святая инквизиция

Протяжный  гул вошел в сознание Леонарда и разбудил его. На дворе было раннее утро, а гул был гудком входящего в порт теплохода.
- круиз!!!  Бляха муха!!! Чуть не проспал!
Выглянув в окно, Лео увидел далеко внизу огромный лайнер, медленно, словно нехотя, вползающий в акваторию порта.
 К восьми утра солнце поднялось уже высоко и начало припекать. Небо, как обычно бывает в июле, приобрело прозрачно-стальной оттенок. Ни облачка, ни ветерка.  День обещался быть жарким.
Внешний  вид лайнера был внушителен и вызывал восхищение. Высотой с десятиэтажный дом, с городской квартал в длину, он с большим трудом  притиснулся к дальнему пирсу, подняв по ходу со дна порта многолетние отложения мусора и ила. На борту  его маялось в предвкушении исхода на неведомый берег несколько тысяч иноземцев из разных стран. Туристы.
- сегодня должна бать «принцесса», америкосы.  Эт-т хорошо, выгребут все подчистую. Зу-зу-зы…
Леонард наскоро оделся и, проглотив на ходу засохший бутерброд (в холодильнике нашел), бросился бежать на «работу».
Работал Лео и еще три его кореша рядом с Дворцом на Лужайке. Кто не знает, это огромный (как и все в Городе) дворцовый комплекс, окруженный прекрасным парком. Вот уже несколько лет они занимались продажей сувениров доверчивым туристам, в основном  интуристам, бо у своих ни денег,  ни желания тратить их  не было.
А интурист интуристу рознь!
Хуже всех были французы. Организованной колонной они проходили сквозь ряды палаток с сувенирами, даже не взглянув на окружающее их разнообразие. Словно роботы шли они  бессмысленно таращась перед собой, со  взглядом, полным тоски и уныния.
 Ква-ква  говорили они по-французски  и шаркали ногами по дорожкам парка вокруг Дворца.
Хуже всех чувствовали себя их гиды-переводчицы. По  заведенной традиции они получали аж десять! процентов от выручки, полученной с группы.
В валюте!
А десять процентов от нуля, сколько?
 Правильно! Ноль.
Немчура попадалась поноровее. Особенно западные немцы. Восточные, хоть и объединенные, сильно смахивали на туристов из некогда необъятной страны.
Немцы очень любили порядок и «бабушек». С целью привлечения внимания  к «бабушкам», матрешки, а их было множество разных видов, на любой вкус, раскладывались на столе продавцами в ряд аж до последней малютки. Достаточно было зацепить хоть одного дойчера, как останавливалась вся группа и начинала покупать, покупать, покупать. Этим правилом вовсю пользовались умные переводчицы, заранее подводя подопечных к прикормленным столикам,  расписывая при этом качество и разнообразие товара.
Молодцы!!! За день умная девушка зарабатывала на пол зимы безбедной жизни.
Ja  Ja! Naturlich!!!
А вот за итальяшками нужен глаз да глаз.
Обычно, громко крича и жестикулируя, группа смуглых и не очень людей толпой вываливалась из Дворца и с жадностью накидывалась на продавцов и их побрякушки.
Lira italiano!!!  Ок! – южным людям  очень импонировало, что их замусоленные лиры, с обилием нулей, принимались к оплате на ура.
cinque mille lira! presento!
Однако, приходилось быть всегда начеку и периодически бегать за особо одаренными  личностями - отнимать украденный или взятый в презенто  товар. Да и с нулями на купюрах прокалывались, когда вместо ста тысяч хитрый italiano, бывало, пытался всучить десятку.
Все были счастливы, сколько неподдельной радости светилось в глазах путешественников. Затоварившись под завязку,  нагруженная платками, матрешками, деревянными блюдами и шкатулками, группа еще долго была слышна где-то  там, в парке.
Ну, а сегодня обещались быть америкосы.
Этот народ был богат, добр и великодушен. Если группа начала покупать, то конца и краю торговле не было. Покупали все подряд, чем приводили в восторг всех, и  после  одного  такого круиза приходилось ехать за товаром, бо продавать было просто нечего.
