Наблюдатель

-   А когда Я придет, эй-хо,
     То везде будет снег.
     А когда Я уйдет, эй-хо,
      То везде будет вода.
Я шла по снегу, пританцовывая, подкидывая пушистые снежинки раскрытым куполом зонта. Кругом стояли черные высокие дома, и было светло, хотя солнца не было. Я выдохнула в морозный воздух туман дыхания:
- Здравствуйте!
Никто медленно повернулся к ней. Он весь был усыпан снегом, и больше походил на огромную лохматую ель. Я улыбнулась и выкатила из рукава красный стеклянный шарик.
- Держи! – она подбросила его в кружащийся ворох снежинок. Шарик завис в воздухе. Никто медленно протянул к нему руку.
- Это тебе. Ты такой большой и грустный. Почему ты грустишь?
Никто молча разглядывал в своей огромной ладони шар. Потом он развернулся, уронив с плеча остроносую горку снега. Я, присев под зонтиком, услышала его все удаляющиеся тяжелые шаги.
- Какой глупый, - вздохнув, сказала тихо Я, не зная, как выбраться из сугроба, - всегда молчит. Молчание – это ведь болото. Чем больше молчишь – тем глубже уходишь в себя, как в трясину…
Наконец, она выбралась из снега, и снова зашагала по снежно-кривой улице. На смену Никому пришло много людей, очень много. Они текли среди домов очень неосторожно, наступали Я на ноги, толкали ее, трепали на ней платье. Она лишь разглядывала их серые лица и открыто им улыбалась, однако ее наивные вопросы тонули в общем гуле, разбиваясь о холодные камни.
Вскоре Я надоело биться об эти податливые спины толпы, и она, опустив раскрытый зонт, прорвалась на обочину дороги. Прямиком к угловатому высокому дому.
- Фу… уболтали… - Я пыталась отдышаться. Она закрыла зонтик, подставляя лицо под острые снежинки. Глубоко вздохнула раздробленный на тысячи частей воздух, и открыла глаза. И тут натолкнулась взглядом на блестящую линзу подзорной трубы. Минуту она недоуменно разглядывала фиолетовое выпуклое стеклышко. Потом слегка улыбнулась. Потом улыбнулась еще шире. Выбежав на середину дороги, помахала подзорной трубе рукой, и вбежала в подъезд.
Долго она поднималась по замысловатым, витиеватым лестницам, Я перепрыгивала через обвалившиеся ступени, освещала своим смехом и пением эхо темного кафеля и дарила множеству зеркал свое отражение.
Наконец, ей встретилась дверь. Я замолчала и сделала ей реверанс. Дверь не спеша подлетела к ней и позволила постучаться в себя.
- Кто там? – голос был очень пыльный.
- Я, - она спрятала зонтик за спину.
- Кто – я? – после долгого молчания, снова спросил Подзорная труба.
- Я, - еще звонче ответила Я.
Голос засмеялся, стряхивая с себя серебро пыли. Я не удержалась и чихнула.
-Ну заходи.
Я вежливо вытерла ноги о половик, и впрыгнула в дверь. На нее сразу же упала какая-то коробка со шляпами. Выбравшись, Я услышала:
- Берегись шляп. Они очень соскучились по чужим головам.
- Да, да, заметно… - Я засмеялась, чувствуя, как по ее спине ползет зеленая фетровая шляпка.      
- Проходи сюда, - коробки сами собой раздвинулись, и Я юркнула туда, отбиваясь зонтиком от кровожадного цилиндра.
- Где вы, я вас не вижу, - Я удивленно оглядела необыкновенно захламленную комнату.
- Подходи к окну.
Штора сорвалась с колец, и окно залило ровным светом все вокруг себя. Я увидела наклоненную вниз трубу, и подобралась ближе.
- Здравствуйте, - замерев рядом с высоким креслом, приветствовала она Подзорную трубу, - а зачем вы за мной наблюдали? – тут она увидела в кресле пыльного человека с длинным носом. Он оторвался от своей трубы. Вокруг правого глаза был большой синяк. Я отступила немного в сторону.
- Ой, а вы кто?
- Наблюдатель мое имя. А твое?
- Меня зовут Я, - она взмахнула длинными ресницами.
- Странное имя, - хмыкнул Наблюдатель и оглядел Я с головы до ног, - а почему с зонтом ты? На улице дождь разве?
 - А вы разве не заметили какой сегодня снежный день, господин Наблюдатель? Да и потом снег – это тот же дождь, которому стало холодно, и он вдруг замерз.
Наблюдатель долго молчал. Потом лег в свое кресло, и Я пришлось подойти ближе, чтобы видеть его лицо.
- За тобой наблюдал я, потому что красивая ты, - нарушив долгое, пропитанное пылью молчание, наконец сказал Наблюдатель.
Я фыркнула.
- А вы глупый.
- Интересно, почему это сразу глупый я?
- А вы посмотрите, какие красивые дома стоят, - Я подошла к окну и подставила раскрытую ладонь под снег, - почему вы за ними не наблюдаете?
