Обычная история

  Зимний вечер был тих и спокоен, падал снег. Пушистые хлопья, медленно опускаясь на землю, одевали маленький город в белые мягкие одежды, отчего он казался более нарядным и привлекательным.
Виктория любила снегопад, ей казалось, что вместе с красивыми белыми кристаллами из Космоса приходит особая энергетика, она даже читала где-то, что можно отлично подзарядиться ею и что для этого нужна лишь самая малость: прогулка по свеженаметённому снегу с настроем души на волну радости. Так ли это было на самом деле, она не знала, но то, что вовремя снегопада она ощущала прилив бодрости, это была чистая правда.

Миновав школу, призывно манящую освещёнными окнами, Виктория вышла к бульвару. Глядя на летящие снежинки, она вспомнила снежные сугробы из своего детства: это были настоящие сверкающие горы, высотой под самую крышу дворовых построек, – здесь, на европейской земле, таких сугробов она не видела никогда.
Внезапно из-за поворота выбежала ватага заснеженных мальчишек. Смеясь и забрасывая друг друга снежками, они вихрем пролетели мимо, – Виктория улыбнулась и махнула им рукой. В это время послышались удары церковного колокола, его торжественный и немного печальный звон невольно вернул к недавним размышлениям о жизни, об устройстве мира и о человеке, как части этого мира. «Да, человек не всесилен, ибо над его судьбой стоит Бог, - подумала она. - Бог-то Бог… но ведь наступило уже третье тысячелетие, а просвещённые умы как бились над загадкой устройства мира, так и бьются, и до сих пор непонятно, почему однажды мы появляемся на Земле, не давая на то согласия, и почему вынуждены приспосабливаться к далеко не радостным жизненным обстоятельствам. И это в лучшем случае, а в худшем…»

О худшем думать не хотелось и, подставив ладони навстречу снежинкам, Виктория взглянула на небо. «А может, - продолжала размышлять она, - устройство мира предполагает, чтобы человек прошёл через все испытания, которые посылает ему судьба? Прошёл и закалился? А если не закалится… Тогда не слишком ли дорогой ценой даются эти испытания, и вообще, в чём смысл жизни? Наверное, во мне самой, – в том, чем я наполняю её, не позволяя (или позволяя) тратиться драгоценному времени впустую».
А время действительно мчалось, – мчалось неумолимо, отсчитывая дни, месяцы и годы, и недаром мысли о жизни и скоротечности времени, чувстве долга и милосердии, таких вечных понятиях, как любовь и ненависть, приходили к ней всё чаще и чаще.

Глядя на снег, молодая женщина вспомнила холодный февраль десятилетней давности, когда, подчинившись непонятному велению, неожиданно свалившемуся на её голову, безоговорочно дала увлечь себя в водоворот поистине странных событий, главным из которых был надуманный и ненужный брак, финал которого она предвидела сразу. Вспомнила и мучительный развод с не менее мучительным освобождением от приобретённых за время замужества комплексов. Всё было сложно, необъяснимо, и от этого ощущались зыбкость и неопределённость, отчего казалось, что мир перевернулся, и в этом искажённом мире она не видела места под солнцем. Её душа металась в поисках ответов на вопросы, которые она снова и снова задавала себе, но которые касались уже не тенденций мирового масштаба, а конкретно её как личности. Предпринимая героические попытки самостоятельно справиться с навалившейся бедой, Виктория искала решения, которые смогли бы успокоить её, и – не находила. В этой непростой ситуации её здорово поддержала Наталья.

Они работали на одном предприятии, давно были знакомы, но их полуофициальные полудружеские отношения не переходили за рамки обоюдной человеческой симпатии, и перспектива их дальнейшего развития вроде бы и не просматривалась. Но однажды, зайдя к приятельнице в кабинет, Виктория вдруг почувствовала, что прямо здесь, сию минуту, расскажет обо всём, и та, выслушав, найдёт слова, которые станут спасительным пристанищем для её смятенного ума. «Всё, что случается в жизни, - скажет Наталья, - случается в силу необходимости, и потому неизбежно. Но что бы ни случилось, надо жить так, будто ничего не случилось. - И решительно добавит: - Хватит изъедать себя, ты же сильная!»
Спустя некоторое время, она подарит Виктории книгу с названием «Как исцелить свою жизнь», прочитав которую Виктория поймёт, что опору для выхода из жизненных перипетий человек должен искать в себе самом.

