Сивка-урка

      Был один доцент. И всё у него было: жена, дети, квартира, машина, дача, престижная работа, и там же, на работе, одна очень хорошая знакомая. Живи и радуйся. Так нет! Сначала не поладила та самая знакомая с женой — и обе как-то дружно от доцента отвалили. Но со знакомой это безболезненно прошло, а вот с женой легко не получилось. Сперва они квартиру поделили и разъехались, потом машину продали и деньги тоже пополам… А до дачи дело у них не дошло — ее однажды кто-то взял да и разграбил и пожег. Запил доцент. Предупредили его раз, потом второй, а после тихо-молча выгнали с работы. Сволочи! Доцент туда, доцент сюда по старым связям кинулся, нигде не принимают, брезгуют, а в грузчики идти и самому не хочется, ну, он и дальше пил, так получилось. И вот он пил, пил, пил, пропил сначала барахло, потом жилье, пошел слоняться по чужим углам, по всяким там школьным товарищам, но эти самые товарищи тоже вскоре на поверку оказались сволочами, и перешел доцент в подвалы. Забомжевал, короче говоря. А тут зима пришла, холодно стало доценту, голодно, взялся он тогда бутылки собирать, картон, тряпье, но не пошла у него такая, прямо скажем, неквалифицированная, грязная работа, да и конкуренция там сильная. Пару раз ему соперники так круто накостыляли, что доцент чуть отлежался, чуть поднялся.
      И вот поднялся он и думает: нет, так дальше дело не пойдет, нужно менять профессию. А на какую, а? Опять доцент задумался, думал три дня, а после вспомнил: о, в книжке в детстве читал, есть еще одна рабочая стезя, подамся на нее! И взял он палку, взял мешок (мешок на помойке валялся, но крепкий, надежный) и пошел по улице. Идет, по сторонам зорко поглядывает, ищет бродячих собак. Да, а что! Решил доцент в собачники податься, то есть собак ловить, на мыло их, на губную помаду сдавать. И этот выбор, он считает, очень правильный: рожа у него по старинке еще интеллигентная, глаза умом пропитаны, собаки таким доверяют и, значит, успех обеспечен.
      И точно! На первом же углу видит доцент — стоит бродячая собака. Такая сивая, худая, грязная. Доцент палку за спину спрятал, встал на карачки и зовет:
      — Песик, песик, тю-тю-тю!
      И тот, дурак, подходит. Доцент его палкой х-ха! — промеж глаз, и этот сивка бэмц с копыт. Доцент его сразу в мешок, на плечи, и пошел. Идет, счастливый весь, и у прохожих гордо спрашивает, где тут ближайший приемный пункт сдачи собак на мыло. Прохожие молчат, не знают. Ну и ладно! Доцент дальше идет и спрашивает, спрашивает, спрашивает…
      И вдруг этот самый его пленный сивка начал в мешке ворочаться. Ворочался, ворочался… а после говорит! Да, человечьим внятным голосом:
      — Доцент, а доцент! Ты же приличный мужик, в институтах учился. Пощади меня, доцент, отпусти на волю, а я тебя за то в сто крат отблагодарю.
      Во, блин! Собака говорящая! Перепугался доцент, мешок уронил. А этот сивка ловкий был, тотчас из мешка выскочил, хвостом завилял и дальше говорит:
      — Благодарю тебя, доцент, век помнить буду! И ты меня не забывай. Чуть что, сразу зови: «Сивка-урка, вещая кобурка, стань передо мной, как лист перед травой!» — я сразу и явлюсь. И все твои заказы, просьбы выполню. А пока что бывай!
      И скок-нырь-шнырь — и нет его, сбежал куда-то, чудо говорящее. Ну, блин, дела-а-а-а! Доцент, конечно, палку бросил, стоит, молчит, соображает. А после также молча развернулся и пошел к себе в подвал. Пришел, сел на трубу центрального отопления и крепко задумался. Потом… Эх, закурить бы, думает. А после… О! И точно! Дай-ка, думает, я это дело испытаю! И говорит дрожащим голосом:
      — Сивка-урка, вещая кобурка! — ну, и так далее, как было велено.
      И что? А то, что сразу тотчас же: скок-нырь-шнырь! — этот самый урка и вправду вбегает в подвал, вертит хвостом, интересуется:
      — Чего, хозяин, хочешь?