Примерно через полчаса Лео оказался на квартирке своего напарника Харибола. Странное имя тот получил после длительного пребывания в ашраме, где днями напролет курил травку, пел мантры и продавал книжки на улицах. Через пару лет напряженного труда и пения хари – хари он сбежал оттуда, но привычка курить масть и кликуха Харибол остались.
Вся его квартирка заросла кустами конопли. Трава росла везде – в комнате на подоконнике, в кухне на холодильнике, на лоджиях… Харибол тщательно ухаживал за плантацией, поливал и подкармливал посадки какими то удобрениями. Жил он тогда вместе со своим старшим братом и мамой. Братан наркоманил по-черному, а маме было все равно. Жизнь  к тому времени сильно утомила ее и она пила горькую.
Причина появления здесь была проста, Лео приехал за товаром. Несмотря на перманентное нахождение в сетях нирваны, а Харибол курил косяки с раннего утра до поздней ночи, он был патологически честен. Ему можно было доверить все, и  доверяли. Свое  честное имя Хари ценил высоко.
Харибол сидел, скрестив ноги по-восточному, на замусоленной кровати и покуривал огромный косяк. Глаза его были полны блаженства и покоя.
- Хари, друг, сегодня круиз, «принцесса», надо быть в форме.  Где Сущ  и Вамчик? Ты им звонил?  Шип уже в порту! Кончай дуть, давай собирать товар.
Харибол неспешно слез с кровати, потянулся и протянул папироску Лео.
- на хапани чуток, брателло, …попустит. Шас они придут, …они насчет тачки пошли побазарить, …кипеж не разводи…
Леонард, признаться, не очень любил курить траву по утрам, она слишком расслабляла его, но от пары хапок не отказался.  После второй  затяжки голова его  прояснела, а мысли забегали чуть быстрее. Не говоря ни слова боле, напарнички принялись  упаковывать коробки и мешки в огромную сумку на полу.
Минут через десять, когда готовые к выносу сумки уже теснились в прихожей, появились долгожданные Сущ и Вамчик. Они хорошо знали свое дело, и, не долго думая, компания, волоча за собой  тяжеленные сумки, медленно потащилась по лестнице к стоящей во дворе тачке знакомого таксиста.
И америкосы не подвели.
К концу дня друзья избавились от  большей части содержимого сумок, а карманы их пополнились несколькими сотнями зеленых американских денег.
 День был жарким, пиво лилось рекой. К вечеру Лео устал распаковывать матрешки и расписывать на все лады их содержимое. Америкосы страстно любили послушать на родном языке(других языков они просто не знают) о своей предстоящей покупке. И Леонард тарахтел, улыбаясь, попутно распаковывая-запаковывая все, что не приглянется клиенту, считая деньги и  рассовывая их по карманам:
Yeah, ma:m.
Sure, five pieces together…
                …ага…just ten bucks…
                … of course hand-painted,
                …here u are,… thanks a lot...
                бла бла бла … и так весь день.
Но все когда-то кончается. Прошла, наконец, последняя круизная группа и поток туристов иссяк.
-…хорошую масть вырастил, Харибол, молодец… - выдавил из себя вместе с остатками дыма Лео.
Вместе с остальными он сидел в насквозь прокуренной комнатке на втором этаже старого обшарпанного дома рядом с речкой. В этой комнатке жила Летя, подружка Вамчика.
  Компания расслаблялась после проведенного в тяжких трудах дня. По кругу ходила толстенная папиросина, забитая под завязку травкой Хари–друга. Масть Харибола была действительно хороша, она не делала резких движений, но и меж пальцев не проскальзывала.
 Неведомо уже кому именно пришла в голову мысль поджарить немного «кашки», для полного расслабона. Но идею поддержали. Устали   все, заработались.
И вот с кухни потянуло сладковатым духом, а народ стал искать себе подходящие места для залегания под грядущий расслабон, ибо после приема «кашки» надо хорошенько прилечь и полежать.
Леонард нашел себе местечко на полу, в уголке, рядом с теликом. Напротив, на кровати, примостился Сущ, остальные кто где.
