Магазинчик дядюшки хо

1.

Прошло время, и события той кошмарной ночи тоже утонули во времени. Они упали на дно истории города, зарывшись в рыхлый ил истерических преувеличений и натужных сенсаций, жадно засасывающий и бесславно погребающий под собой всю правду и неправду, вместе с неопровержимыми фактами. Как в гиблое болото, подняв напоследок со дна нездоровое облако отголосков. Как, то: пошловатые домыслы и грязные сплетни (с эпиграфом ли, эпитафией ли, из вездесущего Фрейда).
Да и круги на поверхности памяти сошли, почти что на нет. Так сходят, постепенно погасая и подчиняясь вечным законам физики, круги на воде от брошенного камня, какой бы амплитуды не достигала волна в момент его свержения в оную. Не важно и что из себя представляло зеркало означенного водоёма: то ли заросший ряской пруд, то ли бездонный омут, без всяких при-знак какого либо присутствий жизни во всех её проявлениях….
От той кошмарной ночи осталось лишь смутное воспоминание. О давно прочитанной и уже основательно подзабытой дешёвой и глупой книжонке ужасов….
И снова, в который уже раз, вырастала волна насмешек. И снова, эти насмешки перерождались в неприкрытое издевательство. Бесплодная и не-осознанная зависть. К той раздражающей невозмутимости, с которой их отказывались не то что воспринимать, а даже замечать…. Злость бессилия. Что очень чревата неподконтрольной агрессией. И полной непредсказуемости развития того, что родилось, как всем казалось, из пустяковой шутки. Толпа, узревшая для себя опасность в непонятном и необъяснимом сочетании фактов. Гипотетическая цепочка причин и следствий, прокладывающая путь для разряда накопившейся взрывной энергии. Месть, за невесть кем причинённое зло….
Жертву искать не надо. Дядюшка Хо. Привычно, как всегда: не из нас – желтокож, хитроглаз…. Особенно его долбанный магазинчик: запылившиеся полки, с не менее запылившимся товаром, который своей никчёмностью более всего на свете и раздражал.
Ежедневное паскудство граффити. Нецензурная брань в спину, когда с невозмутимостью Будды дядюшка Хо, при помощи растворителя, скребков и прочего инструментария, от этого паскудства избавлялся. Превратилось в рутину, что подстёгивало ещё больше….
- Так жить нельзя, - сказал и дядюшка Хо….


2.

Последствия этой дежурной фразы не минули явиться. Новая партия товара на маленьком, почти крошечном автофургончике, привезённая из большого города. Новый товар не вытеснил  старый на тёмный склад. Или на свалку. И это больно задело горожан.
Новый товар разместился, перемежаемый старым, в тех же витринах. Но после удаления с поверхности зеркал и стёкол застарелой пыли и следов бурной жизнедеятельности многих и многих поколений мух. Коим предоставили новые объекты поклонения – два роскошных калейдоскопа бумажных китайских фонариков, подвешенных к бамбуковому перекрытию зала.
В очередной раз дядюшка Хо неприятно озадачил жителей города полным небрежением к законам рыночной торговли. Он выставил совершенно бесперспективный, в условиях трехлетней засухи и неутешительных прогнозов на ближайшую пятилетку, товар – автоматические женские зонтики. Их не спасало даже фантастическое обилие фантастических раскрасок и смехотворная цена. Да если бы и даром, и то за такие шутки надо побивать на площади камнями….
Оскорбления уже перешли грань недвусмысленных расовых пред-рассудков – о не совсем адекватной полноценности и неполном соответствии званию homo sapiens…. Гнетущее чувство приблизившейся развязки. Нога уже взметнулась над порогом раскрытой двери….
Первый день торговли новым товаром, вкупе с засахарившимся от бремени невостребованности старым, принёс дядюшке Хо убытки. В размере выходного пособия продавца, оплаты труда стекольщика и двух новых витринных стёкол. И оплаты работы дворника, избавившего ближайшие окрестности магазинчика от стеклянного боя. А били издали и не совсем прицельно, пустыми пивными бутылками. Многократно.
Пришла ночь и затянуло всё небо над городом толстым слоем дождевых облаков. Обложило капитально. Первые и робкие попытки сорвавшихся капель. Разведка боем? Пришло утро и всё зонтики разошлись, приобретая хозяек. Цена поднималась, за день, раз шесть. Остались недовольный и обделённые. Скорбь и мольба в глазах дядюшки Хо.

3.

Первый, и он же самый ужасающий, заряд ливня обрушился на горожан утром, когда всё взрослое работоспособное население неспешно двигалось на Работу. Работа в городе была одна – Завод, обнесённый высоким и унылым бетонным заборов, увенчанным облепленной острыми колючками проволокой на фарфоровых белых и глянцевых изоляторах и частыми аполи-тичными слоганами: «Осторожно, высокое напряжение».
Последствия оказались непредсказуемо чудовищными. Практически всё  трудоспособное мужское население города осталось без глаз…. Безопасности страны нанесён невосполнимый ущерб….
Одновременно, со страшной силой и ещё более страшной быстротой, вспухли, открываясь, сотни и тысячи женских разноцветных зонтов…. Спутницы, супружницы и попутчицы. Острые, ничем не защищённые спицы, одновременно выхлестнули из широко открытых глазниц спутников, супружников и просто прохожих…. Глаза.
Все тротуары залила вода и кровь, хлеставшая из опустевших глазниц, разорванных щёк, распоротых носов, надорванных и полностью отсечённых ушей….
Под каблуками смачно захлюпали лопающиеся под тяжестью чуже-родного вторжения глазные яблоки, вылущенные со строгих мужских лиц….
Казалось, что сквозь струи ливня неслышно носится дьявольская стая прозрачных и оттого никому невидимых птиц, на лету выхватывающих мужские глаза и тут же гадящих, оставляя на асфальте неопрятные кляксы сукровицы, вывернутые наизнанку радужные оболочки, сетчатки…, с не переварившимися зёрнами помутневших глазных хрусталиков. Лишь стукоток острых и быстрых крыльев о купола кошмарных зонтов. И капли, капли, кап-ли….
****
После дождя, тот же дворник, снова получивший непредвиденный приработок, старательно очистил пред магазинчиком дядюшки Хо тротуар. До краев наполнил урну глазами, так и не попавшими под каблуки, а закатившиеся под защиту бордюрного камня или вылетевшие на газон. Туда же, в урну, попало и несколько разрозненных фрагментов волосатых ноздрей и рваных лоскутков ушных раковин.
К вечеру разошёлся и весь залежалый, засахаренный годами и ненавистью, товар: очки с непрозрачными чёрными эмалированными кружками вместо стёкол; чёрные бархатные ленточки, правда несколько порыжевшие от времени и приглушённого жалюзи солнцем; тонкие белые тростниковые трости….
Вечером зеркала витрин отражали только друг друга, зияющую пустоту витрин и застывшую буддийскую маску лица дядюшки Хо, невозмутимо и сонно покоящуюся над распухшей от выручкой кассой.
Наутро пришёл из большого города всё тот же автофургончик с новым товаром….

1.07. 1998