      Доцент… Ох, думает, я ща!.. И говорит:
      — Пачку «примы», спички — это раз. Сотку водки, нет, две сотки, три! Так, хорошо. Ну и закуски, это все равно какой, только побольше!
      Сивка-урка:
      — Нет вопросов! — а после: — Гав-гав-гав!
      И сразу все готово, блин, уже все на столе, точней, на ящике. Доцент к столу, а Сивка в дверь…
      Ну, и пошла она, житуха! Аппетиты, сами понимаете, растут. Заказал доцент себе хороший холодильник, набил его всякой жратвой, потом взял настоящую кровать, взял тумбочку, потом приоделся, потом… Нет, все не так! А первым делом он врезал крепкий, надежный замок, а уже после туда холодильник, жратву, мебелишку, одежку, ну и, конечно, душ себе провел, мыло «камэй» завел, полотенце, помылся, побрился, вышел во двор и думает: ну, вроде бы все, пущай Сивка теперь малость отдохнет, а то, небось, забегался, а я пока… Э, думает доцент, а мне теперь что делать? Что, снова, что ли, бомжевать? Нет, думает, хорош ваньку валять, пора и поумнеть, остепениться и взяться за хлебное, нужное, крепкое, личное дело. Да, точно так! А коли так…
      — Эй, Сивка-урка, вещая кобурка!
      И Сивка тут как тут. Доцент ему и говорит:
      — Хочу в бизнес податься. Сделай мне офис, секретаршу, штат, счет в банке и так далее.
      — Годится. Гав-гав-гав!
      И исчез. Зато у доцента подмышкой какая-то папка торчит. Доцент ее открыл… А там устав, лицензия, адрес E-mail, валютный счет и прочее. Ого! Доцент на адрес глянул — это ж рядышком! Пошел. Приходит, входит, все встают, приветствуют, а он проходит дальше, в шефский кабинет, там сразу задом в кресло, ногами на стол, берет рекламный прайс…
      О! Ё-мое! Фирма, ЗАО, по кличке «Эксповаленок». Так-так, так-так, забавненько! Тогда доцент душит на кнопочку, вызывает начальника отдела маркетинга, тот скромненько входит и, стоя, погнал: ля-ля, ля-ля, ля-ля! Ага, теперь малость понятнее: фирма скупает валенки, 46-й размер, и продает их заграницу. Почему-то в Сахару… Ну и фиг с ним, хоть на Марс, лишь бы прибыль шла хорошая. А прибыль, судя по бумагам, преотменная. Так и лады! Доцент совсем повеселел, стал вызывать других начальников, куражиться: которых обругает, которых похвалил, словом, натешился, и тогда снова кликнул Сивку-урку и велел, чтоб тот сделал квартирку в престижном районе, обставил бы ее со вкусом, и посадил туда жену — чтоб работящая была, послушная да пневматичная, — и чтоб сразу детей… нет, дети после, дети отвлекают. Сивка все сделал в точности, доцент сошел с крыльца, сел в «вольво», поехал домой, там…
      Ну, житуха, говорю! Дом — чаша полная, жена… А фирма — о! А с валенками так: их бедуины брали, для верблюдов. Верблюдам в валенках в пустыне очень удобно и практично: песок не жжет, не забивается, мозоли не болят, еще… Ну, словом, хорошо идет товар, без вопросов. Доцент живет, как сыр в масле катается, месяц молчит, второй, пятый, седьмой… После маркетинг доложил: рынок насытился, верблюды все обутые, как быть? Доцент:
      — Эй, Сивка-урка, встань передо мной!
      И Сивка тут как тут. Доцент ему: мол, так и так. Сивка:
      — Понятно. Гав-гав-гав!
