Лейпциг

               

    
               

   Утро началось с неприятности. На ветхом Славкином пиджачке повыше кармашка ничего не было. Он вгляделся повнимательней. Чуть заметные дырочки и всё. "Вот чёрт,-выругался он,-Александра Алексеевна обязательно заметит".

   Так  оно и вышло. Как ни прикрывал он пустое место рукой, как не поворачивался боком, минут через пять после начала урока Александра Алексеевна резко повысила голос:
   -Сапожников.
   Славка нехотя поднялся и посмотрел на доску.
   -Ты опять пришёл без октябрятского значка?
   -Чё опять-то? Первый раз же.
   -Правила октябрят знаешь?
   Славка еле слышно пробубнил правила.
   -Вот!- удовлетворённо сказала Александра Алексеевна.-А ты значок забыл. Дневник на стол и иди за значком, и смотри, чтоб к арифметике был в классе.

   Славка побрёл на улицу. Идти домой бесполезно. Мать на работе, а денег дома никогда не было. "Без значка Александра Алексеевна на урок не пустит",- думал Славка,-"а ещё дневник.Вот влетит-то!"

   Смотря себе под ноги, он побрёл на вокзал. Когда-то, гуляя там с ребятами, он нашёл целых десять копеек.

   Вдоль дороги тянулись чёрные полусгнившие заборы. Они обросли травой, в которой что-то могло заваляться. Скоро он нашёл грязный тёмный пятак и долго тёр его о штаны, чтобы немного отчистить, а потом уже у поворота к вокзалу- копейку, наоборот, чистую и блестящую. "Чтоб тебя, блестишь как гривенник."

   На площади у старого бревенчатого вокзала было многолюдно. Люди толпились у касс, бежали на электричку, стояли группами, размахивая руками, что-то обсуждали. Опытный Славка пошёл вдоль заборов и киосков с едой. У "Союзпечати" он нашёл ещё копейку. Хмурая тётка в окошке стала за ним наблюдать.

   - Тёть, октябрятский значок сколько стоит?-спросил он её.
   -Четырнадцать копеек- там написано.
   -Спасибо,- сказал Славка.- вот чёрт, семь копеек ещё. Он посмотрел на вокзальные часы. До арифметики оставалось  полчаса. "Мать убьёт, если на арифметику не пойду".

   Он стал смотреть у касс. Здесь было неудобно, толкали со всех сторон. Казалось бы, уж тут-то должны быть залежи потерянных монеток. Потолкавшись ещё немного, он отошёл на середину площади." Ну всё , опоздал",-думал Славка,- "двадцать минут всего. Ну и ладно, буду здесь жить. Домой не пойду". К нему подошла какая-то бабушка с жёлтой авоськой и тронула за руку:
   -Ты что мальчик, потерялся?
   -Не-а, значок посеял.- буркнул Славка.
   -Это хорошо, а то бывает...- довольная бабка отошла.

   Посреди площади стоял мужик лет сорока и ел мороженное. Он сочно хрустел обёрточной фольгой а откусив, облизывал губы. Славка старался не смотреть на мороженное , опустил глаза в землю, и тут же обомлел- из-под коричневого дядькиного чемодана торчал уголок старого грязного бумажного рубля. "Вот чёрт, как достать-то."

   Он обошёл пару раз вокруг жующего дядьки, потом поднял камень и незаметно бросил в зелёную жестяную урну, стоявшую прямо за дядькой. "Уж-ж"- пропела урна. Дядька оглянулся. Славка метнулся к чемодану, нагнулся, как бы завязывая шнурок, и что есть силы дернул уголок рубля. Тот даже не порвался.

   В восторге Славка кинулся к киоску. У киоска он нашёл ещё десять копеек, но тётке дал рубль и получил от неё значок и ещё целую горсть блестящей мелочи.

   В школу он вернулся за десять минут до урока и купил в буфете два пирожка с мясом, два с повидлом и один с рисом, хотя не любил- чтоб были разные. Обычно в буфете продавались только с повидлом, но сегодня ему везло!

   Арифметику он знал- вчера мать часа два орала на него. Он готов был поднять руку и отбарабанить всё домашнее задание наизусть, лишь бы Александра Алексеевна не писала замечание в дневник. Значок он приколол на кармашек пиджака и тот изумительно блестел, бросаясь в глаза.

   Открылась, скрипнув, дверь и в класс влетела вся сияя Александра Алексеевна.
   - Дети, у нас большая радость- человек полетел в космос! Наш советский человек- Юрий Алексеевич Гагарин. Первый человек в космосе наш, дети! Это же здорово! Сейчас вы все идите по домам, потому что объявлен праздник.

