Сказка. т. 2 гл. 3. Финальный аккорд

РАЗДЕЛ 4. ФИНАЛЬНЫЙ АККОРД

  Потянулись бесконечные дни  почти у вершины одной из высочайших гор Земли. Из пещеры было страшно выглянуть, – почти пять километров обрыва под ногами, непонятно, как мы вообще сюда забрались. По ночам, сидя у входа, мы молча вглядывались в звездное небо, гадая, как там сейчас наши? Как там Бог? Млечный Путь тускло сверкал прямо над головой, и мы в каком-то суеверном страхе вглядывались в бездну, усеянную звездами. Затем  садились поближе к огню костра, и Дух, закурив гаванскую сигару, приступал к концерту. На расщепленном пне бывший дьявол виртуозно исполнял фуги Баха, сложнейшие произведения Шопена и Шумана, даже Первый концерт Чайковского воспроизвел, каналья. При этом глаза у черта вылезали из орбит, из разинутой пасти вываливался синий язык, вследствие чего Азазелл сильно смахивал на висельника. Через час-другой игры на пне он впадал в какое-то исступление, начинал дергаться и выть, - шаман шаманом! А, может быть, так и было задумано, дабы меня смутить и запугать.
   Мешали нам лишь грохот снежных лавин, ледопадов и камнепадов, а еще – храп, доносящийся из дальнего угла пещеры. Как мы ни орали, ни свистели и ни цокали, а Хомяк продолжал сотрясать воздух. Временами в резонанс с грохотом его вдохов и выдохов входили скальные породы, и тогда пещера ходила ходуном, а языки пламени беспорядочно метались из стороны в сторону, словно на сильном порывистом ветру. Мы швыряли в спящего старикашку сапогами, пытались заткнуть ему пасть мхом, - тщетно: от этого он начинал храпеть лишь громче. Мы терпели долго, но когда однажды осенью Гималаи основательно тряхнуло так, что горы сдвинулись, наше терпение лопнуло. Пинками подняв Хомяка с теплой подстилки, мы вытолкали так толком и не проснувшегося бездельника из пещеры, а Дух сунул ему в руки невесть откуда взявшуюся совковую лопату со словами:
- Разгреби тут все окрестные снежники, болван!  Почему безобразничаешь? Мы бы все вытерпели, но твои храпы со свитами, побудившие горы к движению, явно от Лукавого! Это богомерзкие звуки безмерно унижают Бога, и нас с Парамоном, кстати!
Бывший имам, проклиная все на свете, в первую очередь нас с Духом, затем – чертову холодину, стал вдруг забрасывать этой дурацкой лопатой снег прямо нам в логово!
- Вот вам, идиоты убогие,  - злобно шипел он, - поспать старику, как следует, не дают!
- Ну, держись! - Рявкнул Азазелл.
   Молнией вылетев из грота, он ухватил Хомяка за воротник, и рывком втащил в грот. Откуда-то он вытащил пучок веток можжевельника и этими мохнатыми колючими розгами больно высек великого понтифика. Я, подобрав здоровенную еловую жердь, тут же присоединился к экзекуции.
- Будешь еще храпеть, иродова образина? – грозно вопрошал Дух, а Хомяк лишь бородой тряс, - ни за что на свете, мол!
- Отработаешь причиненный ущерб на общественных работах, - резюмировал бывший демон, - потрудишься поваренком, прачкой и медицинским работником, то ли медбратом, то ли сестрой милосердия! Еще и полы в пещере будешь подметать, вот так-то!
И, хочешь, не хочешь, и пришлось вредному старикашке  взяться за веник, половник, корыто. Деятельность бывшего имама в качестве коновала ограничивалась преимущественно тем, что он спасал нас от похмелья и белой горячки рассолами. Изрядно набравшись, мы приступали к его перевоспитанию. Дух сек имама-папу, а я выговаривал ему, что храпеть, грешно, грубить нехорошо, и так далее.
