три на три в квадрате на асфальте

"Взрослеть – это преступление!"

(Мария Шнайдер, "Последнее танго в Париже")


"И пришли мы к тебе с истиной, и, поистине, мы – правдивы!
...
И пришли люди города, радуясь."

(Коран)


Довольно рано, а Грек уже на площадке, стучит мячом, бросает из-за трехочкововой линии, с разгону всаживает мяч сверху в корзину. Грек один из лучших, если не лучший среди нас, он нехило играет в баскет, обычно в силовой манере, но и финтить умеет если надо. Высокий и раскачанный он грозно выглядит.

- А че так рано? Здарова! – говорю ему, когда подхожу к стойке с кольцом.
- Да мои заебали уже, ругаются постоянно, когда устают друг от друга, начинают и мне мозг ****ь. – отвечает Грек.
- А ну да, помню, ты говорил. Старый опять бухой?
- Бля, когда он не бухой. ****ец, мать истеричка, ниче кроме скандалов не может толком делать, только от этого удовольствие и получает, а батя, бля… сломался и все, нихуя не делает, только жизни учит меня поддатый. Доводит меня. ****иться я ж с ним не полезу! Правильно? Говорю ему мол, ну чему ты можешь меня научить? Стать таким же ничтожеством как ты? Нет уж спасибо, я как-нибудь своим умом попробую пожить. Да ладно, *** на них, родителей никто не выбирает. Побросаем?
- Бля, Грецкий, мне на учебу надо, вот после обеда давай.
- А, да, Мудило, помню. Ты ж у нас в профессора метишь. На работу меня возьми, когда в люди выбьешься! – подъебывает меня Грек.
-Ой, да не ****и ты!
- Ладно, как освободишься – подтягивайся!

Обеденная жара. Клево! Все без маек, кто-то кому-то передает косяк, все беззаботны, ни о чем не хочется думать, на площадке много народу, как наших, так и с низов. Сейчас мир, никаких конфликтов. Правда, скоро будет праздник Ивана Купалы, который всегда заканчивается обострением отношений, но это потом, а сейчас игра на вылет. Грек, Муса и Баев всех делают, они сыграны, да и висят на площадке постоянно. Со стороны физкультурного комплекса подъезжает «семера» БМВ, из нее выходят четверо ребят восточного вида, трое долговязых и один маленький.

-Пацаны, давайте мы с вами сыграем!
- Давай, очереди жди!

Малорослый паренек как-то насмешливо окидывает взглядом прокричавшего.

Гости хорошо сыграны и, в общем-то, ничем не уступают нашим. Грек начинает заводиться, жестко играть, на нем фолят в ответ, он прорывается под щит, но промахивается. Заканчивается все тем, что они начинают с маленьким толкаться, малый очень заебистый. Видно, что он знает себе цену и смело решает все вопросы.

- Че такое?
- Ты виноват! Хочешь проблем? – отвечает малорослый пришелец.
- Какие проблемы, ****ь? – Грек зло смотрит на него.

После фразы про проблемы подошедший к ним Муса поднимает мяч и со всей силы кидает в хлебало низкорослому незнакомцу. Тот бросается в его сторону, но Муса четко встречает и у низкорослого начинает обильно течь темная кровь из обеих ноздрей. Восточный парень начинает пятиться, растирая кровавую жижу по лицу. Наши тормозят и ждут реакции Грека. За это время гости залазят в машину.

- Мы че, их так просто отпустим?
- Окружай, чтоб не выехали!

Парни перегораживают машине проезд, залазят на капот, багажник. Пассажиры БМВ испуганно выглядывают из-за стекол. Муса и Костя Борода со смехом зовут их выйти поговорить, ладонями стучат по крыльям, дверям и крыше. БМВ медленно заводится и начинает ехать, мы постепенно расступаемся, освобождая проезд.

Шин серьезный, немного угловатый и резкий по манерам парень в шортах и байке с капюшоном ждет меня под фонарем.

- Бля, опаздал чучка. – говорю ему на бегу.
- Ладно, нормал. - отвечает он.
- Все взял?
- Да в рюкзаке баллоны, пойдем на стену возле Дома престарелых.
- Ага, понял, стремное там место, бля…
- Короче сегодня был у участкового, ну он мне такой: «Мол, давай про Бекаева выкладывай все. Знаю, что знаешь!». Я ему: «Виталий Николаевич, да я же студент первокурсник, у нас разные интересы, не вижу его совсем, а что случилось?»
- И че он? – спрашиваю Шина.
- Кошмарить меня стал, типа да, студент, но можешь стать никем и так далее. Я в первом классе на такое велся! - с особой гордостью подчеркивает Шин.
- Но по ходу ****а Беку, допрыгался. Нехрен ему было с расписными общаться, они ж поначалу хорошие, а потом начинается – «слабо не слабо», «пацан не пацан». Он, конечно же, пацан! ***во по-любому все кончится.
- Посмотрим…

Шин увлеченно рисует на стене огромную злобную морду черным, белым и серым цветом, рядом рисует фразу: «Big cities, big problems!» Из-за ближайшей двенадцатиэтажной высотки показываются два полных мужика, которые идут в нашем направлении. Это какой-то начальник из ЖЭСа, а с ним еще кто-то.