- Какая странная ты, девушка Я, дома не ходят ведь.
- И значит они некрасивые?
- Нет, за ними наблюдать зачем?
- Потому что они красивые, и за ними не нужно бегать. Стоят себе и стоят. Можно любоваться, сколько душе угодно.
Улыбнувшись, Наблюдатель опустил глаза.
- Почему босиком ты, снег на улице ведь – очень холодно, - задал он следующий вопрос, -  ботинки есть у меня, шерсть есть у кошки, а у тебя босые ноги. Разве не холодно тебе?
Я тоже посмотрела на свои ноги.
- Нет, - она снова улыбалась, - совсем-совсем не холодно!
- Да ты не кричи так… - Наблюдатель вздохнул, - и это платье.. Тебе холодно должно быть.
- Ну вот вы удивляетесь, почему это вы глупый. Еще какой глупый! Настоящий дурак! Кто вам сказал, что мне должно быть холодно?
- Ну… - Наблюдатель смутился, - было всегда так.
- Нет, просто меня греет любовь. Я люблю.
Снова опустилось глубокое молчание на крылья огромной пыльной бабочки, что, до сих пор не замеченная Я, занимала собой всю левую сторону комнаты.
- Любишь? - Задумчиво и грустно переспросил Наблюдатель, - а как это?
- Вы не знаете, что такое любить? – Я подошла к нему еще ближе.
- Нет.
- Наверное вы просто забыли, - Я засмеялась и стала танцевать среди хлама, коробок, шевелящихся шляп и коробок с мертвыми бабочками.
- Танцевать перестань – уронишь ты все.   
- Ой! – вдруг вскрикнула она, увидев два длинных уса, которые высовывались из-под огромной горы старой одежды, - а кто это у вас там?
Наблюдатель выпрямился в кресле и долго смотрел на Я, а потом снова взялся за свою подзорную трубу. Вопрос повис в воздухе, как вытащенная из воды рыба.
Я решила взяться за дело сама. Орудуя зонтиком и руками, она начала разгребать одежду и отбиваться от настойчивых шляп. Вокруг нее поднимались столбы пыли от старых вещей. Наблюдатель почти не обращал на нее внимания.
Я стянула широкую посеревшую простыню и замерла, подняв голову.
- Это же бабочка… Просто огромная бабочка! – воскликнула она и развернулась к Наблюдателю, - зачем вы спрятали ее здесь?
Наблюдатель скорбно нахмурил брови:
- Она красивая очень. Ее не хватало в своей коллекции мне. Я наблюдал и наблюдал за ней – а потом схватил наконец! А теперь она моя. Навсегда моя, - он пристально посмотрел на застывшую Я, - и ты будешь моей также, - он хотел было встать, но не смог высвободить свои ноги из-под горы забытых вещей.
Я испуганно захлопала ресницами и начала отбиваться от шляп, которые волнами поползли на нее.
- Господин Наблюдатель! Вы все перепутали! – отчаянно закричала Я, - Ка… какой же вы глупый! Вы все делаете неправильно! Зачем вы крадете? Не нужно красть красоту! Украденная, она не будет красивой! Правда-правда! – шляпы почти сковали ее тело, но она все еще могла удержаться на ногах, - почему бы вам не выйти из своей комнаты на улицу? Не вспомнить, что такое любить? Все нельзя украсть и держать у себя. Это же так глупо… 
- Кто? Сказал кто, что глупо это? – закричал вдруг Наблюдатель, - Это вовсе не глупо!
- Но ведь… - Я упала на колени, - ведь вы же даже не можете встать из-за всех этих вещей… Они вас держат. Вы их тоже украли, да?
- Почему украл? – Наблюдатель снова попытался выбраться из-под своих сокровищ, но все безуспешно, - я их взял просто. Были ничьи они.
Я уже не могла говорить, зонтик выпал из ее рук. Шляпы уронили ее на пол.
- А Никто очень искал эти вещи… - смогла лишь проговорить Я.
Ее голос вдруг поглотил шум пыльных крыльев. Шевельнулись длинные усы. Грязными кусками посыпалась многолетняя пыль. Наполнились краской яркие хрупкие крылья.
Один отрывистый взмах.
Шляпы слетели с Я и заплясали у стены.
Второй сильный взмах.
По стенам побежали косые трещины.
Третий уверенный взмах.
Лохматые тонкие ножки оттолкнулись от пола и подбросили тело вверх. Взмахивая большими крыльями, пленница развернулась головой к креслу Наблюдателя. Тот хрипло закричал и начал поспешно выбираться из кресла. Однако украденная красота мертво держала его за ноги.
Бабочка все поднималась вверх, пока не проломила собой потолок и не исчезла где-то в высоте. Я подхватила зонтик и побежала по трясущемуся полу к креслу. Раскидала по сторонам хлам и схватила Наблюдателя за руку.
- Не отпускайте меня! – над ее головой распахнулся зонтик. И уже вполголоса добавила, - а вы все удивлялись, зачем мне зонтик…