      И «Эксповаленок» берет еще одну лицензию и открывает вот такое направление: электроваленки. То есть берется просто валенок, в него суют утюг — и получается очень полезная вещь, если вдруг какая бытовая неурядица, то этим утюгом совместно с валенком, чтоб не было следов… Ну, понимаете! И, главное, такая вещь нужна уже не только нашим или бедуинам, а уже на всех широтах, на всех континентах Земли! Ох, и пошла тогда торговля — просто блеск! Доцент прибыль считал, считал, считал, со счета сбился и смеется. Да, понимает, это на всю жизнь! Вот какой Сивка ловкий, блин! Позвать, что ли, его да угостить как следует костями или даже ливером, а то худой такой, облезлый, бесхозный и бездомный, и вообще…
      А после думает: о, правильно! это ж сколько мне этот Сивка добра наделал, просто жуть, а я ему в ответ? да разве ж это хорошо, да разве… О! Вскочил доцент, орет:
      — Эй, Сивка-урка, верный лучший друг, встань передо мной, как лист перед травой!
      И Сивка встал. Доцент ему и говорит:
      — Хочу, чтоб ты, Сивка, преобразился бы в мое подобие, чтоб, значит, человеком стал, венцом, значит, творения!
      Сивка аж вздрогнул весь, аж хвост поджал, потом немного помолчал, а после…
      — Гав-гав-гав!
      И превратился… Ну, не скажу, чтобы совсем в доцента, а так, в такого мужичка, не очень чтобы видного, не очень чтобы гладкого… Но все же человек, не зверь! И говорит:
      — Благодарю, доцент. Век помнить буду. Чао! — и ушел.
      А доцент в своей фирме остался. И хорошо ему, и птички на душе, такой поступок, блин, такое благородство, е-мое! Тут, знаете… Но тут вдруг телефончик динь-динь-динь, это звонит Тмутаракань, даешь электроваленки, еще четыре партии, с нас предоплата, самовывоз и так далее. И закрутился, забылся в заботах доцент, пашет, старается, рынки сбыта неуклонно расширяет, укрепляется, филиалы строит и вывозит капитал, то есть забот — ой-ой! И так месяц проходит, два, три, пять…
      И вдруг удар по «Эксповаленку»! Обвинили их в монополизме, стали грозиться санкциями всякими, стали на них проверки напускать, потом общественность настраивать, экологов… Ну, ясно! Тогда доцент и так, доцент и сяк, и подкупал, грин-карты предлагал, и много еще всякого сулил, потом, не утерпев, начал запугивать… А не пугаются! Мы, говорят, будем тебя делить, разукрупнять, ты у нас посинеешь, падлюка! И точно, стало много хуже. Терпел доцент, терпел, а после видит: да, без Сивки тут никак. Ну и вышел во двор, постоял, постоял, повздыхал, повздыхал и зовет:
      — Эй, Сивка-друг!..
      И тотчас же из-за угла выкатывает «мерс» — девятисотый, между прочим, — и из него выходит Сивка-урка, такой холеный, наглый, запакованный, и говорит:
      — Чего тебе?
      Доцент: так, мол, и так, наехали, не знаю, как и быть, помоги. А Сивка ухмыляется и говорит:
      — Отбиться не проблема, это можно. А что мне за это будет?
      Доцент:
      — Как что? Вон, раньше ты…
      А Сивка:
      — Ну ты дал! Так это раньше, понял?! А теперь я что, я пес, что ли, смердячий, чтоб на тебя за просто так горбатиться? И вааще, ты запомни, пацан: еще раз вот так вот меня по дурке потревожишь… знаешь, че будет, а?
      Доцент молчит. А Сивка-урка взял его за галстук, потрепал, узел поджал, потом еще поджал… а после засмеялся, сел в «мерс», водиле говорит:
      — Гони! — и сгинул.
      Такие вот дела, есть от чего расстроиться. Он и расстроился, доцент. И снова запил, ох, и запил же! И, конечно, забросил дела. А тут, ну как на грех, проверки, санкции. И фирма сразу как-то лопнула, потом жена по скорому ушла, квартиру, дачу, вертолет и все три яхты, и остров себе отсудила, опять остался наш доцент один как перст в борще, опять пустился во все тяжкие, и снова по подвалам бы…
      Но однажды ехал мимо Сивка-урка, видит, лежит пьяный доцент на тротуаре, поморщился, ощерился… и повелел забрать его к себе в багажник, привез домой, отмыл и приодел, потом подшил и закодировал — и взял к себе в помощники, с сигары пепел стряхивать. А платит хорошо, грех жаловаться. Значит, что-то собачье в нем все же осталось, иначе откуда бы взялась такая верность?!