Гаечка

      Занятие по боевой готовности закончилось, на улице подкапывал дождь и офицеры собрались в кунге зампотеховской летучки - это было единственное сухое место, где можно спокойно пообедать и по традиции выпить полевых сто или больше грамм. Офицеры седьмой танковой роты ввалились в тесное помещение организованной группой, всех растолкали и сразу заняли довольно много места, восьмая рота недовольно заворчала. Командир девятой был один, своих взводных он отправил собирать личный состав и имущество. Подтянутый и рыжеватый зампотех батальона капитан Мартынов быстро успокоил всех.
      -Время идет, давайте накрывать на стол,-  скомандовал он и достал из под верстака сверток с едой.
       Все зашевелились, выкладывая из вещмешков и сумок бутерброды, колбасу, хлеб и сало, кто, что захватил с собой. Барков - командир девятой вытащил и поставил рядом с едой бутылку водки, восьмая поставила две. В седьмой очередь была за лейтенантами Морозовым и Девяткиным.
       -Ну, что вы там возитесь,- нетерпеливо прикрикнул ротный Немыкин,- Давайте доставайте быстрее!
       Взводные зашевелились, и батарея увеличилась еще на две емкости. Теперь сервировка стола была завершена, все поставили перед собой солдатские кружки и выжидательно замолчали.
       -Чего расселись,- скомандовал Немыкин, по привычке взяв на себя руководство процессом,-  Морозов, наливай!
       Морозов не заставил себя долго ждать, немедленно первая бутылка была откупорена и разлита по кружкам.
       -Ну, за успех нашего сегодняшнего занятия,- провозгласил Немыкин, все с металлическим звяканьем стукнулись кружками и дружно выпили, после чего накинулись на еду, но не тут-то было.
       -Вы что, жрать сюда собрались?!- с наигранной строгостью закричал Немыкин,-  Морозов, будешь наказан! Забыл свою святую обязанность? Между первой и второй пуля не должна просвистеть!
       Семен Морозов тут же исполнил святую обязанность, пуля не успела просвистеть, и вторая емкость была опорожнена, после чего все, наконец, начали есть, налегая на сало, лук, колбасу и хлеб. Постепенно кровь в жилах стала разогреваться, лица порозовели и повеселели.
       -Ну, Сеня, давай по третьей, и покурим,- скомандовал Немыкин, Морозов немедленно выполнил команду.
       Теперь настроение улучшилось значительно, дождь на улице уже не казался таким противным и, как положено в таких случаях, выпив, мужики начали хвастаться.
       -Между прочим,-  заявил восьмой ротный Сюркин,- Как солдата научишь, так он и сделает. Мои, к примеру, дембеля черта с неба достанут, а механики-водители любому в полку фору дадут. 
       -Сю-уркин, Шу-урик,- пропел насмешливо Немыкин,- А что же они тебе на проверке еле тройку по вождению получили?
       -Это была случайнось,- выступил взводный восьмой роты Демичев,- Лил сильный дождь, и ночью вообще ничего из-за грязи не было видно.
       -Между прочим,- прожевывая колбасу, вдруг сказал молчавший до этого Барков,- Я недавно видел, как в пехоте при помощи танка насквозь прокололи ломом дерево. По-моему это круто!
       -Ничего крутого в этом нет!- воскликнул Сюркин,- У меня есть механики, которые запросто могут это сделать!
       -Врешь, Саня!- раззадоривая его, вызывающе сказал Морозов,- Твои бездельники только деревья валить возле дороги умеют.
       -Что?- взвился Сюркин,- Я сейчас же докажу, что ты не прав. Готов поспорить на что угодно!
       -Все слышали?- громко спросил Немыкин,- Если механик-водитель восьмой роты сейчас с первого захода проколет ломом сосну, каждый покупает Сюркину по «столичной», ну а если не получится, тогда, Саша, извини, ты нам всем накрываешь стол. Согласен?
       -Согласен!- запальчиво крикнул Сюркин,- Пошли на улицу. Чернов, выгоняй танк Полякова на поляну!
       Они спрыгнули на землю, весело смеясь и предвкушая интересное зрелище. Дождь почти прекратился, только с ветвей сосен и росших между ними осин падали на землю капли, но это уже не имело значения.
