Аппендицит

                Аппендицит.

    Меня привезли в больницу с острой болью в животе.  Долго не могли разобраться  то ли это внематочная беременность,  то ли  это воспаление аппендикса. Я пыталась убедить врачей, что я не беременна. Себя- то я  лучше знаю! Врачи не слушали меня и делали свое дело. Они давили на живот в разные места, брали пункцию из матки, и когда, наконец, аппендикс лопнул, повезли в операционную. Наркоз на меня быстро подействовал. Помню, пытаясь, что - то интересное врачу рассказать, но не успела, куда- то провалилась.
    Очнулась в  палате. Лежу я  голая под простынкой. Жутко стало. Палата большая, полумрак.  И таких, как я, человек десять там лежит. И тишина. Первое, что промелькнуло в голове: « Морг, я в морге!». Но тут кто-то застонал. Я обрадовалась: «В морге не стонут!».
     Когда меня из реанимации перевели в палату, я подружилась с одной старушкой. Наши койки стояли рядом. И диагноз у нас  был одинаковый – перитонит. Старушке было лет восемьдесят. Сухая, сморщенная, она лежала и молчала. А я рассказывала ей о своей жизни, а когда  начала ходить,  ухаживала за ней.  Так прошла неделя, другая и  моя  баба Нюра,  уже знала почти все обо мне.  Добрая и благодарная, она тоже хотела мне чем-то помочь. И вот когда мне  назначили  лечение, я высказала ей свое опасение: « Смогу ли я рожать, после того, как кровь мою пропускают через какой- то аппарат, облучают, или не знаю, что там делают и снова вливают  эту кровь мне. Вопрос этот меня очень волновал, но спросить у врачей я стеснялась. После каждой процедуры, я  сидела грустная на кровати и молчала. Баба Нюра проходила тоже  такое же лечение,  и вот однажды  когда шел обход врачей,  во главе с заведующим,  моя старушка, не выдержала и задала  им  вопрос:
« А можно ли будет рожать  после такого лечения?» Я знаю, она старалась для меня, но врачи, то этого не знали, они  онемели  от такого вопроса. Первый опомнился заведующий, он заулыбался и успокоил бабу Нюру: « Родишь, бабка, еще двойню родишь!»   Стоявшие рядом врачи прыснули от смеха. 
   Мне было стыдно.  Из -  за меня смеялись над бедной старушкой.