Пасха

Он вновь сходил с ума...
Так всегда случалось под Великий Праздник Пасхи.
 
Он сначала умирал. Потом гасил мысли водкой. А потом, когда последняя начинала спасать душу, шел поперек реки.
Прошло время, когда он брился наголо на Пасху, считая, что волосы мешают говорить с Богом. Прошло время, когда он отворачивался от устоев.  Прошло время, когда он пытался объяснить математически природу этого Явления.
Прошло очень много времени...

Сейчас он даже верил во что-то. Он даже мог представить себе модель энергетического мира, который, не подчиняясь логике земной, создает подпространства и миры. И даже пытался проследить линию, что связывает тот мир с его собственным...

Он не смог. Или считал, что пока не смог.
Он выходил в окно и пытался летать.
Он стоял на самом краю Пропасти и видел под собой Небо. Но каждый раз так и не решался шагнуть.
А теперь он просто боялся Другого мира. Того, что придумал ему его разум.

Он возвращался домой и чуствовал мир. Все кругом обретало движение несовпоставимое с обычными днями.
Он так и не мог понять, было ли столь явным движение в энергетическом мире, или по самой повехности планеты шли великие волны участия.
Это была Ноосфера. И никто, кроме самого Вернадского ее не видел.

Он бы вновь побрился налысо, чтобы избавиться от ломок сознания, сбросился бы в Небо, чтобы на деле узнать Другой мир... Но это было бы глупо теперь.

Великий Праздник Участия наступал...