Так прошло еще полгода. И тут произошло что-то из ряда вон выходящее. Ранним утром в пещере зазвучала торжественная музыка, - что-то среднее между военным маршем, арией Мефистофеля, и песней “Прощайте, скалистые горы”. Все засияло небесным входом, и тут возникло несколько херувимов с серафимами, и мигом отвалили огромную скалу, загораживавшую вход в наше убежище.
- Так повелел Господь, - улыбнулся святой Георгий, - сейчас он вам покажет!
И в пещеру стремительной походкой вошел, можно сказать, влетел, Бог.
- Вот вы где, закадычные дружбаны! – воскликнул он. – Значит, в ус не дуем, а дуем исключительно шампанское? Дело, конечно же, ваше, личное, где и чем вам заниматься, но мне это шаманство представляется гадкой ересью. Так что быстро собраться – и к выходу, руки назад! Не забудьте сдать моим охранникам свои лабазы – коньяк, шампанское и самогон. Кстати, тут у вас где-то мумие с елеем спрятаны, так что выкладывайте, где зарыли!
Пришлось отдать Богу все припасы. Куда от него денешься, он же всеведущий и всесильный!
- Как вы думаете, что полагается за подобные выходки? – как бы между прочим, поинтересовался Господь.
- Розог пятьдесят, не меньше, - предположил я, а Дух как бы уточнил:
- Полагаю, не менее сотни, Всевышний, и еще три дня на коленях на горохе простоять!
- И только-то? – рассмеялся Господь, - ну уж, нет! Слишком долго и хорошо жить собрались, друзья мои! Сто розог!? Ни черта! У меня имеются совсем иные планы.
Мы съежились: грозило нам что-то запредельно жуткое, Ад, или нечто в том же духе.
- Да вы так не напрягайтесь, - рассмеялся Бог, - я же все-таки всемилостив, не садист какой-нибудь. И не злопамятен, между прочем! Обойдемся на этот раз без мер физического воздействия.
Бог извлек из нагрудного кармана белоснежного френча трубку, неторопливо раскурил ее и поинтересовался:
- А вам разве не интересно, что сейчас происходит на сцене театра военных действий?
    Мы изобразили крайнюю степень заинтересованности.
- Ничего не происходит, - с горечью заметил Бог, - и так бы тянулось все это бог знает, сколько лет, но тут случилось страшное. Сатана прислал парламентеров, якобы обсудить условия капитуляции, а они, канальи, объели все плоды на древе познания Добра и Зла. Каковы прохвосты, а? Тут даже мое терпение лопнуло! Так что готовьтесь к решающим битвам, к Армагеддону, товарищи!
  Бог выбил трубку о гулкий череп Духа, и ласково произнес:
- Кого бы я не назначал предводителем небесного воинства, а победы все нет, как не было! Но теперь, я думаю, все радикально изменится. Есть у меня одна подходящая кандидатура на примете, и не стану скрывать, что им будешь ты, Азазелл! Начальником генерального штаба назначаю Парамошу, а Хомяку отводится почетная роль денщика главкома. Нечего из тюрем бегать!
Дух расплылся в самодовольной ухмылке. Его так и распирало выкрикнуть какую-нибудь нелепость, наподобие:
- Все будет в полном ажуре, Господи, не подкачаем, не впервой!
Или:
- Да кто против меня вообще может устоять? Ты сделал правильный выбор, Боже!
  Но, как это ни странно, великому дураку и забияке в этот раз хватило ума промолчать.
Бог вытащил из походной сумки карту театра военных действий, и стал разъяснять обстановку.
- Основные войска Сатаны расположены сейчас в районе Плеяд, - говорил он, - хотя чертей нынче повсюду хватает, особенно в Рио-де-Жанейро и Москве, а также в США. Но ими займемся потом, главное сейчас – сокрушить основу царства Зла и Мрака. Перебросите войска космосом, морем и по суше к Плеядам, и будете действовать так. Вначале в атаку идут гвардейцы-херувимы вот главе с самим главнокомандующим: его бешеная злоба должна воодушевить подчиненных а, кроме того, если убьют – не жалко. Затем в бой вступают заградотряды Михаила, Георгия и Павла: они будут добивать раненых и не брать пленных. Илья останется с резервом, а Парамону доверяется Генштаб.