Признаться, Лео не пробовал эту «кашку» ни разу, но особо не беспокоился, бо покуривал траву уже много лет и не ожидал от нее ничего нового. Поэтому и не обратил внимания на замечание Суща попробовать только пол ложечки.
Как оказалось, зря…
Через четверть часа Леонард уже пожалел о съеденной целой ложке «кашки», приход начался так внезапно и резко, что он просто испугался.
Войдя через пальцы ног, через все тело стремительно пронеслась горячая волна и вышла через макушку. Каждая клетка тела почувствовала этот взрыв. Ощущения были сравнимы,  пожалуй, с ионизацией атомов после атомного взрыва.
 Лео начал излучать!
 Он вдруг почувствовал себя легче воздуха и понял – душа его отлетает в мир иной. Но тело схватило душу за крылья и хрусть!
Врешь! – не уйдешь…
 Вторая волна прошла медленней, но заполнила тело, как  вода заполняет трюм. Не осталось и тени сомнения -  она пришла всерьез и надолго. Время  почти остановилось.
 Леонард немного успокоился и прислушался. На кухне что-то капало… кап кап кап … видимо, кран плохо закрыли. Мысленно Лео расширился до пределов кухни и попытался закрутить кран. Ему  это удалось.  Когда  кран перестал капать, Леонард ощутил четкое биение сердца, а сосуды заполнились каким то странным шуршанием. Подумав, Лео пришел к выводу, что это, скорее всего, клетки крови шуршат, трутся о стенки вен и артерий. 
Теперь огромное количество и других звуков заполонило бедного Леонарда. Каждая мышца, каждый орган обрел  и свой голос, и свое имя. Волна диких по яркости и гамме цветов заполнило  сознание измученного и испуганного Лео.  Не помня себя от страха, он вскочил  на свои глиняные ноги и бросился вон.
 На улице огромное солнце плавило асфальт.
 Бум Бум Бум – сердце, Шур Шур Шур – кровь, Срип Срип – суставы… не раздумывая, Леонард бросился вниз по улице, но уже через пару десятков метров ему пришлось остановиться.
Окружающий его мир - дорога, столбы, деревья, даже соседний дом вдруг вошли в резонанс с какой то невыносимо высокой нотой и завибрировали, все разом, в унисон. Вибрация наполнила Леонарда нечеловеческой тоской и страданием. Из глаз его потекли слезы, и он размазал их по небритым щекам.
По дороге прошла крупная рябь, фонарный столб  стал вдруг резиновым и начал издавать протяжный гул. Этот гул отвлек Леонарда от тягостных дум и напомнил ему сегодняшнее утро, он вдруг ясно и четко увидел в конце улицы прекрасный  лайнер. На носу его красовались две звезды, ярче которых было разве что только «звезда по имени Солнце».
В сердцах Лео с силой топнул ногой по асфальту. По округе разнесся страшный грохот, а по дороге пошла высокая волна. Лайнер в конце улицы  как-то сразу съежился, с шипением пролетел около   левого уха Лео и …исчез.
 Только тут он вдруг заметил, что на улице поздний вечер, вокруг ни души, а роль солнца успешно исполнял фонарь на столбе. Сознание потихоньку возвратилось  к нашему герою и вновь заполнило его.
 Повернувшись назад, он увидел такси во дворе и сидящего в нем таксиста в очках. Тот расслабленно сидел за рулем, курил и, видимо, кого-то ждал.
- привет - машинально поздоровался с ним Леонард и совершенно измученный побрел назад к Лете, в ее комнатку на второй этаж.
В комнате никто не обратил внимания ни на внезапный уход Леонарда, ни на его внезапное появление. Попросту некому было заметить этого,   компания сама пребывала в  полном «расслабоне».
Не говоря ни слова, Лео нашел свое место на полу, улегся поудобней, и закрыл глаза.
***
До объявленного начала аутодафе оставалось еще полчаса, но толпа жаждущих увидеть это незабываемое зрелище уже заполнила Главную площадь.
Когда-то, в стародавние времена, это была просто площадь с фонтанами и кинотеатром поодаль. Теперь на месте кино высился  остов недостроенного небоскреба, а о фонтанах напоминали пустые бассейны с торчащими то там то сям ржавыми железками.
