей! Вы не желаете больше обо мне думать. Я проникаю в Ваше сознание, в Ваше холодное застывшее сердце.
Дана, смотрите, как я рисую в воздухе 0,1,1,2,3,5,8,13,21,34... Это «золотая» последовательность чисел, это и есть магия - «Священный Грааль» или «Философский камень», по этому закону располагаются листья цветка, семечки в подсолнухе, цифры на Ваших часах, весь спектр цветов Радуги. Теперь Вы видите, как получается знак бесконечности?!
Я прихожу домой, пересматриваю ворох бумаг, исправляю свою работу, ищу в линиях гармонию, поглядываю на свои картины. На акварель и графику, которая тоже по законам пропорций висит на стенах. Очень часто в темноте я смотрю на Марго - картину, которая написана маслом одним белорусским художником и подарена специально мне. Написана по произведению Булгакова «Мастер и Маргарита» Эта картина висит в комнате больше трех лет. И только ночью, под лунное освещение, я сказочно созерцаю ее обнаженное тело. Она смотрит на меня, как ведьма… Ее рыжие волосы неугомонно разбросаны по холсту, рядом баночка с волшебной мазью. Она сидит на коленях, красивая, тонкая, с бронзовым оттенком кожи. Мне всегда нравилась ее нагота. Нравилось, когда свет луны создавал объем на темном фоне холста и мне казалось, что сейчас она шагнет ко мне, в мой мир, в мою постель… Первый год жизни с Марго я сначала боялась ее живой позы, зеленых глаз, я представляла, как она прячет от меня свои клыки за своей улыбкой, а в одно из полнолуний соскользнет с рамы и поцелует меня в шею, выпьет кровь… Я люблю Марго и боюсь. Но люблю больше...
- Почему твои танцующие девушки совершенно не пропорциональны? – спрашивают меня. – Почему нет «Золотого сечения» в отношении частей тела – длина плеча, предплечья, кисти и пальцев?
Я пожимаю плечами и знаю, что к красоте моей картины, ее изящности не придерешься и дело не в пропорциях, я впервые определила другой подход, изображая формы в виртуальных мирах и эти формы являются абсолютными. И все восхищаются тому, что на результат моих рисунков, картин можно смотреть без отвращения.
- Ты что интуитивно не чувствуешь, что окно больше, чем ваза?
- Чувствую.
- Это просто возмутительно в искусстве.
Мне нравилось не вписываться во все законы Гармонии и Пропорций. Я протестовала отчаянно в живописи, в жизни. Уродуя себя, других… Проливая кровь, как краску из ведра, перевязывая руки грязными бинтами…
Я беру в руки картину. За стеклом вырастают свечи, вырастают как деревья и тянутся вверх краем, самым острым кончиком разноцветных огней. Они из неоткуда, потому что нет плоскости, есть только пустое пространство в нежной акварельной дымке. Они стоят плотно друг к другу, совершенно разные. Они стоят, как души людей и символизируют в пустоте образы, ленивые силуэты, которые собрались, чтобы посмотреть на меня. Я не помню, в каком состоянии я рисовала свою бестелесную душу и миллион других, которые столпились вокруг, хаотично покачиваясь, но я помню звуки, я помню музыку. Нет это даже не музыка была… Это множество звуков, монотонное гудение, которое не раздражает слух и среди этих звуков летаешь, скользишь, просачиваешься сквозь. Звуки, собранные в одну ноту, только в одну – это звук тормозов автомобиля, городского шума, скрежет металла, воркование голубей, трель соловья, шорох осенних листьев под ногами, дуновение ветра, эхо, тихие голоса из другого мира, мгновение, когда читаешь шепотом полуслова, полумысли, полувзгляды, перестуки через стены, работающий лифт, шаги, звонок в дверь, удушье - всё это! - только одна нота, которая оставила без дыхания тело и вознесла душу в бесконечность вселенной… Их там так много, бессчетное количество, которое приравнивается к нулю, к пустоте, яркому, белому, проникновенному, божественному свету, который ослепляет своим холодом… и ты понимаешь, чувствуешь, холод этого яркого света, который на тебя направлен, который светится огнем твоей души, сквозь эту бесконечность… и тебе хорошо, тебе так хорошо, что ты не хочешь никуда возвращаться – звук, пустота, яркий свет – это и есть Ты!
Я направляю кулак, потому что мне больно чувствовать, проходить мимо граней чужой жизни, мне больно стоять на краю, мне больно падать вниз, мне больно даже крикнуть! Я бью стекло! Я бью его одним ударом! Рву свечи, картонную свою душу, яркое пламя огня, от которого загорается пол, стены, потолок, рамы и двери… Мои пальцы в крови и я уже не чувствую их. Они онемели и тогда, я срываю своих «Танцовщиц» и ударяю о стену так, что кусочки стекла впиваются в мои ладони и пробираются под кожу, по запястью на тыльную сторону рук… Потом нарциссы, китайские чайники, виноград, лимоны, сладкий болгарский перец, грозди рябины, дворцы, фонтаны, море, голубое небо, облака, птицы… Я бью стекло! С треском, звоном, отчаяньем… Потому что я хочу жить!

- Какой же ты у меня дурак. – произнесет тихо Дана. – Но почему ты такой – дурак?
Я поднимаю воротник пиджака, серое небо Москвы ложится на мои плечи… А в это время по улице идет Герой. Сворачивая из узкого переулка широко шагая вдоль мостовой, скоро опустятся сумерки и в городе зажгут фонари… И Дана поставит на стол свечу рядом чашкой и блюдцем недопитого Героем чая из фамильного фарфорового сервиза с изображением белоснежного голубя и его голубки… Майолика восемнадцатого века живет своей жизнью, воркует в тепле и уюте во флигеле в самом центре Москвы.
- Это ты Герой? У тебя всегда кровоточит эта рана? – говорит архитектор, указывая интеллигентным движением руки на пятно крови Героя.
Милая, прекрасная Дана задует свечу, когда настанет время идти спать и видеть радужные сны о настоящих подвигах Героя и простит ему порезанные руки, кровавые бинты, простит акварель, неугомонные мысли, желания, любовь, боль в сердце и пустоту в душе. Он с обожанием посмотрит на нее уже спящую, коснется ее хрупкого плеча и скажет то, что давно хотел сказать.
- Я не хочу говорить… я хочу – любить Вас, Дана!

Герой.
04.09.07.