- А что я там буду делать, Господи? – осмелился спросить я.
- Ничего особенного, - успокоил меня Бог, - просто будешь сидеть на рации и передавать мне экстренные сообщения, когда запрошу данные. Все всем ясно?
Тут-то я вылез с идиотским вопросом.
- Бог, а, Бог,  а как  насчет послевоенного устройства мира? Ведь у тебя все равно должен быть какой-то антипод, а то что-то не то получится! Раз есть семья, в ней должен быть урод, иначе что это за семья?
- Это мне прекрасно известно, - оборвал меня Бог, - с антиподом после будем разбираться. Кого-нибудь, да назначу на эту мало почтенную роль. Как совершенно правильно изволил выразиться товарищ Парамон, в семье не без урода, и он у нас непременно отыщется. Вы кого-то конкретно имеете в виду, коллега?
При этом все головы одновременно повернулись в сторону Азазелла. Он надулся, покраснел и решил сорвать недовольство почему-то на мне.
- Ты на что, Парамоша, сукин сын, намекаешь? – зашипел он. –  В чей огород запускаешь камушки? Получается, что я и есть тот самый урод? Распушу!
- Отстань от меня, демон! – взвизгнул я. – Во-первых, я никого конкретно в виду не имел, а, во-вторых, ты в зеркало хоть иногда смотришь? Посмотри и подумай, на кого ты смахиваешь!
- Успокойтесь! – прогремел Бог, - вы оба хороши, а для меня вообще оба одинаковы, – что один, что другой, понимаешь! Надо будет, – обоих назначу на роль моего, так сказать, антипода! И вообще не вашего ума это дело, потому что вы, всего-навсего, исполнители, а заказчик, сами знаете, кто! Выступайте немедленно. Архангельский резерв будет наготове, если что… но я в тебя верю, чертов Дух!
  В тот же вечер неисчислимые рати небожителей со всех сторон двинулись к Плеядам, где расположился полевой стан армад Сатаны. Нечисть за время  полного отсутствия должного  контроля и воздействия со стороны   Господа совершенно обнаглела, утратила бдительность и болталась по Вселенной, куда левая пятка Сатаны пожелает. В их лагере царила анархия, часовых и вовсе никогда не выставляли, так что Духу крупно повезло. На подходе к полю будущего сражения я включил походную рацию, и внимательно выслушал позывные Бога: “Аз есмь”. Связь работала. В этот момент каре, состоящее из самых отборных серафимов и херувимов, прикрытое с флангов архангельской конницей на Бледных Конях, ринулось прямо на лагерь Князя Тьмы. Впереди с бревном наперевес огромными скачками мчался Азазелл.
Все произошло как-то буднично и слишком быстро. Армады нечисти были мгновенно смяты и опрокинуты, не пришлось даже использовать отряды ангелов-велитов и пращников. Я услышал пронзительный вопль Духа “пленных не брать”, и поле брани превратилось в поле отборной брани, где и трупов-то не оставалось. Я протер глаза, ничего не понимая: а, действительности, куда же исчезают туши поверженных супостатов? И увидел такое, что волосы встали дыбом! Азазелл живьем пожирал поверженных демонов. Скотина! И тут в наушниках послышался Глас Божий:
- На проводе Бог! Что там у вас происходит на поле?         
- Армия противника разгромлена, миллиарды чертей и шайтанов попросту растерты в песок, - бодро докладывал я, - все идет по божественному плану!
- Ну, а как относительно наших потерь?
- Жертв и раненых, как будто бы, с нашей стороны нет!
- Не верю! Быть того не может! Они что там, все спят, что ли?
- Обижаешь, господь, и, между прочим, напрасно! Поверь мне – серафимы и херувимы сражаются, как львы! Идет рубка, стрельба – настоящая бойня! А что Дух творит – просто жутко! Совсем наш демон озверел, вот он… съел живьем самого Сатану!
