Осенние каникулы 19-20

                19
Опять наступила осень. Татьяна одновременно любила и ненавидела это время года  -  уж очень много воспоминаний  вызывал шелест  опадавшей  листвы.  Все почему-то считают весну временем любви, но  для Тани таким сезоном всегда являлась  осень.  Она отлично помнит, как бегала на первое свидание под нудным бесконечным дождем, и не было для нее погоды лучше.  Именно осенью ей впервые признался в любви парень с параллельного курса.  И всю долгую зиму она была безумно влюблена, но стоило  зажурчать  первым ручьям, как что-то менялось, и ее прекрасный принц не казался ей уж таким прекрасным, как будто под ярким весенним солнцем  проявлялись все его недостатки. 
Татьяна, уставшая от напряженного рабочего дня, тщетно пыталась уснуть. Она с трудом добралась до постели и ей казалось, что стоит коснуться подушки как сон сморит ее.  Но разыгравшийся ветер тихонько постукивал в окно ветками, и этот звук  навеял воспоминания об ушедшем.  Татьяна знала, что не сможет заснуть пока не поймет, что  именно беспокоит ее.  Она мысленно перебирала события последних дней.  Но беспокоило ее что-то более далекое.  Татьяна встала и посмотрела на часы. На Камчатке сейчас восемь часов утра, можно позвонить маме, чтобы увериться, что тревога исходит не оттуда.
-Доченька, что случилось? – встревожил Ольгу Валерьевну ранний звонок.
- Мама, у меня все хорошо, только как-то тревожно на душе. У вас с дядей Сашей все  в порядке?
- Не волнуйся, все нормально. Я сейчас не могу говорить, тороплюсь. Перезвоню тебе вечером.
В трубке раздались гудки. Разговор еще больше встревожил Таню, она отлично  почувствовала, как  осеклась мама,  и голос ее был неестественно бодрым. 
 Татьяна убеждала  себя, что все это ей показалось из-за плохой слышимости, но это мало успокаивало. Тогда Таня  решила принять самое надежное снотворное – взяла книгу.  Испытанный способ помог, и через пару минут она уснула.
Утром за ней заехал Алексей Федорович. Татьяна как обычно легко  заскочила в старенький  «УАЗ». Но сегодня вдруг Жданов поехал непривычной дорогой.
- Мы куда едем? – удивилась Таня.
- Ты когда последний раз за телефон платила? Сегодня встретил соседку -  она на телеграфе работает, так сказала, что  тебе отключат телефон за неуплату.
Татьяна недовольно поморщилась:
 - Всего на день  задержалась, а шуму сколько! Мне надо скидку давать – я по столько плачу за переговоры с мамой, что другие и за десять лет не наговорят.
Жданов притормозил у межгорода.
- Иди, я подожду.
- Не надо, раз уж приехала сюда, то сразу и в банк заскочу.
Она уже заплатила и собиралась выходить, как на станцию вошла женщина. Таня не сразу узнала Нину Николаевну, мать Шаповалова Коли: ввалившиеся глаза, мешки под глазами состарили ее лет на десять.  При виде ее у Тани все похолодело внутри от предчувствия беды. Она замерла, наблюдая за Ниной Николаевной. Женщина подошла к окошку и спросила, как позвонить в Ростов.
- Покупайте карточку, в кабинке  висят правила пользования  и коды городов, - не обращая внимания на  ее состояние, равнодушно произнесла телефонистка.
Нина Николаевна вошла в кабинку, но не могла понять как обращаться с карточкой.
- Давайте я вам помогу, - пришла ей на помощь Таня. -  Какой номер набирать?
Женщина протянула листок с цифрами, казалось у нее не осталось сил проговорить хотя бы слово.
Татьяна набрала номер и, когда на другом конце  ответили, предала трубку.
- Это госпиталь? У меня сын Шаповалов Коля… - произнесла Нина Николаевна  с трудом и заплакала.
Татьяна выхватила у нее трубку.