       Через пару минут за деревьями заревел двигатель и, выворачивая гусеницами дерн и сминая низкие кусты, на поляну выполз танк восьмой роты.
       -Ну, Немыкин, показывай, какую сосну прокалывать будем?- крикнул Сюркин сквозь рокот мотора.
       Немыкин осмотрелся, выбрал самую толстую сосну и указал на нее.
       -Серега Одинцов!- позвал Сюркин своего зампотеха,- Давай покажи этим олухам, что мы умеем.
       Одинцов подошел к сосне, потом к танку. Взобравшись на передний бронелист, он наклонился к механику и, жестикулируя руками, что-то ему объяснил, потом, спрыгнув на землю, знаками подогнал машину к сосне. Механик-водитель Поляков был самым опытным в восьмой дембельской роте, и у Немыкина закралось сомнение, не погорячился ли он, заключая пари. Между тем Поляков снял с крыши моторного отделения лом, положил рядом с башней и сел за рычаги. Одинцов запрыгнул на машину, еще раз что-то сказал механику, взял лом в руки и, усевшись на подкрылок, подал знак двигаться вперед. Машина плавно подошла к сосне. Когда расстояние максимально уменьшилось, Одинцов наклонился, упер лом острием в дерево, а пешней в угол передних броневых листов. Поляков чуть двинул машиной и прижал лом к дереву. Одинцов спрыгнул на землю и, стоя рядом с танком, подал команду вперед. Все напряженно замерли, глядя на лом. Поляков чуть добавил газу, машина тихонько двинулась и лом, дрожа от напряжения, сантиметр за сантиметром полез в дерево, через минуту острие лома показалось с другой стороны ствола. Сюркин радостно вскрикнул, но тут Поляков чуть газанул, пешня соскочила с упора, лом согнулся, а танк ударил в дерево, с которого вниз обрушился водяной душ. Все отскочили, громко матерясь.
       Сюркин ликовал.
       -Ну что проглотили?- восторженно выкрикивал он,- Сейчас вернемся в полк и после службы всех прошу ко мне с проигранным пари. Миша Демичев, запомни-ка всех спорщиков, чтобы кто-нибудь не отлынул!
       -Ладно, хватит чепухой заниматься,- сказал зампотех батальона,- Пошли доедать, а то сыро и противно.
       Танк, заревев, ушел в свою роту, а офицеры опять залезли в летучку. Сюркин был вне себя от радости, он сам откупорил бутылку, разлил по кружкам и провозгласил тост,- За восьмую танковую роту!
       Немыкин помалкивал, и о чем-то напряженно думал. Наконец он наклонился к своему зампотеху и прошептал,-  Валера, лично мне неохота поить за свои деньги этого придурка. Давай что-нибудь придумаем, чтобы отыграться.
       -Что вы там шепчетесь?- смеясь, крикнул им Сюркин,- Лучше сбрасывайтесь на магазин и отправляйте кого-нибудь пораньше, пока он не закрылся.
       -Хрен тебе!- огрызнулся Немыкин,- Наши механики, хоть и не дембеля, а лучше твоих!
       Сюркин захохотал.
       -Да ты что, Немыкин, с дуба рухнул что-ли, или еще одно дерево ломом проколоть хочешь? Так ведь пари уже проиграно!
       -Ты прав, пари проиграно,- вклинился зампотех седьмой роты Кузнецов,- Но то, что сделал твой Поляков, может продемонстрировать у нас почти каждый, к тому же он и лом загнул и сосну чуть не свалил. А у нас есть механик, который танком прибьет гвоздями к дереву доску и ни царапины на ней не оставит.
       -Брось заливать!- задыхаясь от смеха, простонал Сюркин,- Такого никто не сможет сделать!
       -Может, поспорим?- оживился Немыкин,- Если прибьем доску к дереву и не поцарапаем ее, предыдущее пари аннулируется, ну а если нет, удвоится за счет офицеров седьмой роты. Согласен?
       Сюркин перестал смеяться и оглянулся на своих. Одинцов пренебрежительно усмехнулся, взводные уверенно кивнули.
       -Согласен!- объявил Сюркин, и они ударили с Немыкиным по рукам.
       -Посидите пока здесь, ребята,- сказал Немыкин,- Мы вас позовем, когда будем готовы.
       После этого под насмешливые возгласы восьмой роты они с Кузнецовым спрыгнули на землю. Следом за ними спустился зампотех батальона.