- Шина, бля, ноги. Опять это пидрило чалит!

Шин, быстро собирает баллоны в рюкзак и смотрит в сторону, в которую я ему указываю. Поняв, что мы его заметили, начальник начинает кричать:

- Все закрасить! Все закрасите у меня!
- А почему? Эстетично же. – начинает умничать Шин.
- Да ты ****улся? Тебе надо, ты и крась. – обостряю я, и мы как по команде начинаем убегать.

Чувак из ЖЭСа припускается за нами со словами: «Ах, вы щенки!». На что я ему кричу на бегу в ответ фразу из одного ниггерского фильма про шпану: «Толстым надо худеть! Заруби это на своем ****ом носу!»

Мы добегаем до парковой полосы и погоня пропадает. Шин и я садимся на лавку и начинаем смеяться, хрен с ним с нарисованным, главное то, как мы сделали этих старых козлов.

Крыльцо универсама «Рига», первая грязь, первый осенний дождь, все как-то уныло. Мы стоим с Беком и ждем Мусу, мы будем закупаться для того, чтоб отмечать его днюху на съемной квартире. Я слегка косоват, Бек тоже, до поездки мы слегка выпили за друга. Бекаев старше меня на пару лет.

Когда ты живешь в рабочем районе, у тебя нет никаких категорий, кроме того «жертва» ты или «не жертва». Приходится выбирать. Я старался относиться ко второй категории, он тем более. Бек жил по своим правилам и его всегда уважали.

Мы стояли и говорили, Бек рассказывал про то, как пробовал героин, про ощущения. Я точно помню время, когда появились тяжелые наркотики - 96 – 98 годы. Повально все начали пробовать, у некоторых получалось легко, я не смог, боялся. Бек попробовал, только раз и сказал:

- Ну так, расслабуха полная и все, время от времени, понимаю, хочется этого.
- Мне слабо. – ответил я.
- Зато ****ь телку в Доме офицеров тебе не слабо, орел бля. – ответил с усмешкой Бек.
- Откуда это? – переспрашиваю его.
- Дааааа… Наслышан.
- Майор – урод ****ючий, как баба! Бля, да негде, просто! Жопу всю на этом подоконнике отморозил, каменный какой-то был.
- Мама там преподает, где родной сын баб ****. Прикипел к Катюше? – спросил он меня, посматривая по сторонам.
- Конечно, три года вместе, мне никто ща не нужен.
- А ей?

Во время этого разговора из толпы к нам вырулили шестеро или семеро местных ребят и один из них очень нагло сказал:

- Дайте нам сигарет!
- А в ****ьник тебе пару раз не завернуть? – ответил Бек сразу и резко на провокацию.

Я успел заехать одному в табло и увидел, как тот свалился, потом начал беспорядочно махать кулаками, плохо понимая, куда и как попадаю. Затем я почувствовал удар в область виска и на картинке перед моими глазами поменялись местами цвета – вместо синего желтый, вместо желтого синий. После этого мир исчез, последнее, что услышал и воспринял, было крикливое:

- Дай я ему еще ебну!

