Сэйлор Мун, действуй!

*

Мне позвонила моя милая партнёрша, красавица Полина. Дело в том, что сегодня у нас индивидуалка, и у девушки появилось встречное предложение:

– Слушай, давай придём пораньше, сами потанцуем?
– Ты у меня спрашиваешь? – уточняю я.
– А с какой интонацией была сказана моя предыдущая фраза?
– Но ты могла бы не спрашивать, ведь ответ и так ясен. Могла бы просто сказать: «Партнёр, марш в клуб, я хочу с тобой танцевать!»

– Витька, ты сумасшедший! Как я могу тобой командовать?
– Ох, конечно, кавказские нравы! – она у меня наполовину осетинка.
– Это не кавказские, а нормальные человеческие нравы, и даже танцевальные нравы. Блин, Ануфриев, ты же партнёр!.. Я, короче, так поняла, что ты согласен.
– Полюс, марш в клуб! Так тебя устраивает?
– Вполне. Только, знаешь, мне ещё нужно заскочить в магазин, купить корм для котяры.
Котяру у них зовут Орландо. Тоже мне, фантазёры.
– Беги в магазин. Как сбегаешь, позвони, я за тобой зайду.
– Мерси боку, – мне кажется, что она улыбается – своей обычной сдержаной, тёплой улыбкой. – До свидания, Виктор.
– Давай, жду...

В трубке гудки. Я поднимаюсь, начинаю разминать стопы.
Корм для котяры...

Сэйлор Мун, действуй!
               
У Малюков котяру зовут Мурзик. Простенько и со вкусом (сразу напоминаю, что о вкусах не спорят). Он у них ещё удивительней, чем Наташка, в том смысле, что постоянно попадает в истории.

Вот, буквально на прошлой неделе их мама варила рыбный суп. Только она вознамерилась попробовать его на предмет готовности, как Мурзик взвился в воздух урчащей молнией и закогтил рыбу прямо из кастрюли. И его – внимание! – перевесило внутрь... Вылетел ошпаренный, дымящийся и верещащий на ультразвуке.  Коле показалось, будто он дымится от собственного крика.
 
Тут, конечно, вся семья попала в историю, потому что кушать рыбный суп всем сразу как-то расхотелось.
 
А на позапрошлой неделе и вовсе замечательно прошло. Чуне пришлось проводить спасательную спецоперацию.

Кот, будь он не ладен, захотел водички попить. Мисочку свою он опрокинул (да там и оставалось немножко). Краны у них не текут. Унитаз, пардон, закрыт. Дома никого не было.
Но.

Животное нашло выход! (давайте вместе шумно порадуемся по этому поводу).
Точнее сказать, животное нашло вход...

На столе стояла баночка ёмкостью один литр. Из этой баночки Чуня поливает цветочки. На самом дне баночки плескалось.

Котик, будь он неладен, прыгнул на стол и аккуратно просунул голову в банку. Просунуть он просунул, но до воды не достал. Уж как он, бедный, изгалялся, история умалчивает. Самое страшное, как вы уже поняли, заключалось в другом. А именно в том, что высунуться обратно животное не смогло!

И поднять банку оно оказалось не в силах!
 
Тянет-потянет – вытащить не может!

Теперь представьте картину Рериха: Наталья Малюченская, весело напевая под свой эмпэ-тришник, возвращается из школы. Разувается, раздевается, швыряет сумку  в околоземное пространство. Идёт к холодильнику, чтобы оперативно чего-нибудь перекусить – надо ж поправить здоровье после школьного трудодня.  Тем более, что предстоит огромная работа мозга – полтора часа висеть на телефоне и сплетничать с Афоньской о личной жизни топовых пар.
 
Ага. Счас-с-с.
 
На столе, помимо кувшинчика с апельсиновым соком, Наташенька обнаруживает своё любимое животное, причём в довольно замысловатом положении. Животное, по всей видимости, играет в космонавта...
 
У мелкой  Малюк непроизвольно отвисает челюсть. Кот, зафиксировав приход хозяйки, начинает подавать радиосигналы: сдавленное мяуканье из-под шлема.
 
Чуня в ужасе осознаёт, что ей неизвестно, сколько времени кот провёл в таком положении, и, что особенно важно, сколько кислорода осталось в скафандре. В приступе паники Наташка предпринимает отчаянную попытку спасти героя, тупо сняв банку с его головы. Через некоторое время ей становится понятно очевидное: банка, если и снимется, то только вместе с головой.
 
Интересно, что кот понимает это гораздо раньше, так как орёт, не переставая, благим матом с самого начала спецоперации.

«Сэйлор Мун, действуй!» – говорит себе Наташа и начинает искать инструмент.
 
Увидев молоток, Мурзик покорно замирает и даже как-то зажмуривается. Ударить нужно хорошо, с душой, но Наташа боится, не бьёт и начинает ронять слёзы. В таком виде её застаёт вернувшийся Коля.
 
Коля, естественно,  не боится и бьёт. Кот, наконец, может вздохнуть свободнее.
Малюченская лезет к Мурзику обниматься, но тот в ужасе отскакивает, взмывает к окну и раздирает штору...
 
– Хорошо, хоть живой остался, – сказал потом Коля философским тоном.

Тогда он ещё не знал, что через неделю котик залезет лапой в семейный суп.