   Славка подошёл к радостной учительнице.
   -Я сегодня всё выучил, спросите, что хотите.
   -Сапожников, иди домой.
   -А дневник.
   -Там, на столе возьми.
   -Александра Алексеевна, а куда он полетел?
   -В космос, туда,- она махнула рукой куда-то вверх в сторону форточки.
   -А-а, -сказал Славка,- понятно. Он взял свой дневник- замечания не было. Видно Александра Алексеевна на радостях забыла о нём.

   Он шёл по улице и с удивлением наблюдал, как взрослые люди обнимались, а некоторые и танцевали под невесть откуда доносившуюся музыку. Изрядно пьяный парень потрепал его по голове и заплетающимся голосом прокричал:
   - Так-то вот, знай наших!

   Дома мать возилась у раскалённой печи.
   - Чего так рано?- спросила она, вытирая локтем пот со лба.
   - Гарагарин в космос полетел.
   - Что полетело?
   - Кто! Драгарин в космос, туда, где спутники, Славка показал на потолок. Училка сказала:- первый наш в космосе.
   - Фамилию что ль не могли подобрать попроще, чтобы выговорить можно было,- проворчала мать,- она села рядом за стол и стала чистить картошку.
   - Дневник давай. Двойки есть?
   - Не-а. Не спрашивали. И замечаний нету.
   - Прям мир перевернулся. Что там у вас школа сгорела?
   - Так говорю же Балганин полетел.

   Мать включила маленький репродуктор, висевший  на стене у окна. Раздалась громкая музыка. Бравурный марш наполнил убогую комнатку. Солнце заиграло на старых обоях, а в душе у Славки появилось радостное чувство причастности к чему-то хорошему и героическому.
- ..впервые в мире...воспитанный партией Ленина...продолжатель героических подвигов советских людей...-голос Левитана гремел в ушах-...лётчик Юрий Алексеевич Гагарин...

   - Гагарин, а не Далгарин, чем слушал-то. Простая фамилия. Да, письмо тебе пришло - там на подоконнике. Мать опять отошла к печке.

   Славка ещё никогда не получал писем. Вернее он доставал их из ящика, но то были письма из деревни от бабушки или от маминой сестры. А вот так, чтобы ему самому:" Славе Сапожников", как написано на конверте, такого не было.

   Он надорвал конверт, вытащил оттуда листок, почему-то красивого розового цвета и стал читать. Аккуратным почерком яркими голубыми чернилами было написано следующее:
"Здравствуйте Слава. Я вас взять в КИД. Этот есть Клуб Интернациональный Дружба. Я учить русский язык Вы учить немецкий. Мы друг к другу писать и хорошо учить язык. Давайте дружить. Мой папа строит. Моя мама финансист. У нас дом в Ляйпцих, не далеко. Мой дедушка пропал на война. У вас есть дедушка?" Дальше что-то было написано на непонятном языке и в конце "до свидания, жду ответ, Урсула".

   -Ма, здесь не по-нашему.
   Мать взяла письмо.
   - По-немецки, наверное. Иди к Ваське, он пять языков знает.

   Славка обежал вокруг дома. Крыльцо Василия выделялось среди четырёх остальных крылец, разделённого на пять частей дома. Оно было новым, с резьбой. Этому способствовала удачная перемена профессии. Василий до войны был шофёром,а в войну возил генерала по фронтовым дорогам, попал с ним в окружение, был контужен и ранен. В фашистских лагерях он провёл три года, общаясь с людьми разных национальностей и в результате мог свободно объясняться и с французом, и с поляком, и с евреем. а по-немецки мог свободно писать и читать. Раны поджили и только на голове не зарастал след от осколка.  " Пол головы оторвало"- говаривал он, показывая на темя, покрытое шрамами, скрывающими металлическую пластину, заменявшую ему часть черепа. Иногда у него кружилась голова и дрожали руки. Ему запретили водить машину и направили на курсы парикмахеров. И тут у Василия открылся, дремавший раньше, талант. Стриг он очень медленно и очень аккуратно и ровно. Очередь в парикмахерской росла и начальство в лице Людмилы Андреевны начинало потихоньку ворчать. Выручка ощутимо не росла, а людей в парикмахерской было битком - и все к Василию.

   Он не стал усугублять положение, ушёл на инвалидную пенсию и стал работать дома. Того, что давали ему на чай в парикмахерской хватило на старое вращающееся  кресло и списанные инструменты. У него стриглось всё начальство города и его не обижали. Деньги лились рекой и он уже подумывал, не построить ли отдельный дом.