- Ты что, шутишь, что ли? Как это так – сожрал живьем?!
- Да какие уж тут шутки, Господь! Азазелл доедает уже сто восьмого шайтана или демона!
В наушниках наступило зловещее молчание. Затем голос божий тихо произнес:
- Это просто какой-то бепредел,  что-то ужасное! Не могу понять… вот ему бы… нет, не стану вмешиваться! Говоришь, жрет живьем пленных? Какая жестокость! Мне сейчас станет дурно… получит он у меня за подобные дикие выходки! Передай Духу, что жду вас послезавтра на Сатурне в шесть часов. Ну, изверги, ну людоеды! Вы у меня  дождетесь! Но для начала придется всем пройти по Сатурну парадом победы. Отбой!
Битва подходила к концу. Поле брани было усеяно бесчисленными трупами чертей, леших, дьяволов, демонов, дэвов, иблисов, шайтанов, ведьм, водяных и прочей нечисти. А наших, действительно, там не было. Чудеса в решете!
  Собрав богатые трофеи, наша доблестная армия, возглавляемая непрерывно икающим Азазеллом, направилась к Сатурну.
     Парад проходил в торжественной, официальной обстановке и изрядно смахивал на триумфы римских императоров. Бог принимал его, стоя на трибуне, к подножию которой подходили  Михаил, Гавриил, Илья, Павел, Георгий и, наконец, сам Дух,  на плечах которого болтались шкуры Сатаны и Вельзевула. Впрочем, за последнего не поручусь, - скорее всего, Азазелл  по ошибке сожрал двойника злобного предводителя демонов. Полководцы бросали к стопам Всевышнего трофейные знамена и значки легионов. Вскоре их накопилась целая гора. Наконец, Бог взял слово.
- В этот торжественный час я безмерно рад поздравить и наградить высокими наградами участников этого исторического сражения, которое, я думаю, полностью перевернет судьбы  всех обитателей Вселенной, изменит сам ход процессов эволюции жизни и небесных тел, не говоря уже о судьбах частиц микромира. Все, что было ранее, можно и нужно забыть, и никогда к этому не возвращаться. Даже воздух становится чище после того, как в Небытие ушли эти отъявленные мерзавцы и негодяи, представители всего темного и инфернального. 
Бог передал списки награжденных Птице-Секретарше, и она строевым шагом помчалась по рядам, цепляя на френчи и кители ордена и медали. Дождавшись завершения этой церемонии, он вновь заговорил:
- Но точку ставить рано. Действительно, как уже неоднократно говорилось, свет в обстановке полного отсутствия мрака и теней совершенно утрачивает ценность. Мир теряет свою объемность, материальность, так что все светлое по определению должно оттеняться. Что я хочу этим сказать? Только то, что после ухода с исторической сцены воинства Тьмы необходимо найти новое средство затмения света, другой антипод Бога.  Кого же можно предложить?
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
-  Парамон, Азазелл, Фагот, Хомяк,  выйти из строя на три шага!
Поперхнувшись от неожиданности, я шагнул навстречу неизвестности. Рядом пристроились опешившие не менее меня вышеназванные товарищи.
- У нас на сегодня имеются четыре кандидатуры, и мне хотелось бы обсудить каждого из них поподробнее, - продолжал Бог. -  Когда-то я мог без малейших угрызений совести предложить на эту роль всем нам известного Хомяка, существо, характеризующееся хищной ненавистью ко всему прогрессивному, новому, бескомпромиссному и крайне вредному. Но сегодня, к сожалению, Хомяк уже не тот: стар он стал, слаб, утратил массу полезных навыков… другими словами, профессиональная непригодность. Вторая кандидатура – черный дьявол Фагот, известнейший обжора, плут и бездельник, а, самое главное – профессиональный служака Сатаны, эдакий адепт Зла без страха и упрека. Но, поскольку этот товарищ на сегодня может считаться полностью перевоспитавшимся субъектом, слугой божьим, то он отпадает в силу совершенно объективных причин.
