Последний звонок

- Я не пойду,- сказала Светка.
- Здрасьте,- удивилась я,- а Вере мы что скажем?


Не пойти на день рождения к сотруднице преступлением не было, конечно, но и внезапное Светкино упрямство меня озадачило.
- Я туда не пойду,- отчеканила Светка,- и ты не ходи.
Я опешила.
- Свет, ты чего? - большая стрелка часов щелкнула на цифре 12.
- Не знаю,- соквартирантка водрузила на переносицу огромные очки и решительно укуталась в плед,- Я сегодня никуда не пойду. Боюсь,- она набычилась и одарила меня угрюмым взглядом,- не ходи и ты.

Я отмахнулась. То, что Светка всерьез считала себя чуть ли не экстрасенсом, я знала. Нет, свечей с таинственными знаками, черных котов и пентограм в доме не водилось, но в свои предчувствия она верила как в математику, которую преподавала. Эти самые предчувствия я списывала на безобидную странность умной талантливой женщины, с которыми нужно было считаться. Благо возникали они нечасто.
- Семь вечера всего, Свет,- пожурила ее я,- Вера же спросит чего ты не пришла.
- Уже темно,- отстраненно сказала она,- И к Вере ты не попадешь.
- С чего бы? - я уже начала злиться.
- Да не знаю я,- неожиданно взвизгнула Светка,- не я это сказала! Не я, пойми? Вместо меня будто кто-то.
Она съежилась под пледом, ошалевшие от ужаса глаза за толстыми стеклами модных очков смотрели на меня умоляюще. В тот вечер я осталась дома, утешая и успокаивая подругу. Светка вздрагивала от любого шороха и бормотала что-то про телефон, вот дескать он скоро позвонит.
- Кто позвонит, Свет?- пугалась я.
- Я не знаю,- она вцепилась в мое запьястье,- Ты только не бойся.
- Прекрати меня пугать,- я шарилась в аптечке, искала валерьянку,- Мне уже страшно.
- Мне тоже.

Большего я от нее в этот вечер ничего не добилась.

На следующий день она достала меня с извинениями. Я не люблю когда люди передо мной извиняются: она чувствовала себя неловко за вчерашнюю истерику, мне было неловко за ее чувство вины... Заколдованый круг. Мы пили чай, стараясь не глядеть друг на друга и неуклюжее молчание стало плотным, осязаемым, вязким.
Я, не зная куда себя деть в этой субботней тишине, звенящей от невысказанных слов и обоюдной вины, засобиралась на прогулку.
- К вечеру вернись!- вдруг рявкнула Светка, она только что прекратила возиться с линзами и глаза ее выглядели еще более чужими и далекими, чем в очках.
Это было настолько на нее не похоже, что я опешила, выронила сумку, томик Кортасара, шарф, застыла в дверях а Светка вдруг испуганно зажала рот ладошкой, как-то сжалась и села в дверном проеме кухни, обняв себя за колени и закачавшись вперед-назад.
Я бросилась к ней с бестолковым :"Свет, Светочка, ну ты чего, что ты", а она вдруг заплакала так бессильно и горько что у меня сжалось сердце.
- Врача мне надо хорошего,- она взяла себя в руки только к обеду,- Что-то происходит...не знаю...ты уж меня прости, а?
- Да ладно тебе,- возмутилась я,- с университета знаемся, не казни себя.
- Только ты не ходи в тот парк,- вдруг мягко и устало сказала она,- доберешься  туда аж к вечеру, прошляешься до темноты, я же тебя знаю... А потом почему-то позвонит телефон.
- Кто говорит? Слон,- улыбнулась я,- Телефон у нас с тобой постоянно трезвонит, ну перестань. Не пойду я никуда, посижу с тобой.

Она отказалась и чуть ли не силком выпихнула меня за дверь. Я ее понимаю, я отказалась бы тоже. Сил идти куда-нибудь не было, тем более что в лифте я вспомнила: а ведь я не говорила соквартирантке про парк. Привычки там гулять у меня нет, откуда она узнала что замешкавшись в дверях и подумывая куда податься, я вспомнила именно о Южном парке? Как-то неприятно засосало под ложечкой, внутри заворочaлось нарастающее беспокойство, вдруг остро захотелось вернуться, проверить - не учудила ли чего моя Светлана.

Я неловко топталась у подъезда, не в силах ни уйти ни вернуться, потом села на заплеванную недоломаную лавочку и приготовилась ждать... сама не знаю чего.
- Это ваше?- спросил мужской голос и на колени мне лег томик Кортасара.
- Да,- подняла я глаза,- Спасибо. Наверное в лифте выронила.
Мужчина был невысоким и неприметным, из тех, кого встречаешь по сто раз на дню и не успеваешь запомнить. Он смотрел на меня понимающе, сочувственно и казался смутно знакомым - словно когда-то где-то он уже подавал мне руку, открывал дверь и пытался куда-то пригласить...
- Зря вы так расстраиваетесь,- мягко сказал он,- у вашей соквартирантки все наладится. А книгу вы выронили не в лифте, а в прихожей.
- Вы... Кто вы? -я не успела испугаться.
- Ваш сосед с десятого этажа,- он бегло улыбнулся,- Игорь. Не переживайте за Светлану, все наладится. А сейчас мне пора.
Дверь подъезда распахнулась и в уши мне ударил плач, причитание и похоронный оркестр. Я вздрогнула, привстала, неуклюже шатнулась и отпрянула: прямо на меня в скромном гробу несли мужчину, положившим только что мне на колени томик Кортосара. Тот же высокий бледный лоб, тонкий пробор и темный неуклюжий, наспех купленный костюм. Та же бледность и странная полуусмешка тонких губ.

Как заколдованная, шла я за гробом. Нить идеального пробора то мелькала над плечами провожающих, то пропадала куда-то вниз а вместе с ним взлетало и падало мое сердце.
- Садись, девочка, садись,- подтолкнул меня к автобусу для провожающих заплаканная сухая старушка,- садись, проводи нашего Игорька.

Не помню как я оказалась дома, это было около полуночи. В темной квартире зловеще тикали часы, кладбищенская земля на моих сапогах бессовестно пахла процветанием и жизнью. Отчаянно зазвонил телефон, из своей комнаты выскочила Светка, дрожа и шепча:
- Я говорила, он позвонит, я говорила.
Телефон висел у зеркала в прихожей. Глядя прямо в отражение своих испуганных глаз, я взяла трубку.
- Игорь?
- Да... Прощай.