   - Дядьвась, мама говорит- ты пять языков знаешь.
   - Знал. Да забываю теперь без практики.- Василий отвернулся от лучшего в доме телевизора "Темп", с огромным экраном в тридцать пять сантиметров.
   - На тебе практику,-сказал Славка и протянул письмо,- там есть по-немецки.
   - Гагарин в космос полетел, знаешь?
   - Училка в школе говорила.
   - Ладно, слушай.- Василий уселся поудобнее,- " ...мой дед попал в ваш плен в городе Смоленске."
   - Надо же , в Смоленске. И я в Смоленске. Только я - то в их плен.- Василий почесал остатки черепа.- Видно я, когда они туда шли, а он- когда обратно. " Слава, пожалуйста, поищи его. Или напиши нам приглашение, чтобы мы могли поискать. Мы бы остановились у тебя. У тебя большой дом?  Наш дом на окраине..."
   - Дядьвась, а Ляйпцих это что?
   - Лейпциг по-нашему. Город в Германии. Чёрный, грязный, разбитый весь.Мы через него из лагеря ехали. Ни травинки, ни кустика. Немцы собак и мышей ели.
   - Почему мышей ели?- заинтересовался Славка.
   - Жрать было нечего.

   Полночи Славка писал ответ. Мать легла спать, наказав долго за уроками не засиживаться, а то завтра не встанет. Славка и не делал уроки. Он писал по-русски, договорившись с дядей Васей, что тот переведёт. Особенно его волновало, как Урсула с папой и мамой ели мышей- варили, жарили или как? Этому он посвятил большую часть письма. Ещё он похвалялся, что их городок весь зарос деревьями ,а  травы столько, что за ней , иногда, и заборов не видно. Из развалин же только старая церковь, в которой теперь весовая мастерская. "У нас много картошки в погребе,- писал он,- а из деревни тётя Варя прислала свиной бок и мы каждый день едим картошку с салом."  Ещё он писал про речку и пескарей, и огольцов, для которых даже удочки не надо- подымаешь камень и накалываешь их вилкой." Дом у нас большой на пять комнат". То что в доме живёт двадцать три человека Славка писать не стал.

   После уроков он зашёл на почту и купил конверт. Дядя Вася к вечеру был благодушен и быстро перевёл Славкину "галиматью" на немецкий. Славка аккуратно переписал адрес с Урсулиного конверта и бросил письмо в ближайший почтовый ящик с номером 12313, привязанный проволокой к фонарному столбу  у гастронома.

   Наступило лето. Ребята  целыми днями пропадали на речке. Некоторые уехали в пионерлагеря.

   Недели через две, после начала учебного года, пришло второе письмо. Урсула,  после обычных вступительных фраз, писала следующее: "...мы питаемся хорошо. Вчера папа купил осетра, а мама приготовила из него очень вкусный суп. Папа говорит, что мышей иногда ели только  во время войны. Сегодня у нас сосиски с капустой..."  Дальше опять шло по-немецки. Два слова были криво обведены чернилами другого цвета.

   В конверт были вложены две фотокарточки. На одной красивая девочка, по-видимому Урсула, в цветастом платье. На другой - набережная с яркими, выкрашенными в разный цвет, старинными домами. На крышах домов лежала чистая красная черепица, а не ржавое железо, на окнах кружевные зановесочки. И везде, даже на фонарных столбах, висели горшки с цветами. По чистой мостовой гуляли хорошо одетые люди. По реке плыла лодка, в ней сидели мужчина и женщина, улыбавшиеся друг другу, а между ними маленький ребёнок, игравший с собачкой. Собачка поставила лапки на борт лодки и смотрела прямо на Славку.

   Славка на минуту остолбенел. Он переводил глаза с красивой девочки на красивый город. Глаза постепенно расширялись. Он хотел представить себя в этой лодке с мамой- и не получалось. Мама каждый день до шести была на работе, потом готовила на следующий день, одновременно крича на Славку, чтоб быстрее делал уроки, а в выходные и , иногда по ночам, сидела за бухгалтерскими отчётами (" подработка"- говорила она). Лицо у неё было всегда суровым и нездорово красным...

   Дядя Вася бойко стал переводить: " Слава, раз у тебя большой дом, мы решили приехать, чтобы поискать моего дедушку. Пожалуйста, выясни у вас в соответствующих органах, что с ним стало. Пришли нам вызов... ."  Слова "соответствующих органах" были обведены. Василий поперхнулся.
   - На,- сказал он и протянул письмо.- Спрячь подальше.
   - Почему, Дядьвась?
   - Мало меня таскали, что ли?  Ты осетрину ел?
   - Не-а.
   - А я ел. Раньше. А теперь они едят.

   Славка письмо спрятал на шкаф, а фотографию с собачкой носил в кармане брюк. Скоро она стала мятой, но он всё равно иногда доставал её и любовался.

   Как-то  Александра Алексеевна задала сочинение "Что или кто мне нравится больше всего на свете". Славка напряжённо думал. Ничего не приходило в голову. Он стал подглядывать. Оля, соседка Славки по парте, писала о своей маме. Танька впереди тоже. К концу урока у него был пустой лист. Славка подумал, почесал затылок и написал большими буквами:  "ЛЕЙПЦИГ".

7-15-31-1-2
18.04.2009