До рождения...

Некоторых людей делают мамы и папы, а некоторых людей делает жизнь и работа.
(изречение моё, из личного опыта)


Все начинают одинаково; подходят к прилавку, за которым стоит бог с мешком сюрпризов, типа Санта Клауса или нашего Деда Мороза и получают то, собственно с чем придется спускаться и жить в мире смертных. Не помню сейчас, был ли у него красный нос алкоголика, но что борода была это точно. Хотя к чему я об этом?.. ну да ладно…

И вот приподнявшись на цыпочки и с заискивающей преданностью в глазах, я взглянула на бога, а уже потом на пустой прилавок и натянуто улыбнулась.

Видимо главные подарки уже раздали, - подумалось мне.
- Кто рано встает, тому бог подает, - ответил бог на мое поникшее выражение лица.
- Меня что опять сожгут на костре? – тихо предположила я.
- Нее… Жанна д,Арк сейчас не актуальна, да и за ведьмами уже не охотятся.

Я благодарно улыбнулась, но воспоминания о пережитых командировках были еще свежи, и благодарность вышла довольно вымученной.

Тут же на прилавке стоял старенький голубой будильник и громко тикал. Во всем требовался порядок, и если бы не всему свое время, то вряд ли мир удалось создать за неделю.

В зависшей неловкой паузе бог взглянул на часы.
Я тоже взглянула на часы.
Секундная стрелка грохотала. Отпущенное мне время поджимало, внизу влюбленная парочка уже заканчивала заниматься любовью и вот-вот я должна была вселиться в удовлетворенную яйцеклетку. Что за парочка попадется, мне никогда не удавалось узнать заранее, но каждый раз я очень надеялась на их внушительную финансовую независимость.

Горький опыт паскудно нашептывал, что раскатывать губы на легкую жизнь не придется.
- Ну, так вот… - оживился бог. Достал из-под прилавка большое блюдо полное подсохших крошек и одним чуть заветренным куском торта, на котором крем уже немного потек. – Это я припас для тебя.
- Это все мне? – вежливо переспросила я, взглянув на объедки.
- Тебе.

Бог двинул в мою сторону блюдо.
Я неосознанно брезгливо чуть отстранилась.
- Спасибо, - ответила я, все же не спеша протягивать руки за остатками роскоши.
- Это ум, - просиял довольный собой бог. Видимо он давно задумал припасти для меня кусок этого торта, и был горд своей затеей командировать меня с одним куском ума.
- И что мне с ним делать?
- Жить.
- Как?
- Молча, - тут же нашелся он.
- В прошлый раз я хоть была массовиком-затейником.
- Тебя сожгли на костре.
- Зато было весело… по началу…
- Сколько можно веселиться. Поживи просто…  среди смертных своим умом. Вон, какой кусок тебе припас! Такой здоровый никому еще не доставался…
- Кроме гениев и дебилов… - машинально из-за обиды перебила я.
- Ты вечно не довольна, - заворчал бог, – и зачем только я тебя создал. К старости на свою голову расстройства одни…
- Да зачем мне ум-то? – вспылила я. - Дал бы счастья женского.
- Таким как ты оно не надо.
- Но другим-то раздаешь!
- Другие в нем нуждаются.
- А я что нет?! – и расстроено пхнула блюдо с объедками ума в его сторону.
- Нет! – выкрикнул он, двинув блюдо в мою сторону, да так, что оно чуть не слетело с прилавка.
 
Видимо заблестевшие в моих глазах слезы чуть тронули его сердце… если оно у него конечно было.
- Понимаешь, они слабые, беспомощные существа. Они нуждаются в том, чтобы рядом с ними были сильные мужчины.
- А зачем тогда создавал их такими бестолковыми дурами?!
- А как же по твоему мне сдерживать агрессию мужчин. Видела, сколько они войн развязали? 
- Да они воюют либо из-за баб, либо чтоб выяснить у кого член длиннее!