- Здесь женщина плачет. Она говорит, что ее сын Шаповалов Коля находится у вас.  Как его состояние? Тяжелое?   - у Тани дрожали руки от волнения, она   с трудом сдерживала слезы, но медсестра, отвечавшая ей по телефону, очевидно не первый раз общалась с взволнованными родственниками и объясняла все спокойно, доходчиво, вскоре ее спокойствие  предалось и Татьяне. Она записала  все на листок и передала Нине Николаевне.
- Вот возьмите,  вас к сыну пустят, вы поезжайте к нему.
- Да-да, конечно. Сейчас же пойду к председателю, не уж то на дорогу денег не даст, - растерянно пробормотала Нина Николаевна и пошла к выходу.
 Таня достала из сумочки все деньги, что у нее были, и отдала  Колиной маме.
- Вот возьмите, у меня  с собой больше нет, -  произнесла она, понимая, что деньги не самое главное, в чем нуждается сейчас Колина мама.
- Как же я вам отдам? – забеспокоилась Нина Николаевна.
 Но Татьяна лишь махнула рукой и вышла.  Она с трудом добралась домой.  Едва за ней захлопнулась дверь,  как она обессилено опустилась на пол, слезы вырвались наружу, и Татьяна зарыдала в голос.   Теперь она понимала, что так тревожило ее последнее время.  Она знала, что скоро должен вернуться  из армии Николай. Сколько она себя ни обманывала, стараясь забыть его, но в тайных уголках ее души теплилась надежда, что осень опять сведет их вместе.
   Татьяна выглядела    растерянной и  безвольной, но внешнее впечатление было обманчиво, она уже обдумывала  дальнейшие действия. Через минуту Татьяну было не узнать: она позвонила Жданову и предупредила, что  ей необходимо на несколько дней уехать. Потом узнала, как быстрей добраться до Ростова:  автобусом или на поезде. Оказалось, что прямого сообщения нет, но Таню это нисколько не смутило.  Спустя два часа она сидела в переполненном вагоне электрички. 

В госпитале ее отказывались пропускать к Николаю. Но Татьяна не сдавалась. Она  дождалась, когда  появится главврач, и буквально за руку держала его, пока он не согласился выслушать ее.
- Пройдемте в кабинет, - устало проговорил он, в надежде, что в спокойной обстановке объяснит девушке всю необоснованность ее требований.
В кабинете он  предложил Татьяне присесть, не спеша снял халат, включил чайник и только потом сел напротив девушки. 
- Поймите, парень после операции. Он еще под действием наркоза. Он не увидит и не услышит вас. К тому же мы разрешаем посещения только родственников, особенно в первые дни.
 Татьяна внимательно слушала и понимающе  кивала  головой. Но напрасно врач решил, что девушка сейчас покинет его кабинет. Татьяна выпрямилась и упрямо вскинув голову сказала:
- Я сбежала с работы, добиралась больше суток, не для того чтобы встретиться с вами. Мне надо видеть Шаповалова.
Главврач устало откинулся в кресле.
- Вы кто ему? – насмешливо поинтересовался он, уверенный, что девушка гордо  назовется невестой.
- Я его классный руководитель.
- Кто?
- В школе я была его классным руководителем.
- Может вы и врете, но очень оригинально. Разрешаю посещение, но не более пяти минут.
Медсестра провела Татьяну в палату:
- Вот ваш Шаповалов, у окна, - указала она на перевязанного парня, заметив, как  девушка растерянно остановилась у дверей, - вы поговорите с ним, не обращайте внимания, что пока не будет реагировать, он еще под действием наркоза.
Татьяна осторожно присела на стул  стоящий у кровати Николая и осторожно взяла его за руку. На изможденном, осунувшемся лице еще ярче и отчетливее выделялись его угольно-черные брови.  Татьяна слегка коснулась ежика стриженых волос, они оказались не колючими, а податливо-мягкими.  Чувство вины захлестнуло Таню, возможно, все сложилось совсем по-другому, не испугайся она  своей любви.
- Коля, я рада видеть тебя.  Ведь все эти два года я о тебе ничего не знала. Видела почти всех ваших ребят. Представляешь, Оксана замуж вышла. Олег  очень переживал, но сейчас у него, по-моему, появилась другая девушка, хотя он родителям ничего не говорил. Но приезжать домой стал намного реже.  – Татьяна поднесла его руку к губам и нежно коснулась каждого пальца.  Когда-то эти руки уверенно придерживали ее во время вальса, а сейчас они такие слабые, беспомощные.