Но особенно они сблизились тогда, когда через три года от Натальи ушёл муж, и уже спасать нужно было её саму и говорить те же самые слова, что в своё время она говорила Виктории. В этот момент от неё отвернулись и самые близкие друзья, с которыми она дружила много лет, – точнее сказать, предали. С этого момента Викторию и Наталью связывало нечто большее, чем обычное знакомство.

Потом появилась Ольга. В самом начале девяностых, предчувствуя грядущий распад Советского Союза (уж слишком свежи были в памяти события в Вильнюсе и Риге), она переехала в их маленький город из Прибалтики. Её муж, Роберт, имеющий эстонские корни, переезжать отказался и, поскольку детей у них не было, то брак между ними распался без проблем. Ни о чём не жалея, Ольга поселилась у своей, уже пожилой матери, и с удовольствием окунулась в провинциальную атмосферу этого славного городка.

Была ли это случайность или некая предопределённость, но, как это часто бывает, незаметно организовалась коалиция из трёх независимых женщин, и вот уже несколько лет они встречались, общались и перезванивались. Они научились прощать маленькие обиды друг другу, ибо понимали, что без недостатков людей не бывает, поэтому случавшиеся иногда недоразумения между ними незаметно и тихо угасали, не приводя к серьёзным последствиям.
На некоторое время – иногда длительное – их коалиция распадалась, и в этом времени каждая из них погружалась в свои дела и заботы. Но неожиданно что-то менялось, преображалось, надоевшие рутина и одиночество пробуждали ностальгию друг в друге, и почти счастливые от предвкушения обоюдного общения они снова оказывались вместе, читали стихи, слушали музыку и пели романсы. Бывало, говорили и о политике.

По своему характеру Виктория была самодостаточным человеком и больше всего любила уединение, но как замечали её подруги, не забывала вовремя возвращаться оттуда. Она любила музыку и живопись и не любила кухню. Не по возрасту худенькая, голубоглазая Ольга после переезда к матери пристрастилась к чтению русской философии и разведению комнатных растений, а высокая, стройная Наталья блистала не только кулинарной фантазией, но и выдающимися музыкальными способностями. И когда подруги собирались втроём, их прекрасное трио под аккомпанемент Натальи завораживало не только их самих, но также и тех, кто в этот час оказывался рядом.
Объединяла их не только любовь к музыке и литературе, не только многолетие, пройденное ими здесь, в небольшом городке, – объединяло их прежде всего то, что именуется высоким словом «дружба». Они ценили этот дар в себе и дорожили им. Но однажды случилось нечто, что едва не положило конец их дружескому союзу.

Всё началось с того, что Рита – единственная дочь Натальи, – безукоризненно владеющая английским языком, решила поехать на Кипр, чтобы немного подзаработать. Она оформила договор с руководителем одной из танцевальных шоу-групп и в качестве переводчицы солнечным июньским днём с небольшим саквояжем вылетела в Лимасол. Всё было тихо и спокойно. Но беда всегда приходит внезапно и приходит оттуда, откуда её не ждут. Так и здесь, – по прошествии десяти дней, в течение которых Рита всего лишь раз позвонила матери, она вдруг исчезла. Через месяц, когда Наталья совсем было отчаялась, девушка неожиданно вернулась и рассказала о том, как попала в ловушку, умело подстроенную мошенниками, и как на самом деле должна была выполнять другую работу.

Вырваться ей удалось чудом. Первый клиент Риты – добрый и отзывчивый мужчина, – поняв, что девушка оказалась случайной жертвой, и видя, как она страдает, тут же вызвался помочь. Он раздобыл для неё адрес реабилитационной организации, которой руководил священник Саввас и который на свои средства помогал девушкам, попавшим в сексрабство, вернуться на родину.

