Восстание против себя

 «Наркоманы живут и умирают  иглой.
 Я жил моим лезвием»

 Все наркотики без исключения составляют формы самоуничтожения, или искажения. Кровь же была его единственным, незаменимым лекарством, мощным и надёжным средством, несущим необычную эйфорию от чувства полного освобождения. Он не мог думать ни о чём другом, как только о сущности остроты лезвия, исцелявшую его душу.
Эта привычка «кромсать себя»  родилась от безумного гнева, бесконечного отчаяния и нестерпимой зудящей боли, поселившихся внутри него и пожирающих душу. Бушующие чувства, вырываясь наружу, кричали в ливнях горячей крови, текущей вниз по его  рукам и ногам. И это было чистое безумие, дьявольское наваждение: с лезвием в руке он был властелином. Оставив позади весь мир, в своей маленькой комнате, безумный человек  становился богом, потому что только в этот момент были под контролем неутихающая  боль, адские страдания и  вся  жизнь – жестокое существование, полное издевательства, унижения и насилия в семье алкоголиков. От этого его беззащитная  юность приобрела уродливые оттенки биполярного поведения – гремучей смеси глубокой депрессии и внезапной грубой патологической радости. Внешнее зло  разрушало подростка изнутри, и в скором времени он ощутил  зияющую пустоту и смертельную пропасть из которой  было уже не возможно выбраться. Некоторые люди в таких случаях используют ножи или другие острые предметы, но для него прямая бритва стала единственно-успокаивающим инструментом. Она рассекала сухожилия настолько легко и просто, что для этого  требовалось лишь небольшое  усилие. Одно скользящее движение - и остриё беспрепятственно впивалось в ткань мускула. Её тончайшие стальные клыки могли  быть куплены  в любой местной скобяной лавке всего лишь за два или три доллара, и он совершенно не был подвергнут сомнению продавца, ведь все шрамы были надёжно спрятаны под покровом широкой одежды.
Юноша нуждался в помощи, и лезвие всегда было рядом - в удобном пластмассовом купе, расположенном на  полке возле его кровати. Кто знает, какой метод борьбы  избрал бы в отчаяние  молодой человек против жестокости этого мира, если б не бритва – его «спасительница»? Ведь он не мог справиться иным способом с убивающими душу  чувствами. И искушение  выплеснуть наружу свою внутреннюю злость всё чаще  овладевало мальчишеским сознанием, так что кровопускание скоро стало для него необходимым ежедневным ритуалом. Тайным  ритуалом, скрываемым ото всех. Экстаз физической боли был призван заменить неумолимые внутренние страдания.
 


Но эти сильные чувства эйфории существовали недолго. Как только подросток покинул нерадивых родителей, на смену  протеста к 20 годам, наконец, явилось настоящие умиротворение и покой. Сейчас, много лет спустя, он понял, что кроме протеста, его безумство было неким своеобразным обрядом прохода из юности в  зрелость, неким тёмным и опасным туннелем от острых эмоций к здравому смыслу. И этот переход более никогда не повторится. Никто не узнает, что ему удалось пережить атаки самобичевания и самоистязания. И теперь когда его глаза смотрят на лезвие, он больше не чувствует прежнего напряжения, не видит инструмента для того, чтобы вырезать плоть. Вместо этого мужчина видит устройство, используемое для  обрезания картона и заточки карандашей. «Видимо нужно быть в определённом безнадежном состояние,- заметил он - чтобы почувствовать эффект от препарата». Существует некая загадочная корреспонденция между внутренней и внешней болью, которая при переходе позволяет испытать эйфорию, но её нельзя уловить, если хотя бы одно звено в цепочке отсутствует. Эта цепочка состоит из восьми крепких звеньев – одиночества, отчаяния, страха, гнева, боли, стыда, чувства опустошения и безысходности. Они ещё при жизни  делают человека  мёртвым, и только вид крови способен вернуть мертвеца к жизни.
 
Очерк записан со слов человека, пережившего ураган трагедий и самоистязаний, которые в американском обществе носят название Self- mutilation или Self-harm. На его теле, по его словам, более пятидесяти шрамов. И вот, что он записал в своём дневнике: «Я затеял войну против плоти своей и, сражаясь в крови, сам себя хоронил»
 
Согласно некоторым сообщениям самоистязания становятся эпидемией этого века из-за социальной нестабильности, чёрствости  и жестокости современного общества. Недавние исследования показали, что приблизительно одна из каждых 200 девочек в США между возрастами 13 и 19 регулярно членовредительствуют над собой. Женщины, как правило, более склонны к самонасилию, но приблизительно 11 000 американских мальчиков также увеличивают их ряды каждый год. Причём более 50 % этих лиц являются жертвами сексуального или физически оскорбления, остальные также из неблагоприятных семей. Большинство подростков очень замкнутые люди, неспособные справляться с интенсивными чувствами и правильно выражать  свои эмоции. Они имеют неприязнь к себе и своим телам за несостоятельность и могут испытать серьёзные колебания настроения. Кроме того, членовредительство – это наиболее редкая форма самовреда. Чаще происходят гораздо значимые разрушения тела, например, самокастрация или самоампутация. И здесь self-mutilation или self-harm вступают в большую силу, как способы выражения невысказанных чувств и эмоций или как способ наказать себя. Только представьте: здоровый человек по собственной воле становится инвалидом – калекой без рук или ног. Он получает удовольствие, издеваясь над собой, терзая своё тело и проливая кровь. Разве это не восстание против себя и не война против собственной плоти?!