В этот момент вошла медсестра:
- Все, пора. Ему нужен отдых.
Николай слышал родной голос, который он мог узнать среди тысячи голосов, но боялся открыть глаза. Сколько раз он видел во сне образ Татьяны, но стоило ему проснуться, как все исчезало. Он пытался продлить приятное сновидение, но потом вдруг понял, что все это происходит наяву.  Он приоткрыл глаза и увидел, как Татьяна уходит. Он кричал, умолял ее остаться, но никто не слышал его мольбы. До Тани донесся лишь  его тихий стон. Она кинулась к Николаю и, опустившись на колени, прошептала:
 – Коля, прости меня. Я готова ждать тебя  всю жизнь.


                20
 Ждановы не находили себе места, беспокоясь за Татьяну.
- Вот куда могла она уехать? Ничего толком не объяснила.  «Надо   дня на  три уехать»! – возмущалась Галина Михайловна.
- Может у девушки быть личная жизнь, или она только работой должна заниматься? – заступался за Таню Алексей Федорович.
-  Пусть будет личная жизнь, но мы ведь ей не чужие! Смотри, что в стране творится. Только и слышно, что молоденькие девушки пропадают.
Постепенно волнение жены передалось и Алексею Федоровичу. Поэтому, когда на веранде раздались чьи-то шаги, они как по команде подскочили к двери.
- Вы что такие встревоженные? – удивился Олег.
- Новости одна хуже другой.  Мало что Шаповалова ранило, в госпитале лежит,  так еще и Таня куда-то уехала. 
- К нему и уехала, - машинально произнес Олег и тут же понял, что дал промаху, но было уже поздно.
- К кому? – в голос  переспросили его родители.
- Ну, были у них какие-то отношения.  Коля даже жениться на ней собирался.
- Ты почему молчал раньше?
- Это не моя тайна, я и сейчас зря проболтался. Может, не так все  серьезно у них  и было.
- Так, мать, чтобы  Тане об этом ни слова. – Погрозил  Алексей Федорович пальцем  жене. – Если захочет, сама расскажет.

Автобус, подпрыгивая на ухабах, приближался к Степановке.  Таня начала сомневаться в правильности своего решения: найти  Колиного отца и сообщить ему о ранении сына.  Возможно, он уже знает об этом. И как она сможет объяснить, что привело ее сюда?  Но вот автобус остановился около неказистого строения, оказавшимся магазином.  Татьяна была единственным пассажиром выходившем в Степановке, на улицах никого не было видно, девушка направилась в магазин, чтобы расспросить продавца, как найти Шаповаловых.   Но тут на пороге появилась женщина, по всей видимости, почтальон.
- Извините, вы не знаете, где живут Шаповаловы?
- Конечно, знаю, мне положено всех знать.  У нас тут девять Иванцовых живут, так я и без адреса могу определить, кому письмо доставить надо. А Шаповаловы недалеко проживают. Вот я сейчас сверну налево, а ты прямо иди. Как увидишь самые красивые ворота, так это и будет их дом. 
Татьяна поблагодарила словоохотливую почтальоншу и вскоре нашла нужный дом. Она подошла к воротам и несмело заглянула во двор, сердце от волнения так  билось, что казалось вот-вот выскочит из груди. Таня поднялась по ступенькам и несмело постучала. Дверь почти сразу распахнулась, на пороге стояла маленькая девочка с   соломенной копной нечесаных  волос. 
- Вам кого? – звонко спросила она.
- Мне нужен Шаповалов Алексей Сергеевич.
- Это мой папа, заходите.
Таня прошла вслед за девочкой. Алексей Сергеевич удивился появлению незнакомой девушки, он  думал, что опять пришел кто-нибудь из соседей с просьбой починить что-либо.
- Извините, я к вам от Коли. Вам сообщили, что он ранен?
- Как ранен? Где он сейчас? Да проходите, присаживайтесь. У нас беспорядок, мама уехала на неделю, вот мы сами и воюем, - потрепал Алексей Сергеевич по голове дочь.
