Лунная сказка

…И вот опять слышны эти чудесные чарующие звуки, негромкие и спокойные, словно убегающие вдаль волны вечернего моря. И снова, незаметно для самого себя, погружаешься в мысли, такие же светлые и лёгкие, как эти переливы. И в который уже раз вспоминаешь эту удивительную необычную историю…
Это случилось в Бонне. Был зимний вечер, высоко над засыпающим городом светила луна. Небо было усеяно звёздами. Высокий человек, одиноко бредущий вдоль одной из улочек, остановился возле небольшого двухэтажного дома, откуда доносились звуки фортепьяно, и постучал в дверь. Игра прекратилась, и дверь открыли. Вошедшего встретил молодой человек лет тридцати. В его больших грустных глазах было что-то такое, что контрастировало с его приветливой улыбкой.
- Добрый вечер, Людвиг. Как вижу, у тебя не проходит ни дня без строчки, - пошутил гость.
- Здравствуй, здравствуй. Вот, заканчиваю новую сонату. Думаю, скоро смогу показать тебе окончательный вариант.
- Буду рад послушать. Знаешь, сегодня прекрасный вечер. Не пойти бы нам вместе прогуляться? Потом мы могли бы поужинать у меня.
- Что ж, почему бы и нет. Люблю подышать свежим вечерним воздухом.
- Да и кроме того, сегодняшний вечер может вдохновить кого угодно, Герр Бетховен, - вновь пошутил приятель композитора.
Пока они шли по улице, Бетховен рассказывал о своём новом произведении. Чтобы побольше насладиться этой зимней ночью и видом спящего Бонна, композитор и его друг свернули в узкий переулок, вдоль которого тянулись маленькие ветхие домики. Около одного из них Бетховен неожиданно остановился и прислушался. Было слышно, как кто-то играл на клавикордах.
- Что это за мелодия? Это же из моей новой сонаты… Как великолепно её исполняют!
Спутники прислушались. Игра продолжалась, но в середине финала она неожиданно прервалась и послышались женские рыдания.
- Я не могу дальше играть, - донеслось из-за закрытой двери. Голос явно принадлежал молодой девушке. – Эта мелодия так прекрасна, что это выше моих сил исполнить её как подобает. Сколько бы я дала, чтобы только попасть на концерт в Кёльне!
- Ах, сестра! – произнёс мужской голос. – Зачем сожалеть о том, на что у нас всё равно не хватит средств? Мы ведь едва можем платить за нашу комнату.
- Да, ты прав. Но как мне хочется хотя бы один раз в жизни услышать по-настоящему хорошую музыку!
Бетховен посмотрел на приятеля.
- Давай зайдём, - сказал он.
- Зайдём?.. – удивился его друг. – Но зачем?
- Я сыграю для неё. Здесь главное понять чувство. Я сыграю, и она уловит это, - и, прежде чем его спутник успел возразить, Бетховен открыл дверь.
Бледный молодой человек сидел за столом и зашивал обувь. Рядом с ним, скорбно склонясь над клавикордами, сидела светловолосая девушка. Оба были бедно одеты и оба встали, когда открылась дверь.
- Прошу извинить меня, - сказал Бетховен. – Я услышал музыку и осмелился зайти к вам. Я музыкант.
Девушка покраснела, а молодой человек посмотрел на вошедших мрачно и немного раздражённо.
- Я… Я также слышал часть вашего разговора, - продолжал Людвиг. – Не хотели ли бы вы услышать… э-э… я хочу сказать, не позволите ли вы мне сыграть для вас?
Что-то необычайное было во всём происходящем, и, кроме того, в голосе композитора было что-то смешное и в то же время приятное, поэтому возникшее напряжение моментально исчезло. Все невольно улыбнулись.
- Благодарю вас, - сказал молодой башмачник. – Но инструмент уже такой старый и, кроме того, у нас нет нот.
- Нет нот? – удивился Бетховен. – Но я сам слышал, как фрейляйн…