Тут бог стукнул кулачищем по прилавку. Блюдо подпрыгнуло, а я заткнулась, вжав голову в плечи.
- Не заговаривайся.
- Простите.

Немного утихнув, он поскреб бороду и по-отцовски улыбнулся.
- Для меня все важны и все созданы для важных дел… даже ты.
- И поэтому я всегда командируюсь ни с чем?
- И поэтому ты командируешься для того, чтобы, глядя на тебя люди, воодушевлялись, чтобы побеждали, чтобы учились любить и ценить. Ты мой вестник прекрасного в мир. Только тебе дано своей жизнью приносить свет и радость в жизни других людей, только тебе дана власть освобождать их души из плена земных забот, возвращая их к прекрасному… к свободе…
- У меня работа клоуна, - пробубнила себе под нос я, забирая с прилавка блюдо с заветренным куском ума.

И что спрашивается мне с ним делать? Я же опять не рожусь гением. Уже был грешок с делением ядра. Теперь неизвестно как и чем уберечь человечество от ядерной войны и тотального уничтожения.

Бог дважды на одни грабли не становится… хотя меня уже не раз сжигали на костре… может часто командируют к тому же фантазия бога с годами видимо скудеет…

Боясь, что эти размышления не останутся в тайне от бога, я украдкой взглянула на него. Вон как смотрит… радуется… что я в очередной раз введусь на его старческий маразм.
- Ты никогда бы не была счастлива тихой семейной жизнью; мужем, который лежа на диване, смотрел бы телевизор и почесывал волосатый пупок, орущими детьми, готовкой, стиркой, уборкой и сексом раз в месяц. Я создавал тебя в дурном настроении… - тут бог вздохнул и решил покаяться, - я был расстроен своими детьми и хотел создать нечто иное…
- Вроде несостоявшегося аборта или голодного подкидыша. Чего королевой не создал?
- Да их почти везде перебили и извели, - виновато сконфузился бог. – А я теперь не знаю, что делать с их амбициями и маниями величия.

Тут бог неожиданно перегнулся через прилавок и погладил меня по голове своей большущей ладонью.

- Ты у меня хорошая… это ничего, что ты среди них не приживаешься, зато ты у меня самая любимая.
- Тогда может, счастья дашь? Я бы хоть разок почувствовала, какого-оно быть счастливой женщиной на земле.
- Счастье оно тогда ценнее, когда оно долгожданное и выстраданное…
- Так и сказал бы, что счастья у тебя для меня не предусмотрено. Не рассчитал, мол, на тебя, извини. Поживи с тем, что осталось, а другие пусть посмотрят на тебя и поймут, насколько хреново в жизни бывает, чтоб в сравнении поняли свои божьи дары. К чему лапшу мне на уши вешать, не первый раз уж командируюсь.

Я развернулась уйти, но тут он спохватился и пошарил под прилавком.
- Погоди…
И когда нащупал что-то опять-таки оставшееся по ненадобности другим его лицо просветлело. Извлек банку, заполненную на треть разноцветным драже.
- Вот это тебе сгодится.
- Что это? – я не торопилась принять очередной дар, с которым на земле можно будет разве что выгодно тихо удавиться.
- Таланты, - довольный своим решением всучить мне драже бог заулыбался, предвкушая дальнейшую судьбу этого странного замеса.
- А на какой… они мне?.. ума-то у меня вон сколько, - откровенно съязвила я.

Бог сам потянул назад блюдо и, поворочав ручищей в банке, зачерпнул мне добрую пригоршню разноцветных и разнокалиберных талантов. Высыпал их на блюдо.
- Может лучше деньжат дашь? – из последних сил, умоляюще простонала я.
- У тебя хороший кусок ума. Не гениальность, но выше среднего. Теперь у тебя вон сколько талантов. Ты найдешь им применение, и они помогут тебе во многом.
- Мужа бы богатого как Абрамович и красивого как Орландо Блум. Домик бы на побережье… счет в банке…
- Сдался тебе Абрамович… - нахмурился бог. - Он несчастный человек… его никто не любит…
- Как можно Абрамовича не любить?!
- Любят-то его деньги.