- ОТЕЦ?
- ДА.
- НА НАС НЕ БЫЛО ВИНЫ!
- ...
-МЫ ВЫЖИВАЛИ. ДЕЛАЛИ ЭТО КАК УМЕЛИ. НАЧИНАЛОСЬ ВСЕ КРАСИВО – ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ, ДРУЖБА И ВСЕ ТАКОЕ. МЫ МЕЧТАЛИ О МНОГОМ, ДУМАЛИ О ТОМ, ЧТО УРЕГУЛИРОВАВ СВОЙ РАЙОННЫЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ МИР, СМОЖЕМ ПОПРАВИТЬ ПО СВОИМ ПРАВИЛАМ СЕРЬЕЗНУЮ ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ. НАШИ ПРАВИЛА НЕ ПРОШЛИ. ТАМ МЫ НУЖНЫ БЫЛИ ТОЛЬКО, КАК ПАССИВНЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ КАКИХ-ТО ФУНКЦИИ ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ СОВОКУПНЫЙ РОСТ ВВП РОДНОЙ СТРАНЫ. МЫ БЕЖАЛИ ОТ ХАОСА, МЫ СОЗДАЛИ СВОЕ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ СТАБИЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО. С ЧЕТКИМИ ПРАВИЛАМИ И НАШЛИ УБЕЖИЩЕ В НЕМ. МЫ ЖИЛИ, КАК УМЕЛИ, МЫ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ТО, ЧТО ТОГДА НИКТО НЕ ХОТЕЛ БРАТЬ. НА НАС НЕ БЫЛО ВИНЫ!
- ВЫ НЕ СМОГЛИ ИДТИ ДО КОНЦА. НЕ ДУМАЛИ НИ О КОМ КРОМЕ СЕБЯ.
- ****ЫЕ ДЕВЯНОСТЫЕ… СТРАНА МЕНЯЛАСЬ, ОНА ХОТЕЛА СВОБОДЫ, НО ТОЛКОМ НЕ ПОНИМАЛА, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ, НЕ ПОНИМАЛА, ЗАЧЕМ СОБИРАЕТ НАЛОГИ. В ГЛУБИНЕ РАБОЧИХ РАЙОНОВ ДЕЙСТВОВАЛО ПРАВО СИЛЬНОГО, КАЖДЫЙ ВЫБИРАЛ САМ МЕЖДУ АДСКИМ ТЕРПЕНИЕМ И ДРАКАМИ, СОПРЯЖЕННЫМИ С НЕДЕТСКОЙ БОЛЬЮ. НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ ЧЕЛОВЕК ВЫБРАВ ВТОРОЕ И ДОКАЗАВ ЧТО-ТО СВЕРСТНИКАМ НЕ ЧУВСТВОВАЛ ПРЕДЕЛА И ШЕЛ ДАЛЬШЕ. КОГДА ГОСУДАРСТВО ПОНЯЛО, ЧТО ОНО ДОЛЖНО ОБЕСПЕЧИТЬ СОБСТВЕННЫМ ГРАЖДАНАМ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ УРОВЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ, ОНО ПОКОНЧИЛО С НАИБОЛЕЕ АКТИВНОЙ ЧАСТЬЮ МОЕГО ПОКОЛЕНИЯ, ПОКОЛЕНИЯ ДЕВЯНОСТЫХ. МЫ СЛУЖИЛИ УДОБРЕНИЕМ ПРОГРЕССА ГОСУДАРСТВЕННОСТИ. В ЭТОМ СОСТОЯЛА ПРАВДА ЖИЗНИ.
- ЭТО ТОЛЬКО ВАША СУБЪЕКТИВНАЯ ПРАВДА.
- МЫ ПРОСТО ХОТЕЛИ ЖИТЬ. НО ВИДИМО ШЛИ НЕ ТУДА. ГРЕК НАЧАЛ ПРИТОРГОВЫВАТЬ АМФЕТАМИНОМ, НУ ПРОСТО ВОТ ТАК НАДО БЫЛО ЕМУ. ОН НЕ МОГ ЖИТЬ С РОДИТЕЛЯМИ. ВНАЧАЛЕ ОЧЕНЬ ФИНАНСОВО ПОДНЯЛСЯ, А ПОТОМ… УПАЛ С КРЫШИ, КАК-ТО ТАК. ПЛАНИРОВАЛ ЖИЗНЬ, РАДОВАЛСЯ БУДУЩЕМУ И УПАЛ. ГОВОРЯТ, ЧТО СТАЛ СЛИШКОМ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ, КОМУ-ТО ЭТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ.
МУСА СТАЛ ГЕРОИНОЗАВИСИМЫМ. ПОЕХАЛ В КАКУЮ-ТО КОММУНУ, ДОЛГО ТАМ ЖИЛ, СЕЙЧАС ВЕРНУЛСЯ И РАБОТАЕТ КЕМ-ТО ВРОДЕ ПСИХОЛОГА. РАБОТАЕТ С БЫВШИМИ НАРКОМАНАМИ, ПОМОГАЕТ ИМ АДАПТИРОВАТЬСЯ К НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ.
Я СЛЫШАЛ, ЧТО КТО-ТО ОПУСТИЛСЯ ДО ТОГО, ЧТО ОТСАСЫВАЛ МАЛОЛЕТНИМ ЦЫГАНАМ ЗА ДОЗУ.
БЕК ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ, ПОСПОРИЛ С ТАКСИСТОМ, ПОДРАЛСЯ И ТО ЛИ ЗАБРАЛ У ТОГО ДЕНЬГИ, ТО ЛИ НЕ БРАЛ. СКОЛЬКО-ТО ТАМ ЛЕТ В КОЛОНИИ СТРОГОГО РЕЖИМА.
МНОГИЕ СПИЛИСЬ, КТО-ТО ПРОСТО РАБОТАЕТ, МНОГИХ НЕТ. НЕКОТОРЫЕ ПОТЕРЯЛИСЬ, КАК Я.
- ВЫ ЗАБЛУДИЛИСЬ ВО ВРЕМЕНИ, БЫЛИ ВСЕГО ЛИШЬ СЛАБЫМИ ДЕТЬМИ.

Мне иногда снится сон. В нем уличная баскетбольная игра на вылет, асфальт, два кольца. Играет музыка – L.A. Downset, или Naughty by Nature, или еще что-то, не суть. Вокруг площадки все наши, буквально все. Идет игра, всем весело и нет больше ничего – не мира вовне, никакого взрослого будущего, не смерти, не боли, НИЧЕГО.

После него я просыпаюсь с чувством сожаления, собираюсь и, ни с кем не говоря, иду по делам.