- Я  тороплюсь.   – Таня посмотрела на часы. - У вас автобусы редко ходят.
- Да, тогда я вас провожу, а вы мне все расскажите. – Алексей Сергеевич накинул куртку и поцеловал дочку, -  Катя,  я сейчас приду.
Таня подробно рассказала все, что знала о Колином ранении.
- Надо же, а мне  никто и не позвонил. Спасибо вам за все. Если я не ошибаюсь, то вы та самая вожатая, о которой мне сын рассказывал. Он был прав: вы не только умная, но и очень красивая, - улыбаясь, произнес Алексей Сергеевич.
Татьяна растерялась от его слов, что за привычка у этих Шаповаловых вгонять ее в краску! Но тут, к ее счастью, подкатил автобус, и она, быстро попрощавшись, уехала.

Добравшись до дома, она сразу позвонила Ждановым.  Алексей Федорович был вне себя от беспокойства.
- Ты где пропадала? Твоя мать все телефоны оборвала, а я и не знаю, что ей говорить.
- Простите меня, но  в Краснодаре проездом был один мой знакомый. Мне надо было с ним повидаться. А маме я сейчас позвоню.
- Еще звонил Павлов. На днях приедет сам Орлов по поводу строительства хранилища.  Надо чтобы документация была в порядке. 
- Я все давно приготовила. Больше ничего не случилось?
- Случилось. Коля Шаповалов  в госпитале лежит. Говорят, тяжело ранен. Ребята забегали, помогали его матери собрать деньги на поездку.
- Жаль,  что меня не было. Я хоть бы деньгами помола, -  Таня постаралась как можно искреннее изобразить огорчение.
Жданов положил трубку и обернулся к жене.
- Ничего она не знала  о Коле.
- А куда ездила?
- По-моему, проездом в Краснодаре была ее первая любовь, - пожал плечами Алексей Федорович. 

Не успела Таня переговорить со  Ждановым, как раздался телефонный звонок.
- Танечка, ты куда пропала?
- Мама, извини, но срочно по делам пришлось отлучиться. 
- Доченька, я собираюсь к тебе в гости.
- Здорово! Давно пора. – Таня так обрадовалась, что не заметила в голосе матери некоторую тревогу.
- Таня, но … - Ольга Валерьевна  замялась,  потом  собралась с силами, глубоко вдохнула и  решительно закончила, -   Таня, у меня будет ребенок.
- Правда? Это не поздно в твоем возрасте? – встревожено спросила Татьяна.
- Доченька, не такая уж я и старая.
- Мама, а как дядя Саша относится к этому?
- Он рад до ужаса!
- А чего тогда ты волнуешься? – искренне удивилась Таня.
- Я боялась, что ты будешь против.
- Надеюсь, вы мне его на воспитание не подкинете?
Ольга Валерьевна  облегченно вздохнула.  Она  помнила, как Таня остро переживала ее второй брак. Дочь демонстративно отказывалась разговаривать с Александром, ее вторым мужем.  Даже на переезд она согласилась лишь бы находиться дальше от дома.  Ольга Валерьевна буквально забрасывала Таню письмами, но ответы приходили очень редко и чаще всего это были маленькие листочки с несколькими строчками, в которых Таня никогда не употребляла имени Александра.  Первое письмо, начинающееся со слов: «Здравствуйте, мама и дядя Саша»,  до сих пор хранится в шкатулке с документами. Ольга Валерьевна поняла, что в судьбе дочери произошло что-то важное, изменившее ее взгляды.  Она надеялась, что это молодой человек, но шло время, а Таня ни разу даже не заикнулась о присутствии в ее жизни мужчины. Казалось, что в ее жизни кроме работы ничего не существует.  Хотя иногда письма приходили необычайно длинные, написанные с особым воодушевлением. Когда у Тани появился телефон, необходимость в письмах отпала, но и в разговорах она ни разу не обмолвилась о личных симпатиях. Ольге Валерьевне   казалось, что она теряет дочь, но муж успокаивал, что Таня давно  выросла и не нуждается в постоянной опеке и с этим надо смириться.