Тут Бог внимательно посмотрел на Азазелла.
- Всех бы мог устроить вот этот амбал, прирожденный садист и тупица, вертопрах, скандалист, каннибал, каких еще поискать, но, к несчастью, и он, господа, не годится. Почему? - Спросите вы. Действительно, как говорят французы, пуркуа па?  В данном случае фактором непригодности старого дьявола является именно его тупость. Знаете, сколько лет он проработал в Аду? Правильно, свыше четырех миллиардов! Так вот, за этот срок он со своими уникальными способностями непобедимого хулигана, горлодера и забияки, шутя мог бы дослужиться если не до чина Князя Тьмы, то, по крайне мере, его заместителя. И что же мы видим? Как был унтером, так им и остался, болван! Я не могу взять на себя ответственность рекомендации на столь высокий и ответственный пост такого дурака. Так что же мы имеем в остатке?
   И тут до меня начал доходить весь ужас сложившейся ситуации. Дошла очередь, черт побери!
- Парамоша же, - продолжал гнуть свою линию Бог, - в точности наоборот. Карьерист высочайшего класса! Куда бы его ни бросила судьба, он упорно выдирается вверх, выдираясь из любого терновника к вершинам власти.
   Я не верил ушам своим. Какой же из меня карьерист, черт побери? Шутит Бог, не иначе!  Если бы так!
- Он уже неоднократно прорывался к вершинам власти, начиная свою карьеру в качестве бомжа. Можно сказать словами Энгельса: он – гений, мы, в лучшем случае – таланты. Кроме того, наш герой лжив, лицемерен, склонен к садизму и  отсутствию всякого милосердия к врагам, что тоже не может не радовать. Так что, если уж не им заменить Сатану, то просто не знаю, кого еще можно предложить в качестве достойного кандидата. Если кто-то знает, рад бы был услышать конструктивное предложение.
- - Не найдешь, Господи, во всей Вселенной, - зашумели небожители, - уникальный субъект!
- Выбор сделан, дорогой пророк, - “поздравил” меня Бог, - ты выиграл главный приз, другого такого случая тебе уже не представится.  Получай свои рога и копыта, новое имя – Борис, президентский дворец и большое-пребольшое корыто, из которого будешь пить, паразит, народную кровь. Предстоит тебе для начала пройти стажировку в одной большой-пребольшой стране, а там и вожделенная власть над пропащими душами грешников. Еще раз прими мои поздравления. Присоединяйтесь, товарищи!
- Доигрался, моська! – загремел со всех сторон гомон ангелов, архангелов, серафимов и херувимов. – Вот тебе достойная награда за твое лицемерие, неверие, дурацкий атеизм, лютый материализм, за ханжество и человеконенавистничество. Будешь знать, как лаять Бога под каждой осиной!
Не успел я огрызнуться, как очутился в палатах роскошнейшего древнего комплекса в роскошном костюме от какого-то известнейшего кутюрье, в блестящем кабинете с массивным столом из малахита, в кресле, одна ручка которого потянула бы на годовой бюджет среднего города. А под столом стояло то самое корыто, правда, напоминающее гроб. Сделано оно было из чистого золота, но, тем не менее, почему-то не радовало. Уж какой из меня вурдалак, черт побери! И что прикажете теперь делать?
  А меня уже осаждали бесчисленные советники, наперебой предлагавшие самые антинародные законы в мире, требовавшие отдать страну на поток иностранному капиталу, заставляющие отменить смертную казнь для всякого рода извергов и душегубов. Представители олигархии, оккупировавшие парламент, вопили о том, что их душат всякого рода налогами (“душно нам! Душно!), и наперебой предлагали на веки вечные освободить крупную собственность, в том числе и миллиардные состояния, от налогообложения. Подписывать подобные бумаги можно было только в абсолютно невменяемом состоянии, в которое я тут же погрузился, надравшись виски “Черный Джек”. Таким вот печальным оказался финальный аккорд победного марша всей этой блестящей компании. Довоевался, Парамон!