Выводок

У двух теток (Зины и Тони) мужья были военные летчики, командиры эскадрилий. Один – Виктор был командиром эскадрилии бомбардиров-щиков, а у второй – Николай был командир эскадрилии истребите-лей. Оба погибли под  Витебском в первые месяцы войны, так нико-го не истребив и никого не разбомбив. Произошло это при взлете на аэродроме. Немцы не дали ни скрыться бомбардировщикам, но и ни взлететь истребителям.
Сначала у Зины был сынок Шурик, которого унесла скарлатина в Калмыке осенью 1941 года, но Зина ходила беременной от Виктора другим ребенком. Виктор так и не узнал, что у него родился вто-рой сын, которого, в честь умершего в Калмыке Шурика, также на-звали Шуриком. Похожая судьба была и у тети Тони, которая эва-куировалась на станцию Калмык с двумя девочками: старшей - Лией и на два года моложе – Олей. Олечку в Калмыке зимой 1941 года унесла горловая зараза – дифтерит. Ни Виктор и ни Николай так ничего не узнали об этих смертях. Погибшие не радуются о живых и не горюют об умерших! Вот почему я вставил в описание картинку с двумя канадскими гусями, символизирующих двух взрослых гусей, которые ведут шесть малышей. Правда, в нашем случае все гусята были разного возраста.

Мне кажется, что не долго горевали тети: одна уехала с каким-то генералом (казахом) в Москву и там прожила всю оставшуюся жизнь. Но уже не с генералом, которого убили на войне, а с добряком-евреем Ефимом Львовичем Могилевским, имевшем броню, так как он работал на военном заводе. Да какие заводы в то время не были военными... Правда, этот делал самолеты и двигатели к ним.
Тетя Зина не уехала в Москву – судьба в виде ефрейтора-еврея на-стигла ее прямо в Калмыке, когда этот бедолага двигался на лече-ние. Уж очень ласковый и жалкий был Лева Каждан, что даже стро-гий дед не смог противостоять быстро вспыхнувшей любви. Помогло то, что деда посадили в тюрьму за какой-то безобидный анекдот, рассказанный в компании близких знакомых. Помнится, вернулся он через год оборванный, совсем без зубов, больной. Где-то что-то копал. Я увидел его первым на пыльной дороге, но дед не узнал меня без очков. 
Дед так и не смирился с Зининым решением. Все ждал подвоха, и он пришел через двенадцать лет. Зина в 1950 г. родила в Ленинграде (городе Левы) огненно-рыжую дочку Ольгу, которая стала наважде-нием, оставляя Зине одного мальчика за другим и скрываясь с но-вым любителем странной красоты и наркотиков. Лева тут уже не при чем, так как это происходило через много лет после его ухода от Зины. Три события совсем подкосили Зину –  умнейшую из теток. Это – негаснущая любовь к Леве, мальчишки, которых подбрасывала Оля и, которые были удивительно как хороши, и смерть сына Анато-лия – капитана Советской Армии. Толя разбился на Жигулях, воз-вращаясь с дачи, где выпивал с друзьями ночью.
Зина занемогла и умерла от рака.
У Лии, дочери Антонины Константиновны, и у Александра - сына Зи-наиды, т.е. моих сверстников периода войны (кроме гибели отцов) в те годы не произошло ничего, если не считать болезней. У кого ни сучка, ни задоринки? Но нужно вернуться к военным годам.