Над собравшейся толпой нависло мрачное здание Исполкома. С левой стороны здания высилась, видимо пристроенная гораздо позже, башенка  со здоровенной квадратной дырой в верхней ее части. Реальное предназначенье, как башни, так и самого здания, было давно забыто. Никто из ныне живущих понятия не имел - что же это такое – Исполком!?
Однако, это слово было выбито на древней табличке, висящей на одной из стен здания и уже многие поколения горожан повторяли его с благоговением. Для них это был непреходящий символ Верховной Власти, ибо в этом здании была резиденция самого Великого Инквизитора.
 Хотя  целых окон в здании почти не осталось,  верхний этаж выделялся из  общей картины не только целыми стеклами, но и решетками на каждом окне, а прямо по центру фасада прилепился небольшой, наглухо заваренный ржавой арматурой, балкончик.
Посреди площади была огорожено пространство, где возвышался помост, к которому группа людей в униформе, умело, без лишних слов, прикрепила деревянный столб, а другая команда не спеша начала укладывать вокруг него деревянные поленья и вязанки сухих веток.
От здания к площадке вела узкая дорожка, охраняемая вооруженными палками стражниками.
Ближе к началу предстоящего действа народу на площади значительно прибавилось, и даже на останках небоскреба были видны головы любопытных.
Еще бы, не часто теперь увидишь сожжение настоящего еретика!
- …говорят, когда его поймали, он был без маски и перчаток!
          … да, что вы говорите, какой ужас!
                …я знаю точно, он никогда не мыл своих полных нечисти  рук…               
          … при нем нашли книгу! …
  …он посягнул на сами основы, на святую инквизицию!...
 …смерть ему!!! – народ  был полон энергии и оптимизма в предвкушении казни.
Внезапно толпа замерла, и в воцарившейся тишине послышался скрежет плохо смазанных петель.
На балкон, осторожно, словно просчитывая каждый шаг, вышло странное с виду существо.
Нельзя было точно сказать какого оно пола, тк вся верхняя часть  туловища была плотно укутана, на глазах были огромные защитные очки, а нижнюю часть лица закрывала плотная марлевая маска.
Фигура остановилась у решетки и замерла.
Тысячи глоток проглотили слюну и на одном выдохе выдали!
- …великой инквизиции, слава!!!
В ответ фигура на балконе вяло махнула рукой в перчатке и опустилась на поставленный чьей-то умелой рукой стульчик.
В тот же миг послышалась барабанная дробь, а на площадь, по охраняемой дорожке, важно прошествовал некий господин с папкой в руках. Вид человечка   ничем особо не отличался от окружающих его  людей - тот же защитный комбинезон, очки-консервы и плотная маска на лице, те же перчатки на руках. Лишь древний парик с буклями, да шапочка с помпоном на макушке выдавала в нем лицо, приближенное к вершинам власти.
Кряхтя, с трудом взобравшись на помост, Главный прокурор, а это был он, поклонился таинственной фигуре на балконе и начал свою недолгую речь.
- граждАне и гражданки, – гнусаво, но с пафосом воскликнул человечек.
– мы собрались здесь в этот знаменательный день, чтобы перед лицом Творца и его  пространственного воплощения -   Святой Инквизиции, - он вновь поклонился балкончику, - избавить мир от скверны, занесенной   кознями диавола!!! Нам предстоит сжечь, и сжечь дотла!, еретика!, изобличенного и полностью сознавшегося во всех свершенных преступлениях.!
С этими словами прокурор развернул свою папочку и продолжил читать приговор. 
...все перечисленные  преступные деяния не только подорвали устои нашего общества, нарушили покой граждАн и гражданок, но и нанесли оскорбление присутствию Творца в этом мире  - самой Святой Инквизиции!!! Только смерть проклятого еретика, через всепоглощающий огонь, может исправить положение и вернуть нам утраченное спокойствие! – закончил, наконец, свой монолог прокурор, и, повернувшись к толпе,  воскликнул:
- Смерть еретику!!!
