Фрина перед ареопагом...

Начала перечитывать роман Ивана Ефремова "Таис Афинская".
Как хорошо читать эту книгу, имея под руками ноутбук: сразу можно набрать в поисковике нужное слово.
Антерос...
Кроме бога страстной любви, Эроса, у древних греков был бог антилюбви...
Антерос (Антерот, Антэрот) - бог отрицания любви, внушающий человеку ненависть к любящему его. Сама Афродита боялась Эроса.

Афина Келевтия - богиня дорог!
 Сколько скульптур богини Афины!
Вот и Ефремов пишет во вступлении к своей книге:
"Количество скульптур в храмах, галереях, на площадях и в садах трудно себе вообразить.
Лисипп -1500 фигур, Пракситель - 600, Фидий - 800.

 "Чем глубже во тьму веков, тем темнее было вокруг человека и в его душе," - пишет Иван Ефремов.- Тьма эта выражалась в его чувствах и мыслях. Бесчисленные звери угрожали ему.
Находясь во власти случая (...)  Каждый миг мог быть последним. Нескончаемой чередой шли перед ним ежечасные боги - звери, деревья, камни, ручьи и реки. Потом одни из них исчезли. другие сохранились до наших дней".

 Скульптор Пракситель  создал  две статуи богини Афродиты: одетую в пеплос* и нагую; вторая, купленная жителями острова Книда приобрела особую известность и носит имя Афродита Книдская. Ваял их скульптор с одной и той же модели: своей возлюбленной Фрины. Оратор Евфий (Евтиас), её отвергнутый поклонник, обвинил гетеру в безбожии (340 год до н. э.). Защитником гетеры был знаменитый оратор Гиперид. Увидев, что его речь не производит на суд особого впечатления, он сдернул с Фрины её одежды (по другим текстам, обнажив только до пояса или одежды сбросила сама по знаку защитника). Красота произвела такое впечатление на судей, что её оправдали — ведь согласно греческим представлениям о прекрасном, столь совершенное тело не могло скрывать несовершенную душу.
Известно, что Фрина до старости сохранила свою красоту, с Праксителем она не расставалась до конца жизни.

*Пеплос (др.-греч.  «покров») — древнегреческая одежда.

"Каждый греческий храм, за исключением разве самых древних, стоял на возвышенном месте, открытый, легкий и светлый, он как бы улетал в пространство, в море и небо.
Изваяния богинь, богов и героев привлекали к себе волшебством красоты. Грань, отделявшая богов от смертных, казалась совсем тонкой, незаметной. Верилось, что боги, склоняясь к тебе, внимают мольбам и вот-вот сойдут со своих пьедесталов, как в те легендарные времена, когда они одаряли вниманием всех людей, от земледельцев до воинов, а не только общались со жрецами, как ныне."

"Верить можно во все, что угодно, но вера становится религией  только тогда, когда сплетается с правилами жизни, оценкой поступков, мудростью поведения, взглядом, устремлением в будущее".


"Эгесихора сделалаь дерзкой и беспокойной, чего прежде не случалось с лакедемонянкой. Может быть, горячий ливийский ветер со своей неослабной силой проникал в души людей, делая их нетерпеливыми, скорыми на расправы, нечуткими и грубыми. Таис давно заметила, что переносит жару легче, чем Эгесихора".

Тонкие наблюдения автора устами его героини... Исторический роман "Таис Афинская" написан Иваном Антоновичем Ефремовым в 1972 году. Годы перенапряжения сил подорвали его сердце, и 5 октября 1972 года Ивана Антоновича не стало. Он не дожил до окончания публикации своего четвёртого романа, «Таис Афинская», посвящённого другу и жене, Таисии Иосифовне Ефремовой — «теперь и всегда». Эта книга стала вершиной художественного мастерства писателя, «прекрасной грёзой для всех чего-нибудь стоящих людей», как говорит один из её героев.

"Обилие текущей воды гипнотизировало эллинов, и каждый погружался в свои думы..."
Окружающая природа "гипнотизирует", влияет на человека, на его природу, на природу его мыслей. Помните у Достоевского: Низкие потолки ум и душу теснят.

"Эллины считали себя выше варваров, то есть чужестранцев, еще и потому, что чуждались обжорства. Дикими и нелепыми казались грекам обычаи сирийцев и персов - все время что-нибудь есть и пить, щелкать орешки и семечки (...)."

- Поэт всегда должен быть впереди, в этом его  сущность.  Если  нечто
еще могучее перезрело, омертвело - его надо разрушить, и  поэт  становится
разрушителем, направляет сюда удар осмеяния. Если что-то милое еще  слабо,
не окрепло или даже уничтожено - его надо  создать  вновь,  влить  в  него
силу. Тут поэт - мечтатель, восхвалитель и творец! Потому у него постоянно
два лица, еще лучше, если три, как у Музы.  Но  горе  ему  и  людям,  если
только одно. Тогда он сеятель вреда и отравы.
- Осмелюсь возразить тебе,  мудрец  из  Делоса,  -  бородатый  поднял
голову, - почему ты говоришь только о поэте? Разве философы  не  в  равной
мере ответственны за свои слова?


Фото от  вики
«Фрина перед ареопагом», Ж.-Л.Жером, 1861