А что в этом плохого

               

Развод, судя  по всему, подходил к концу. Кэп стоял перед послковым строем. Он проделал анализ недавних полковых событий, раздал кому «пряники» (выразил благодарность), кому выписал «пилилю», остановился на предстоящих задачах, выделил главные моменты, на которые следовало обратить внимание отцам-командирам и смолк. Пауза несколько затянулась, притихли и воины. Кэп явно колебался сообщать или нет, но уже  всем стало очевидным, развод близится к финишу. Забуревшие  воины отходили за шеренги, закуривали в рукав и для сугрева колотили друг друга. Били, охая, а чаще молча, били куда попало, не жалея и фэйсов. Сплевывая кровь и посмеиваясь, обнимались и снова расходились по шеренгам.
- Но это не все! – наконец громко воскликнул полковник  Рязанов. – Вывести сюда беглецов! – скомандовал он, повернувшись в сторону штаба.
Под конвоем часового с автоматом на плац проследовали два странных типа в  болоньевых плащах, давно вышедших из моды, трико и кедах. Один был высокий и рыжий, другой коренастым и темнорусым. «Зачем кэп потребовал этих гражданских  чмырей?» - мелькнуло в голове.
-Перед вами не клоуны из цирка… Это солдаты восьмой роты – рядовой Орбатис и рядовой Сюнкавичюс. Они отсутствовали в части более трех дней и вчера были задержаны патрулем на вокзале. Рядовый Орбатис и Сюнкавичюс, расскажите сослуживцам, что заставило вас так вырядиться и отправиться на вокзал?
Высокий парень в жеванном коротком плаще пожал плечами, добродушно улыбнулся и ответил:
- Домой хотели… Давно в Вильнюсе не были.
- Что? Громче говорите!
-Хотели в Вильнюс…
- А остальные домой не хотят, по-вашему...
- Не знаю. – Орбатис пожал плечами.
-Вы присягу давали?
-Так точно.
-В чем же тогда дело, товарищи солдаты? Или вы хотите, чтобы я к вам уже по-другому обращался?
-Никак нет. – Оба поспешно закивали головами.
-Товарищи офицеры, помогите мне принять верное решение – возбуждать мне дело о побеге солдат… трое суток отсутствовали… Или закрыть глаза на этот проступок солдат и считать его нашим полковым ЧП с соответствующими выводами?
Орбатис и Сюнкавичюс поникли головами.
-Что скажите, товарищ подполковник ? – повернулся он к замполиту полка.
-Считать полковым ЧП.
-А вы, капитан?
-Полковым ЧП.
-А вы, старший лейтенант, командир восьмой роты?
-Не могу знать, товарищ полковник.
-Не могу знать… Зайдете ко мне в штаб после развода с замполитом роты… Полк, равняйсь, смирно!  За грубейшее нарушение Устава Советской Армии и установленного распорядка, рядовым Орбайтису и Сюнкавичу объявляю десять суток гауптвахты и столько же суток нарядов вне очереди.
-Есть! – радостно воскликнули ряженые.
-Но имейте в виду, в следующий раз отдам под суд.
-Так точно.
Двойственные чувства боролись в моей душе: с одной стороны,  восхищение и смех по отношению к беглецам, а с другой, как легко они отделались. И кэп каков, прям, отец родной.
Повернулся к Кабанову за консультацией, он на призыв старше и больше моего в службе понимает.
-Слушай, но ведь не простое дело, пять суток гауптвахты Расопин получил за то, что уснул на тумбочке, а тут такой залет… Этой ж непростая провинность.
-А, ерунда, все нормал! Месяца три тому вот был залет. Вон видишь, - головой он показывает на шеренги соседей, - стоит первый справа за сержантом водила?
-Угу…
- Так он на бэтээре на Красной площади вышивал, кругов пять нарезал и ничего.
-Расскажи! – прошу я его.
-А что рассказывать: с призывом в девятую роту попал его земеля с Курска, проставился хорошо. Ну вот, они набрались, и этот водила давай салаге хвастать, как он рулил на параде. А тот засомневался или захотел посмотреть ночную Москву, побывать на Красной площади. Короче, отправились они на плац, к дежурной бронетехнике, залезли в БТР, выехали за ворота части, а затем около часа нарезали круги на Красной площади.
-Да ты что? Ну а потом?
- Потом?.. милиция пригласила патруль, остановили БТР, а из него выползают в дым пьяные солдаты… Отделались карцером и нарядами.
Ну и правильно, человек по пьяни может такое утворить, что трезвым не поверит… Посидели земляки тепло, выпили как следует и захотелось им Москву посмотреть, на Красной площади покататься. А что в этом плохого.