- Смерть!!! – грянуло над площадью, и ржавые двери на фасаде Исполкома со скрипом отворились.
За несколько дней до описанного события в Городе случилось нечто такое,  что совершенно из ряда вон.
На улицах появился странного вида человек. Он был высокого роста, худощав, но довольно крепок. Из одежды на нем были сильно потертые серо голубые штаны,  мятая майка, а на стриженной голове сидела набекрень какая-то легкомысленная кепочка.
Поминутно  спотыкаясь и дико озираясь, человек бродил по пустынным в тот час улицам и приставал к немногочисленным прохожим, размахивая у них перед носом какой то ободранной  брошюркой. Весь вид его говорил о последней стадии отчаянья. Он что-то кричал, энергично жестикулируя, но понять его было невозможно.
Да,  никто, собственно, и не пытался понять незнакомца.
Люди, едва завидев его тощую фигуру, шарахались от него как от чумного. Дети  с воплями бежали к родителям и, забившись в угол, плакали от страха.
И было чему испугаться -  человек, а выглядел он вполне по-человечески,                был без маски!,
   без перчаток!,
           без комбинезона!!!
Но самое страшное было в его мерзких, грязных, голых руках.
 В руках у него была книга!

-«Кто  ты, чудовище!?» – гулко разнеслось по залу. - Отвечай!!! 
Мокрый человек,  замотанный в тряпки и закованный в кандалы, вздрогнул и  с ужасом уставился на источник звука. Прямо перед ним, за столом на возвышении, расположился  консилиум из нескольких  человек. Все они были плотно закутаны в длинные плащи, а лица скрыты за огромными защитными очками-консервами. Словом, их вид ничем не отличался от вида прохожих, с которыми в это злополучное утро пытался пообщаться наш незнакомец с книгой. Именно  к нему  и был адресован вопрос,  гулко прозвучавший в зале.
-у-бу-бу-бу-бу!? у-бу-бу!!! – разорвалось в мозгу у Леонарда.
Каждый звук отдавался невыносимой болью. В голове все плыло и звенело, а жуткий смрад, исходящий от тряпок, в которые он запеленат, вызывал страстное желание  у желудка  избавиться от содержимого. 
-у-бу-бу!!! – раздалось вновь, и существо за столом с силой стукнуло подобием молотка по столу.
От грохота Леонард  едва не потерял сознания, но  устоял и понял, что обращаются, по всей видимости, к нему.
- простите, Ваше превосходительство, я не  вполне понимаю, что Вы хотите этим сказать. – забормотал бедный Лео.
 Говорить было трудно, тк все лицо  его, как и тело, закрывала тряпичная повязка, пропитанная насквозь вонючим раствором.
- ы-гы-гы-гы-гы-гы, - невнятно произнес подсудимый, и судьи в замешательстве переглянулись.
- в виду  упорства подсудимого и его явного нежелания четко и ясно отвечать на поставленные вопросы, суд постановил применить к подсудимому первую степень устрашения! Ответственным за делопроизводство назначить граждАна ЭдмУнда ГекклЕра.
- стража! …увести подсудимого! В деле объявляется перерыв…  – после недолгого размышления громко объявил  Главный судья.
Все сидящие за столом встали и торжественно поклонились таинственной фигуре, сидящей в некоем подобии ложи, прилепившейся к одной из стен.
Великий инквизитор, а то был, без сомнений, он, встал, и растворился в открывшемся за ним проходе.
- …Господи! Прости меня! ...
- …да чтоб я эту отраву хоть раз еще… да ни в жисть, скорей бы попустило… мелькало в голове у Леонарда.
 Все тело его ныло, каждый закуток, каждый нерв были наполнены болью.
Сколько длился этот кошмар сказать трудно. Все  недолгие периоды пребывания в сознании Лео лежал, скрючившись, на полу в комнате  без мебели и без окон. Руки и ноги его были скованы ржавой цепью, видимо, чтобы не сбежал.
 Несколько раз его выводили, и после долгого блуждания по  темным коридорам, оставляли в огромной холодной зале, где обливали с головы до ног какой то вонючей дрянью, и ставили перед ясны очи нескольких трясущихся уродов  с консервами  на головах. 