       -Валера, ты серьезно это сказал? Мы не обложаемся?- взволнованно спросил Немыкин.
       -Не беспокойся, Саша,- ответил Кузнецов,- если ничего не случится, а ничего случиться не может, оставим этих охломонов с носом. Наш Иван Турбин утрет им сопли.
       -Но, он же никогда этого не делал?!
       -Не делал, так сделает,- уверенно произнес Кузнецов и пошел через кусты в расположение роты.
       -Валера, подожди,- окликнул его Мартынов, подошел и вложил что-то в ладонь,-Пригодится,- сказал он, повернулся и пошел обратно в летучку.
       Кузнецов раскрыл ладонь и увидел маленькую гаечку. «Зачем она мне?»- подумал старший лейтенант, пожал плечами и, положив гайку в карман, продолжил путь. Скоро кусты поредели, и он вышел на просеку, вдоль которой располагалась седьмая рота.
       Кузнецов подошел к танку №775.
       -Иван! Турбин! Где ты?- позвал он, внутри машины раздался шорох, и из люка показался солдат.
       -Ну что, Ваня, готов ты к подвигу во славу отечества и нашей роты?- бодро спросил его Кузнецов.
       -К какому подвигу?- озадаченно произнес Иван Турбин.
       -Все очень просто, Ваня. Нужно прибить гвоздиком доску к сосне,-  сказал, загадочно улыбаясь, зампотех. 
       -Давайте, товарищ старший лейтенант доску, молоток, я ее прибью, куда скажете и не морочьте мне голову,- солдат вылез из машины.
       -Доска есть, сосна тоже, а молоток еще нужно до сосны доставить,- опять полузагадкой сказал Кузнецов, глядя в глаза Турбину.
       -Какой это молоток нужно доставлять к сосне?- спросил Турбин, уже сомневаясь в душевном здоровье зампотеха.
       -А вот этот!- весело воскликнул Кузнецов и хлопнул рукой по броне,- Короче, Ваня, мы должны утереть нос восьмой роте, и это сделаешь ты, прибьешь танком доску к сосне.
       -Но, я же не смогу!- засомневался Турбин.
       -Ничего страшного,- успокоил его Кузнецов,- Я буду с тобой, и все у нас получится.
       Он залез на машину и начал объяснять механику, что нужно делать.
       Через десять минут из кустов с ревом выскочил танк №775, круто развернулся и остановился возле сосны, уже проколотой ломом. Кузнецов, спрыгнув с машины, осмотрел дерево и поляну возле него. «Главное чтобы все было перпендикулярно и параллельно» подумал он о предстоящей задаче. Услышав гул танкового двигателя, из летучки стали выпрыгивать и подходить офицеры.
       -Ну что, Кузнецов, готов сбегать в магазин?- с веселой издевкой спросил Сюркин.
       -Господа, вы присутствуете при смертельном номере, в результате которого сильно пострадает моя печень,- громко провозгласил он, офицеры восьмой роты весело рассмеялись.
       -Постараемся твою печень поберечь,- сказал Кузнецов и заглянул в летучку.
       -Федорыч, найди, пожалуйста, гвоздь двухсотку,- попросил он Мартынова.
       Тот протянул ему гвоздь и сказал,-  Валера, не забудь про гаечку!
       Кузнецов подошел к дереву, взял приготовленную доску, воткнул в нее гвоздь и примерился. Если с процессом забивания все было понятно, то, как сделать, чтобы танк ребром бронелиста не поцарапал доску, он пока не знал. Зампотех озадаченно почесал затылок.
       -Что, Кузнецов, кишка тонка?- смеясь, крикнул ему Сюркин,- Гвозди забивать, это тебе не гайки крутить!
       «Гайка, гайка, гайка», закрутилось в голове, и вдруг возникло спасительное решение. Кузнецов обошел танк, незаметно мазнул шляпкой гвоздя по выступившей из опорного катка смазке и так же незаметно приклеил на нее извлеченную из кармана гаечку. После этого он положил доску на передний наклонный лист, влез на танк и наклонился к механику.
       -Ваня, как договорились, газ не трогай, только сцепление и не волнуйся, ни на кого не обращай внимания, смотри только на меня!- сказал он и спрыгнул вниз.