Первая попытка бегства Риты не увенчалась успехом: её выследила и заложила её же соотечественница Верочка, состоявшая осведомительницей у своих боссов. Тогда этот же клиент, встретившись с Ритой во второй раз, тайком вывел её из кабаре и на своей машине отвёз к священнику. Так Рита была спасена, ещё через три дня она вылетела в Москву.

А незадолго до этих событий между Викторией и Натальей случилась маленькая ссора. Да и не ссора вовсе, а так, небольшая размолвка, чему они не придали особого значения, действуя по принципу «само собой уляжется». Но спустя некоторое время, этот незначительный эпизод наложился на трагический момент Натальи, и случившееся в этом свете приобрело совсем иной оттенок. Этот оттенок каждая из них переживала по-своему, и в то же время каждая понимала, что это – всего лишь недоразумение, из-за которого дружбу терять не стоит. Но как это часто бывает, момент объяснения всё не наступал, хотя Наталья осознавала, что тоже бывала не права, ибо знала, что в силу экзальтации своего характера способна не только обидеться, но и обидеть.

Глянув на запорошенные снегом деревья, Виктория поморщилась от нахлынувших воспоминаний. «И ведь угораздило же выверенную годами дружбу подчинить какому-то нелепому многоточию, – отгоняя от себя неприятные мысли, подумала она, – а ведь пауза может и затянуться, но ведь не отрекаются же, любя».

Снег почти прекратился, но отдельные редкие снежинки, будто вальсируя, всё ещё кружились в воздухе. Их лёгкий завораживающий танец был особенно красив на фоне небольших пространств, освещённых неярко горящими фонарями. «Ах, Боже мой, - вздохнула Виктория, стряхивая с себя пушинки снега, – эта пауза и выеденного яйца не стоит, но как всё непросто... однако пора домой».

Открыв дверь квартиры, она вошла в прихожую, – у порога её встретила грациозная красавица Анфиса. Толи от радости, толи от голода кошка громко мяукнула и, потёршись о ноги хозяйки, побежала на кухню.
- Сейчас я накормлю тебя, умница ты моя, – проговорила Виктория, поглаживая кошку по белоснежной спинке, - наголодалась за день? Ну, подожди немного.
После ужина, взяв в руки журнал, отложенный накануне, Виктория села в кресло и включила торшер. «Что бы ни случилось, с любимыми не расставайтесь, - прочла она. - И совсем неважно, кто это – муж, жена, дети, родители или друзья, – главное, вы любите друг друга и обойтись друг без друга не можете. И пусть часто вы не рядом, – важно, что ниточка духовного родства связывает вас и не обрывается. Ведь от любви легче становится всем: и лично вам, и тем, кого любите вы, и тем, кто любит вас. Легче Природе и Вселенной, потому что исполняется главный закон – закон Любви. И только после любви остаются радость и счастье, а после ненависти – испепелённая душа».

Наступила весна. Талыми водами она в один миг пронеслась через город к реке, и вот уже подсохла земля и первозданной нежной зеленью принарядились бульвары и скверы. Дороги освободились от наносного мусора, город прибрался, почистился, в нём стало светло и уютно.

Тёплым апрельским днём Виктория, не спеша, пересекала свой любимый каштановый сквер. Толстые почки на могучих деревьях уже лопнули и оттуда показались первые зелёные зубчики, они должны были вот-вот раскрыться и превратиться в большие тёмно-зелёные листья. Как и тогда, в тот зимний вечер, где-то невдалеке послышался детский смех, а со стороны церкви раздались удары церковного колокола. Ей вспомнились строки Бальмонта:
«И ландыши, что пьяно расцвели, как свечечки по многотенным кущам, и яркий день, что жжёт огнём не лгущим, и громкий смех, и тихий звон вдали… - Ах да, - подумала она, - сегодня же Пасха, а совсем недавно была зима. О, время, не убегай так быстро, – дай возможность запечатлеть в памяти этот день, этот смех, этот звон».
Машинально глянув в сторону фонтана, она заметила знакомый силуэт, – это была Наталья. Сердце дрогнуло и заныло, – ей захотелось подойти к ней, обнять и сказать:
- Прости меня, ведь когда нас не будет, не будет уже ничего, – ничего, кроме грусти и непрощения. Поэтому, если не сейчас, то когда?..


2003-2009 гг.