Поначалу один только запах дезинфектора, ясно же, что они его зачем-то дезинфицировали, выворачивал Леонарда наизнанку, но потом как-то привык. А дальше по как накатанной – что-то их, «козлов» этих,  очень интересовало, но что именно,   понять было совершенно невозможно.
Каждый раз одно и тоже – убу-бу-бу и раскаты грома в черепушке. Любая фраза в ответ, на любом языке, из всех, что вертелись в голове у Лео, вызывала только одну реакцию – удар палкой. И ежу понятно, после третьего раза Лео перестал вербально отвечать на вопросы, перейдя на язык  жестов. Но и это не помогло.
 Наизгилявшись вдоволь, «козлы» картинно кланялись и исчезали в темной части залы, а один из охранников заставлял пленника выпить кружку теплого, мыльного, и на вид и на вкус, напитка,  после чего  бедный Лео опять выпадал в осадок.
Вот и сейчас, очнувшись, лежа скрюченный, в полной темноте, Леонард, в который раз пытался вспомнить, КАК же его угораздило  попасть в это странный во всех отношениях мир.
-круиз  помню, ...шип в порту, ...Харибола рожу противную ...помню,  косяк у Лети помню, ...«кашку», фу! мерзость, помню... а дальше ... столб резиновый, дорога с волнами и «принцесса» , по глазам  звездами около уха... бред какой то... такси с таксистом... потом спать лег, потом проснулся попустило от «кашки»  вроде, ...штоб я ее еще раз хоть на зуб, да не в жизнь...  у Лети в комнатушке пиво, ...а потом взял путеводитель по Городу,  картинки посмотреть, и бац!!! - опять улица, опять дома вокруг... только вроде в центре, где-то...  около  площади ...
Бессвязный поток образов был прерван скрежетом открываемой двери. Через пару мгновений Леонард был  без церемоний вытащен из привычного мира своих мыслей  и брошен в бурный поток окружающего бессмыслия.
- опять к «козлам» ведут, и не надоест... суки, замордовали уже. Боже,   ...когда ж наконец эта дрянь отпустит, ...интересно, сколько это я в отключке уже. А если не отпустит!? не... не дай бог, ...  – Леонард привычно считал повороты, отделявшие его от старцев в консервах. Но на каком то перекрестке  он  вдруг понял, что на этот раз маршрут не тот, и тащат его не в привычную залу, а куда то в другое место.
 И Лео не ошибся.
***
В день похорон Леонарда Копейкина небо над Огромным Южным Городом с самого утра затянуло тяжелыми дождевыми тучами. С гор налетал порывами ледяной, пронзительный ветер, а  Море, мрачное, темное, почти черное, еще вчера такое спокойное, ревело и билось волнами о пирсы и причалы, обдавая  зазевавшихся прохожих брызгами и пеной.
 К  середине дня ветер стих и в воздухе повисла гнетущая тишина. Медленно, словно нехотя, стал накрапывать мелкий противный дождик, какой обычно бывает в феврале, а на Город опустился густой как кисель туман.
Народа на похоронах Леонарда собралось немного.
 Так, …пара-тройка одноклассников, …немногочисленные друзья-знакомые, да бабушка-старушка.
 Родители его после развода давно разъехались кто куда и приехать на церемонию не успели. Страна, где Лео коротал свои дни, находилась в состоянии  перманентной агонии, поэтому транспорт, как, впрочем, и многое другое,  работал плохо.
Харибол молча наблюдал как бригада грязных и сильно подшофе работяг забрасывает слипшейся в комки землей яму с лежащим в ней гробом. Он до сих пор не мог поверить, что еще каких то пару дней назад они с Леонардом были  вместе, …курили косяки и пили пиво, работали на шипах, купались в Море,  …жили, одним словом. И  вдруг такой облом.
Пожар потушили на удивление быстро. Понабежало народу со всей общаги, кто с чем  - с ведрами, банками, тряпками, … и потушили.