       -Всем отойти в сторону!- скомандовал старший лейтенант, а когда офицеры отошли к кустам, начал командовать танком.
       Машина, урча двигателем, стала маневрировать, выравниваясь перед деревом и, наконец, подползла к сосне и остановилась. Кузнецов запрыгнул на передний бронелист и взял в руку доску.
       -Внимание, механик! Смотреть сюда!- громко скомандовал он и поднял руку, Турбин, как завороженный, уставился на его ладонь. Кузнецов наклонился, прислонил доску к сосне, примерился и еле пошевелил пальцами, изобразив манящее движение. Потихоньку танк тронулся и стал подползать к дереву. Когда до шляпки гвоздя остался сантиметр расстояния, рука Кузнецова замерла, вместе с ней замер и танк. Зампотех еще раз примерился, убедился, что угол бронелиста попадает точно на шляпку, и опять чуть шевельнул пальцами. Вместе с его пальцами чуть шевельнулся танк и дотронулся броней до гвоздя, немного вдавив его в доску. Пальцы замерли, замерла машина, Кузнецов отпустил доску.
       -Держи, Ваня,- гипнотически глядя в глаза механику, сказал зампотех,  спрыгнул с машины и встал возле направляющего колеса, облокотившись на подкрылок. Двигатель ровно гудел, танк мелко подрагивал.
       -Давай потихоньку,- одними губами произнес Кузнецов, поднял руку и перевел взгляд на гвоздь.
       Механик, не отрываясь, смотрел на его ладонь. Вот указательный палец чуть шевельнулся. Медленно, бесконечно медленно сдвинулись с места зубцы ведущих колес, и тридцативосьмитонная машина по миллиметру начала приближаться к сосне, вдавливая гвоздь в доску и дерево. Кузнецов, не отрываясь, смотрел на погружающийся гвоздь, плавно шевеля пальцем. Когда вдруг ему показалось, что гвоздь начал изгибаться, палец замер, тут же замер и танк. Убедившись, что все в порядке, он, одобрительно кивнув механику, опять поднял руку. И опять стальная машина послушно по миллиметру двинулась вперед. Вот от гвоздя осталось два сантиметра, сантиметр, пять миллиметров. Вот шляпка медленно погрузилась в доску, рука Кузнецова замерла. Замер танк, зампотех посмотрел на Турбина.
       -Потихоньку назад,- произнесли его губы, механик пошевелился, включая заднюю передачу.
       Так же медленно танк двинулся назад. Вот уже зазор между броней и доской сантиметр, два, три… Кузнецов взмахнул ладонью и громко скомандовал,- Назад!
       Двигатель взревел, машина отпрыгнула от дерева и остановилась. Зампотех подошел к сосне, провел рукой по доске  и незаметно снял со шляпки гаечку.
       -Прошу принимать работу, господа!- провозгласил он и с ликующей улыбкой отошел в сторону.
       Офицеры подбежали и начали осматривать доску. Сюркин осмотрел ее со всех сторон и даже зачем-то понюхал, но доска была плотно прибита гвоздем к дереву без каких-либо повреждений.
       -Слушай, Кузнецов, как это ты гвоздь забил так, что даже шляпка погрузилась, а доска не поцарапалась?- с досадой спросил он.
       -Не я забивал, а механик, у него и спрашивай,- весело ответил ему Кузнецов, подмигнув сияющему от удовольствия Турбину.
       Сюркин еще раз осмотрел доску и огорченно шмыгнул носом.
       -Ну что, Шурик съел?- ядовито спросил Немыкин,- С тебя, между прочим, причитается.
       -Это еще за что?- удивленно буркнул Сюркин.
       -А за здоровую печень!- захохотал Немыкин, вместе с ним весело засмеялись и офицеры седьмой.
       -Ну вас всех к черту,- обиделся Сюркин и собрав взводных пошел прочь.
       -Саша!- окликнул его Кузнецов,- Если дома нужно будет гвоздик забить, приглашай, заколотим по дружбе своим молоточком!
       -Заодно и двери пошире сделаем!- крикнул Немыкин весело похлопывая рукой по броне.
       Они подошли к летучке, возле которой смеялся зампотех батальона.
       -Спасибо, Федорыч за помощь,- пожал ему руку Кузнецов,- пойдем-ка обмоем теперь нашу гаечку.