Платье мое

Единственная любименькая тетечка моя подарила в день рождения платюшко мне…
Платье мое шелковое, платье мое голубое, белоромашковое, кружевное!
Ножульки в сандалеты - и бежать что есть силы к подружкам показать им платье мое  принцессное, расчудесное…
Но бежать-то можно по обходной дорожке, а можно и через забор, что здесь, рядом.…
Да о том ли мысли.
Платье мое водопадное сине-белое, расцветочное! 
И  вот уже на заборе я и лечу вниз в шелках и туманах, да предательский звук рвущейся ткани приводит в ужас детские мысли мои…
Платье мое воздушное, летящее, ромашковое платье мое разорвано по шву…
Горе мне!
Слезы ужаса накатились и прорвались с громким ревом…
Тетя моя, о добрая тетя моя, сказала, не печалься, мол, горю твоему мы поможем, и достала швейную машинку…
Платье мое, распрекрасное новое, ни разу не надеванное вновь манило меня к подружкам, что по-прежнему жили за деревянным забором…
И кто его знает, как ножульки в сандалетах занесли меня вновь на забор этот…
Да только лечу я с него в платье моем парашютовом и слышу звук, до боли знакомый…
Платье мое кружевное, воздушное, поднебесное вновь разодрано по самому шву до самого рукавчика.
Горе мне, горе!
Тетя моя терпеливая молча застрочила платье мое именинное, платье мое разлюбимое, расчудесное, лучшее на свете…
Да худысенькие ножульки в сандалетках побежали вперед мыслей моих, да все к забору тому, с которого лечу я вновь и уж точно знаю звук рвущегося шелка моего, струящегося, неуловимого…
Горе мое, горе, горе шелковоромашковое!
Злобная тетка колотила меня платьем моим разнесчастным, трижды порванным.
И счастье мое на глазах, что по блюдцу, превратила в тряпку, а меня горемычную в одних трусах, соплях да сандаликах  вышвырнула на свет белый осознавать все превратности судьбы моей и коварство злого черта, что сидит под забором и ждет там дураков, таких, как я.