В ответ мне нечего было возразить.
- И такие как Орландо себе не принадлежат. Другое дело обычный средненький мальчик…
Я тяжко вздохнула, глядя на бога, он и сам-то не красавец, поэтому видимо и балует свое ЭГО мыслями, что любить такого как он во всех отношениях прекрасно.
- Может, тогда мне красоты дашь? Я бы быстрее устроила себе счастливую жизнь с ногами от ушей и роскошной внешностью.

Бог сморщился.
- Я не могу сделать тебя настолько несчастной.
- А какая-то серая мышь для посмешища лучше? – уже со слезами в голосе спросила я.
- В твоих глазах ум и сознание всего мира… всего прекрасного… - вдохновенно лепетал бог.
- Ты видимо на земле ни разу не появлялся в образе женщины и не понимаешь, что значит быть женщиной... чем отличается красивая от умной.
- По Норме Джин до сих пор весь мир с ума сходит. Ее все любили и любят, но разве она была счастливой? Ты хочешь так же?

Я потупилась на кусок торта. Нет, конечно, таких крайностей мне бы не хотелось. Мне было бы достаточно одного мужчины, его заботы, любви, чувства необходимости… доброе утро любимая… доброе утро любимый… это же так просто и так невозможно…

… только он один… навсегда… до конца… через сердце и душу… растворяясь без остатка…
… в богатстве и в бедности, во здравии и болезни, в радости и в горе пока смерть не разлучит нас… а после… а после мы обязательно найдем друг друга, чтобы отныне и навсегда принадлежать друг другу…

Я грустно вздохнула, давясь комом отчаяния. Это очень красивые мечты. Очень красивые слова. Но, создавая одну душу, бог, к сожалению, не всегда создает ей дополняющую половину.

Что поделать, бог не совершенен.
Совладав со своими эмоциями, я посмотрела на бога.
Он зачерпнул в банке еще пригоршню и высыпал к остальным мне на блюдо.
- Ты родишься умной, очень талантливой девочкой. Ты принесешь счастье и радость всюду, где будешь находиться. Ты воодушевишь людей жить в прекрасном… жить в любви…
- И меня опять сожгут на костре?
- Тьфу… ты…
- Простите… но уж такой меня создал сам…

Он ссыпал еще пригоршню и убрал банку обратно под прилавок.
- Может счастья?.. Мне бы самой хоть разок счастья и любви…
- Ты эгоистка.
- Но почему только я должна думать о других и приносить в их жизнь любовь и свет? Почему никто из них ничего не принесет в мою жизнь? Это же не справедливо!
- Я люблю тебя больше остальных…
- Лучше бы помог материально, что мне с твоей любви…
- Ты стала просто невыносимой! Ты дерзишь мне! БОГУ!!!

Его громогласный крик эхом разнесся по округе.
Уныло скривившись в улыбке, я потупилась на свои дары.

Зачем я вообще командируюсь в этот раз? Вроде только прибыла, отдохнуть не успела. Как-то уже не так… без энтузиазма… рутина… прям рабство какое-то. Может переметнуться? Там хоть весело…
- Ты не одинока.
- Ну да, конечно… - кивнула я, покорно соглашаясь.
- Я люблю тебя.
- Спасибо, - кивнула я.
- Счастье оно всюду, просто его надо почувствовать. А как же ты почувствуешь счастье, если не будешь страдать, если не будешь в нем нуждаться?
- Может, я уже пойду? – тихо попросилась я.