Неожиданно он запнулся и покраснел, потому что в этот момент девушка посмотрела на него, и композитор увидел, что она слепа.
- Я… Я прошу прощения, - Бетховен заикался. – Я не знал. Неужели вы играете на слух?
Девушка кивнула.
- Но где же вы слушаете музыку, если вы не ходите на концерты?   
- Мы жили в Брюлле два года. Я слышала, как играет молодая леди, живущая неподалёку. В летние вечера окна были открыты настежь и я, когда гуляла по улице, слушала её. Так я научилась играть по памяти.
Она говорила с заметной робостью и стеснением, поэтому Бетховен не сказал ни слова больше, а сел за клавикорды и начал играть. Но ещё даже перед тем, как он взял первый аккорд, его приятель уже знал, что сейчас последует – настолько воодушевлён был композитор. И действительно, через несколько мгновений полилась чарующая мелодия. Никогда прежде Бетховен не играл с таким чувством, как сейчас для этой слепой девушки и её брата. Он был вдохновлён, и наверное благодаря этому звучание старого инструмента стало слаще и ровнее.
Брат и сестра, затаив дыхание, слушали музыку. Первый отложил свою работу, а вторая крепко прижала руки к сердцу, так, чтобы даже его биение не смогло помешать течению этих магических, сладких звуков. Казалось, будто все были погружены в странный глубокий сон и единственное, чего они боялись – это проснуться.
Неожиданно пламя единственной в комнате свечи вздрогнуло, зашипело и угасло. Бетховен прервал игру. Его друг открыл ставни окон, впустив в дом прилив бриллиантового лунного света. Комната снова осветилась, но больше всего света падало на композитора и инструмент. Однако цепь мыслей была уже прервана, и руки Людвига неподвижно покоились на клавишах.
Наконец молодой башмачник отважился прошептать:
- Вы удивительный мастер! Но кто вы?
Композитор улыбнулся своей снисходительно-доброжелательной улыбкой. «Послушайте», - сказал он и сыграл начало из своей новой сонаты.
Крик удивления и восторга вырвался из груди обоих. «Так вы Бетховен!» – с этими словами они покрыли его руки слезами и поцелуями.
Людвиг поднялся и хотел идти, но они остановили его с мольбой в глазах.
Композитору пришлось вернуться за инструмент. Луна ярко освещала его величественную и массивную фигуру. «Я буду импровизировать сонату, посвящённую лунному свету», - сказал он, смотря задумчиво на небо и звёзды. Бетховен коснулся клавиш, и послышался грустный и в то же время неописуемо прекрасный мотив, который, исходя из инструмента, стелился по всей комнате, как мягкий лунный свет в ночи. Потом последовал более мощный по звучанию отрывок – некая возвышенная интерлюдия, которая почему-то напоминала танец духов над лужайкой. И, наконец, настал черёд быстрого финала – стремительный, дрожащий полёт, единство лёгкости, импульсивности и неясности, полёт, уносящий на шелестящих крыльях и оставляющий слушателей в стране эмоций и удивления.
- Прощайте! – сказал Бетховен, отставляя стул и направляясь к двери.
- Доброй ночи. Вы придёте снова? – спросили хозяева домика на одном дыхании.
Композитор остановился и посмотрел с состраданием, почти с нежностью на слепую девушку.
- Да, да, - сказал он поспешно. – И дам фрейляйн несколько уроков. Прощайте! Я скоро приду снова!
Они проводили уходящих приятелей в тишине, которая была красноречивее любых слов, и долго ещё стояли у двери.
- Поспешим домой, - обратился Бетховен к другу. – Я должен записать эту сонату, пока я её не забыл.
…И весь следующий день Бетховен работал над своим новым произведением – над «Лунной сонатой»…

Вот такая история.

(по материалам "Lincoln Readers")