2 - Воробьиное гнездо

Я ушла из комнаты, даже не глядя на Малиса.
Во мне боролись одновременно и стыд и раздражение, гордость и желание быть рядом. Даже не приглядываясь, я сразу поняла, что он вымотался точно так же, как и я. И если бы не это происшествие, то я давно бы уже была рядом!
Ну что сказать… Сама хороша. Накинулась на неё, с единственной мыслью – вышвырнуть подальше из моего дома, оттуда, где живет мой Малис. Похоже, я уже начинаю считать его своей собственностью… Или слишком сильно ревную. Одно другому не мешает.
Я с досадой ударила кулаком об косяк и ухнула на кровать, сворачиваясь в клубочек.
Я слишком ревную его. Слишком сильно… Ведь кто сказал, что он навеки мой? Да и тем более, он так и не сказал мне впрямую, что тоже любит меня. Это лишь моё искреннее суждение по его глазам.…  О Боже, докатилась, я докатилась до уровня мышления беснующейся от ревности влюбленной идиотки!
Малис пришел гораздо позже меня. Кровать устало скрипнула, когда он сел на неё, а я прикусила уголок подушки. Нет уж, он не дождется того, что я от стыда уйду в другую комнату! Пусть сам ночует на диване, если хочет.
Прошло еще несколько минут. Я тупо смотрела на лунный свет, падающий из застекленной башенки в нашей комнате, скользящий по всем предметам. Смотрела, и ровно дышала знакомым запахом – смесь курева Клода, рабочего соленого пота и горького машинного масла. Курево Клода… Опять наверное сидели вместе. Порой, они напоминали мне воробьев – эти жизнерадостные птицы тоже прижимаются друг к другу, когда им плохо. Клод был единственным настоящим другом Малиса – другие не выдерживали его отвратительный характер…
Я развернулась и порывисто обняла Малиса со спины. Тот ничего не сказал, лишь привычно положил свою руку поверх моих, едва гладя большим пальцем косточки на моих запястьях. Я прикусила губу, утыкаясь носом ему между лопаток.
- Сволочь. – Наконец тихо буркнула я.
- А ты безмозглая идиотка. – Откликнулся Малис, откидывая голову назад и щекоча моё лицо спустившимися на него прядями черных волос.
- Мог бы хоть сказать!
- Что сказать?
-Не строй из себя дурака, ты все прекрасно знаешь!
Он обернулся ко мне, сверкая в темноте изумрудными глазами.
- Я не обещал тебе вечной верности.
- Врешь. – Я ответила дрогнувшим голосом. Он действительно скорее умрет, чем скажет это, но мы оба прекрасно понимали, что происходит между нами, без слов.
- Да ладно. – Слабо ухмыльнулся он, а потом отвернулся, и прошептал тусклым голосом. – Мне надоел этот спор.
- Мне тоже.
- Так что тогда нарываешься? Я не Нарио или Лайсе, могу и ответить на подначки.
- Да потому что я не хочу остаться без тебя, придурок! – вспылила я, ударяя его по спине. – Не хочу, как ты этого не поймешь! Я без…
Он не стал дослушивать мою реплику – резко обернулся, опрокинул меня на кровать и заткнул мне рот поцелуем. Так было всегда. И даже не потому что он не хотел меня слушать – а потому, что понимал меня. Понимал, что я жутко соскучилась по нему за эти две долгие недели на Солусе, что я глупо приревновала его к этой Лили, которой нет до меня дела, что я хочу быть рядом с ним…
Дальнейшие тягучие минуты не имели смысла. В голове колотилась лишь одна мысль – быть еще ближе, ближе, чем когда-либо. Мешавшаяся одежда полетела на пол, оставляя лишь горячую кожу, словно оплавленную лунным светом.
Лишь когда все закончилось, я позволила себе на секунду оторваться от него, чтоб вдохнуть воздух – и снова почувствовать знакомый запах. А Малис привычно пододвинулся ко мне и начал ловить шероховатыми губами слезинки на моих щеках. Это было для нас чем-то вроде привычки – я всегда плакала, то ли от счастья, то ли от облегчения и того, что я рядом; а он всегда ловил и вытирал мои слезы. Странно… Я почти с самого первого дня знала, какие у него губы – шероховатые, вечно прикушенные и постоянно облизанные. Но лишь через полтора года я смогла поцеловать его…
- Риса…
- М? – я перевела глаза с потолка на него, едва ухмыляющегося, довольного и мокрого.
- У меня отпускной пять дней, осталось три. Откладывай задания, я хочу, чтоб ты была со мной.
- Как скажешь. – Я прижалась к нему, прислушиваясь к его сердцебиению, полностью не совпадавшему с моим. – Только с утра забегу к Ней-Даль О’Риетта, и после обеда на аванпост к Балсиеру.
- Хорошо. – Он подтянул легкое одеяло и укрыл нас обоих, судорожно прижимающихся друг к другу, чтоб уместиться под ним.
Дом, похоже,  тихо вздохнул, наконец сумев уложить своих обитателей спать. Наш пыльный, обветшавший, но тем не менее родной дом, приютивший нас всех. Он напоминал мне пыльное воробьиное гнездо, где мы жмемся друг к другу, как эти птицы…

(этот отрывок написан Сказочницей Ками)