Стрелка на будильнике неминуемо приближалась к мгновению моей отправки в мир людей.
Бог тяжко вздохнул, глядя с высоты своего положения на поникшую меня, готовую принять любую его прихоть.
- Думаешь, я жесток и несправедлив к тебе?
- На все божья воля.
- Это верно. – Его пальцы прошлись по редеющей седой голове и, потеребив в задумчивости бороду, бог сознался: - Я был очень расстроен, когда создавал тебя. Видишь ли, люди утрачивают истинные чувства, в погоне за своими собственными благами. Они забывают для чего живут. И я хотел создать душу, в которой всегда бы была любовь.
- Ты разочаровался и поэтому никогда не даешь мне дар любви или хотя бы счастья?
- Нет, поэтому я создал тебя ту, в которой всегда будет любовь.
- Да? И кого мне любить? – я брезгливо кивнула вниз на людей, - этих ушлепков? Спасибо не надо такой щедрости. Я лучше подниму восстание, или пусть меня сожгут девственницей.
- Вот! Видишь, что я тебе говорил! Ты никогда не будешь, счастлива типовым счастьем, которое создали себе сами люди. Ты чувствуешь, что в тебе есть этот огонь… просто…
- Просто я такая одна. Ладно, хватит трепаться, время подошло. Пойду я, а то пропущу свой выход и мир не постебается над умной с горкой никому не нужных талантов.
- Ты не одна, он…

Бог осекся. Поджав губы, понял, что проговорился, но я уже испытывающее пялилась на него, настырно не желая спешить к рождению, пока не узнаю продолжения.
- Он?.. – подозрительно уточнила я.
- Но ты представляешь еще одного себя, только другого пола?
- Гитлер что ль или Македонский Сашка?
- Нет, но сведи вас обоих с самого начала, вы бы мне мир угробили точно.

Мысль о том, что я все-таки не одинока, внезапно согрела душу.
- Он богат?
- Нет.
- Красив?
- Ну… не сказать…
- Как ты вообщем.
- Да, - кивнул бог, улыбаясь.

Последние секунды тикали все быстрее…
- Я увижу его в этот раз?
- Возможно.
- Возможно?
- Не могу же я подвести вас за руки друг к другу. У вас будут разные жизни, вы всего хлебнете сполна, и столкнет вас случай. Удержите друг друга, согреете заледенелые души огнем, то… считай мой замысел удался.
- А если нет?
- Если нет, то вернешься ко мне и опять будешь клянчить богатство. Все на круге своя.
- Так значит, я его видела раньше?!
- Да.
- Когда?
- Каждый раз.
- ЧТО?!!
- Ты приносишь свет и любовь в мир людей, и, глядя на тебя, они учатся верить, что любовь создана для каждого, ее только надо уберечь, сохранить.
- Так меня не должны все время сжигать?
- Выпусти я тебя хоть с одной зубочисткой, ты все равно перевернешь мир и общественное сознание, в тебе же огонь… любви, буйства и непокорства перед скудным миром людей. Ты мой вестник.
- А как я узнаю его? – в моей голове уже лихорадочно прорабатывались какие-то ходы и выходы, но все было бесполезно. При рождении я все равно забуду этот разговор, но возможно надежда… должна сохранить воспоминание о самом главном. О нем! О том, что он существует!
- Ты почувствуешь, - глядя на меня, бог улыбался. Был даже доволен собой, что в этот раз решил раздразнить меня заранее.
- Почувствую? У меня всего-то кусок ума и пару лишних пригоршней талантов.

Старик кивнул.
- Это тебе для того, чтобы хватило ума не оттолкнуть его, и таланта сохранить чувства нетленными на всю жизнь.
- И мы будем долго вместе? – недоверчиво уточнила я. Что-то слабо верилось, что мне уж так просто в этот раз повезет. Раньше у меня даров-то посолиднее было и то не вышло. - Или меня на следующий день сожгут? Или его сожгут. В чем подвох?
- Я не знаю, сколько вы будете вместе, - разведя руками, возмутился он.
- Но ты же бог!
- Но тебе же с ним спать! И ему с тобой жить! А ты поверь мне не сахар!

Я широко улыбнулась.
- Спасибо. Можно идти?
- Иди… - когда я довольная своей новой участью уже развернулась, прижимая увесистое блюдо с дарами, он проговорил: - и ничего не бойся, я с тобой.


18 апреля 2009 г.