Эйсав и Яков как много в этих звуках

На старости лет Исак стал плохо видеть. И соображать. Но аппетит у него при этом оставался прекрасным. Как-то позвал он старшего сына Исава и говорит ему: «Савик, дорогой! Я чувствую свой конец. Приготовь мне, сынок, дичь. Я покушаю деликатес и, с Божьей помощью, благословлю тебя».
Конец своего супруга почувствовала и Ривка. В связи с этим она пришла в такое возбуждение, что позвала своего младшего сына Якова и предложила ему следующее: «Яшенька, сынок, я приготовлю этому впавшему в болезнь Альцгеймера его любимую курочку, а ты ему ее подашь. Нашему подслеповатому маразматику уже все равно, что Исав, что ты, что я, и благословление, предназначенное Исаву, перепадет тебе.
— ;;; ;;; ;;; ;;; ;;;;; ;;; ;;; «Исав, брат мой, человек волосатый. А я человек гладкий!» — отвечает Яков (вот они, слова не мальчика, но мужа).  — Да и потом, а вдруг папенька начнет ощупывать меня (у впадающего в маразм Исака появилась манера ощупывать собеседника), не найдет на мне волос и обман раскроется?
— ;;; ;;;;; ;;; «На меня проклятия твои, сынок». Красномордый, всегда ходящий с открытой волосатой грудью Исав (как такой орел может не нравиться), создал нормальную семью — у него небольшой, но работоспособный гарем из двух жен, Эдит и Босмат. Да, это было ;;;;; ;;; ;;; ;;;;; ;;;;;; «нам горько ощущать». Они, конечно, гойки,  эти две дебелые хеттянки, но Эйсав живет с ними насыщенной половыми актами жизнью. У Эдит конькобежное прошлое и оттого крепкие красивые бедра. На улице на нее оборачиваются. Босмат в мужском обществе так же чувствует себя как козочка в стае волков. И это естественно, потому что Эйсав унаследовал хороший вкус на женщин от твоего папы.
— А я наоборот, не люблю запах сирени.
Яша! Я не могу осуждать твоего брата за это, потому что у него нет потребности поговорить с друзьями-евреями. Он живет той жизнью, которая ему подходит и я за него рада. Да, рада! И местечковое благословение впавшего в маразм вашего отца ему нужно как зайцу триппер. Но ты же, Яшенька, такой поцоватый!
— А вот этого не надо, мама! Я не продавал Кондолизе Райс ракетно-ядерный щит Родины.
— Яша, тебе же ничего не интересует, кроме интернета.
— Мама, как раз сейчас я читаю о загадочном поведение армянской дочери, а ныне преуспевающей  украинской националистки Григян-Телегиной-Тимошенко. А вот это, мама, ее фото без одежды. Вам нравится?
— Яша, а вдруг папино благословение действительно подействует на тебя благотворно, и ты наконец найдешь себе еврейскую девушку?
— Доклада нет печальнее на свете, но подпольное политбюро действует. А, впрочем, девушку — это хорошо. Так что, мама, в этом смысле гигантский скачок вперед неизбежен.
— Сыночек мой, глядя на тебя, я просто потеряю всякую надежду! Ну кому нужны в наше время твои сверхъестественные дарования, Яшенька? Мои иллюзии тают как сугроб в пустыне. Иногда я даже думаю, сынок, что ты обезумел.
— Мама! Не буду от тебя скрывать. Безумие может быть тихим, мирным, плодотворным, наконец. А сколько душевнобольных успешно работали в искусстве? А в политике!?
— Яша, я твоя мама! Как ты со мной разговариваешь?
Яков вначале буркнул было что-то вроде: «Именно с этими песнями шли в бой еврейские партизаны». Но он любил свою маму и сделал именно то, что она сказала. То есть надел одежду Исава. А на руки и шею Якова Ривка прикрепила шкурки козлят (семейных фотографий не сохранилось, но, по всей видимости, Эйсав действительно был волосат).
На старости лет Исак стал подозрительным. Ощупав Якова, выдающего себя за Исава, он сказал: «Странно, голос Якова, а руки — Исава (козлиные шкурки, намотанные на руки Якова, подействовали)». Но, тем не менее, Якова, которого он принял за Исава, благословил. Но жульничества Якова и Ривки быстро раскрылось.
Как только свежеблагословенный Яков вышел от отца, домой пришел Эйсав.
— Здорово, папаня, — гаркнул он при виде Исака, элегантным жестом вытирая руку о брюки, — пойдем, поедим. Я угощаю…
…Скандал был страшный. Начались такие хороводы и пляски… Исак рыдал и стенал. Яков орал от ужаса, и даже Эйсав «Возвопил воплем великим и горьким несказанно».
Исак пытался утешить своего старшего сына словами: Хулиган ты, Савик, по натуре. А потому «мечом своим жить будешь». Своему жуликоватому младшему брату будешь помогать по жизни, но пока не рассвирепеешь. А вот когда рассвирепеешь… «Свернешь ты его с шеи своей!».
Но Эйсав не стал ждать и рассвирепел сразу. И до такой степени, что пообещал грохнуть брата своего при первой же возможности. И так же нелицеприятно отозвался о сборе средств на его неизбежные похороны…
В результате Ривка, которая сама же эту интригу закрутила, предложила своему младшему сыну пожить пару лет у родственников у моего брата Лавана.
— Он человек простой, не обуреваемый идеями. Переживешь Яша нелегкие кризисные времена на земле, в окружении любящих родственников и огородов в родном Харане. Лучшие слова, которые я читала про патриотизм, были написаны Борисом Березовским. Не помню, правда, как они звучат. Да, так вот, Яша. Там, в Месопотамской глуши, люди строят свое социальное бытие в узком коридоре возможностей. Зачастую ограниченном пьянством и криминальными практиками. Но зато там же, на нашей малой родине, и жену ты себе найдешь одну из наших. Или даже несколько. А то мне эти хеттянки столичные во, где уже сидят. И во где. И синие вены у них на груди. Ох уж мне их роковые бюсты Верки Сердючки! И на завод их не загонишь. Всю эту столичную молодежь нужно сначала перестрелять, а потом нарожать новую…
…Обвинила Ривка во всем случившемся, в том числе и в краже бутылки уксуса, жен Эйсава, которых-то во время всего эпизода с благословением вообще дома не было.