И дернул черт Лётю включить телик - старый, ободранный, с севшим кинескопом и без задней стенки, но еще живой. Ничего  нового там все одно не увидишь. Однако, посмотреть толком телевизор толпа не успела – что-то  там замкнуло и он загорелся. За пару секунд, буквально.
Вдруг сзади в нем с громким треском вспыхнуло, посыпались искры, повеяло жаром, и  тут же заполыхала занавеска рядом на окне, а Лётина комната заполнилась густым и едким до крайности дымом. Народ в панике бросился на выход, зажав руками рты и стараясь не дышать.
 Как часто бывает в подобных ситуациях, никто потом ничего толком не помнил, но, уже скоро пожар был потушен, а, может быть,  просто гореть больше  было нечему, а еще через пол часа  с ревом и воем сирен примчались пожарные.
Харибол смутно помнил, что было во время пожара, но что случилось потом запомнил.
После того как в комнате уже все сгорело, а что не догорело, потушили, компания собралась во дворе дома. Все были «в шоке», как любил повторять, к месту и не очень, Сущ. Погуляли на славу. От комнаты в общаге остались только прокопченные стены с покрытой сажей  дверью и разбитым окном, вещи, деньги и много чего другого превратилось в пепел. Все помещение  было завалено остатками раскуроченной мебели, битой посудой, обгорелыми тряпками и обувью.
Никто не решался зайти внутрь, там было темно и жутко, и не смотря  на сквозняк, стоял  удушливый запах. К запаху гари примешивался какой-то странный, сладковатый,  тошнотворный запашок.
И тут приехали пожарные.
С диким ревом красно-белая машина пронеслась по ночной улице и влетела во двор. Пожарники, не спеша, вылезли из кабины и огляделись.
- …э, пацаны, где тут че горит? Чета я в упор не вижу…это ващще героев-музейщиков два? -  дыша в лицо перегаром, спросил у Харибола один из них.
- …ага, …да ниче уже не горит, …все сгорело уже…
- Ааа,…так че вызывали тогда?! …ну, народ, оборзели ващщще!!!  Колян, …сдай назад, поехали на базу, …ложный вызов, - все так же неспешно борцы с огнем залезли в кабину и уехали, пугая ночной  Город мигалками и воем сирены.
Леонарда нашли только на следующий день. 
В ночной суматохе никто не заметил его исчезновения, толпа  была в отходняке от расслабона и замечать детали было как-то не в кайф.
Его обгоревшее тело нашли в дальнем углу комнаты, заваленное обугленными тряпками и обломками тумбочки с останками злополучного телевизора.
Опознали бедного Лео  по одежде – джинсам, майке да смешной кепочке,  что он выменял когда-то у круизного америкоса. Лицо  его и руки сильно обгорели и обуглились, но тетка в морге сказала, что причина смерти – отравление угарным газом.
 И только на похоронах Харибол, глядя на страдания вовремя не опохмелившихся работяг, вдруг понял, почему  Лео  оказался именно там, где его нашли. Он просто спал в уголке в отходняке после «кашки».
***
На следующее утро после казни дворник привычно подметал Главную площадь. Ветер и дождь, неожиданно пришедший в Город вчера после полудня, основательно подпортили картину казни, пытаясь залить Костер и засыпав Площадь листьями и обломками веток.
В голове человечка с метлой  проносились яркие образы вчерашнего праздника. Повезло еще, что  нашел местечко неподалеку от помоста. Он так хорошо рассмотрел бледное  уродливое лицо без маски и застывший в глазах пришельца ужас.
 И поделом ему!
А как он извивался и кричал своим мерзким диавольским голосом, когда пламя костра стало облизывать его со всех сторон.
 …ЫГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ!!!!!!! ЫГЫ-ГЫ-ГЫ!!!!!!
А еще повезло, так повезло -  он увидел вдалеке самого Великого Инквизитора.
Великому Инквизитору Слава!
Человечек глубоко вздохнул, взглянул на обгорелый помост с прикованным  к нему цепями обугленным пришельцем, и медленно побрел прочь, шаркая по мостовой своей старой метлой.
***
…бум-бум-бум позвякивают цепи, …шур-шур-шур шуршит метла, …скрип-скрип  поскрипывают деревья …


конец.