И слово - Бог...

Как написать поэму горя,
Поэму вражеского плена,
И осознать всю безысходность
В улыбке, вечной, Гуинплена.
Как осознать рожденье злобы,
Вложившее печаль в улыбку
И, может, дьявола мученья
Прожить, его услышав скрипку.
Каким рабом остаться лучше,
Христа к кресту прибить, жалея,
Или, дрожа от вдохновенья,
Костёр сложить, для Галилея.
***
А в храме свет летящего лица
И воздух неподвижный очень плотен,
Как воздух созерцания полотен
Немыслимо далёкого творца.
Так медленность становится легка,
То отлетает ощущенье плоти,
Туда, где в отрешение полотен
Впечатана остывшая душа.
И свят и светел звук летящих лиц
И сумрак отрешенья очень точен.
Далёк тот мир, который так непрочен,
Как покаянье, падающих ниц.
                ***
Мысли о Вечности так скоротечны,
Мир только прикус сладких иллюзий,
Что это Вечность? Остроконечность
Купола Храма или Голгофа?
Все мы рожденьем с подножья Голгофы
Сиюминутные жители Мира,
Иуды, Христы, пред лицом Саваофа,
Льющие воду на руки вампиров.
Всё преходяще в мире живущих,
Разум уходит, приходит безумье.
Всюду разбойник-Варавва отпущен,
Всюду Христос, без вины, наказуем.
Всюду толпа восхваляет тиранов,
Лики, затмившие лико Господне,
Где вы спасители, Вечности рана,
Иль тоже все служите у преисподней?
 ***   
Ни ложью, ни истиной
Не клятствуй пред идолом.
В дорогу суму и зарёю чуть видимой,
Вопросом, согнутым, уйти без отмщенья,
Прощённым, в прощенье.
Еклезиасстом, построенным в мыслях,
Уйти в возвышенье над миром неистовым.
Молись, в покаянии падая истовом,
Не всепрощения алкая мысленно.
Все мы – куда расстревоженный улей,
Имя Господнее всуе, да всуе,
Все мы рабы ухождений и встречи,
Лик Твой, о Господи незачем, нечем.
Нечем укрыться и негде забыться,
Из Космоса к людям пришествие трудно,
О, сохрани же, Господь, нашу душу,
Из суеты уведи многолюдной.
***               
Возопию к тебе, Господи,
Будто огнем пожженный,
Не в томленье лукавом,
Не в суетном кругу,
Возопию к тебе, Господи,
Не в кружении славы,
От сознанья ничтожества,
Возопию.
Растащили мы, Господи,
Твоё Имя напраслиной,
Мелкотравных страданий
И ненужных обид,
И лукавят с портретов,
Нам, лица неясные
И зияют пустынно углы
Наших изб.
Возопию к тебе, Господи,
И рожденьем и старостью,
Осени нас недужных   
Дланью твёрдой своей,
Возопию к тебе, Господи,
Нас избавь от лукавого,
Приведи в Храм свой, Господи,
Возопию.
***
Отгудела бы раз Россия,
Может быть, даже сорок дней,
Отзвонила и откадила,
За помин своих палачей.
Отпила бы и отшумела
И предстала пред Божий лик,
Просветлённая покаяньем,
Без проклятия дней былых.
***
Обратиться, быть может, в камень,
Чтобы хоть через сто веков
Увидать, ну каким же станет
Человечество без оков.
Обратиться, быть может, в камень,
Чтоб ещё сотни раз понять
Простоту пустоты обмана,
Что мешает оковы снять.
***
Трепещет уродливый старец,
За милостью руку тянуча,
И светлое Имя канюча,
И взглядом прохожего жалит.
Прохожий, подай, Христа ради,
Живущему без сожаленья,
Грошом поддержи его тленье
На этом последнем параде.
Ведь не всегда был он нищий,
Бывали деньки золотые…
Проносятся лица пустые
И снегом в ладонь ему сыплет.
***
Смогу ли, Господи, смогу ли
Испить всю чашу, что досталась,
От крови праведной и грешной
И ту найти, что расплескалась?
В местах, быть может, неуютных.
Ответь мне, Господи, ответь мне,
За что грядёт святая кара
Тому, кто только не безумен,
Среди безумного хорала.
Не пляшет на обломках Храма.
Зачем мне, Господи, зачем мне
Среди слепых, усталых – зренье?
Не для того ведь, чтобы видеть
Земли последнее мгновенье.
В руках трясущихся от  страха.
Явись мне, Господи, явись мне,
Поведай мне мою дорогу,
Как обойти мне ложь и зависть
На трупы не поставив ногу.
Врагов, поверженных не видеть.
Нам в ад неведома дорога,
Но ведь и из чертогов тоже,
Пора  на исповедь сбираться,
Да что-то на душе тревожно.
Виденье часто – крест и плаха.
***
Я один в этом мире,
Там, за окнами, тьма.
Суета и унынье
И тюрьма и сума.
Там шуты верховодят
Над царями души
И бродягою ходит
Распознание лжи.
Правда разная лезет,
Как верблюды в ушко
И мне трудно поверить,
Что живу я ещё.               
***
В море остров далёкий, синий,
Вкруг дельфины тоскливо плачут,
Отчего не хватает силы,
Обрести то, что много значит?
Обрести ту, дельфинью песню,
Что тоскует и остров синий,
Убежать и услышать Вечность,
Через плачущий глас дельфиний.
***               
Что привело меня сюда,
Года, забытое, былое,
У горной кручи, заклубясь,
Ожили дни пропавшей Трои.
Куда-то медленно огни
К тем дням спешили, угасая,
И виделись меж горных скал
Врата, Аида или рая.
А может просто, торопясь,
Прожить ещё четыре строчки,
Сплетающих простую вязь,
Пришёл сюда искать пророчеств.
***
Ошибся кто-то и камнями
Забит, закидан в тыщный раз,
Земля клубится под ногами
И слышен, горький, Неба глас.
Мы хитрецы и фарисеи,
Рабы в цепях и просто так
И сотни лет за Моисеем
Идём, бредём в кромешный мрак.
***               
Мой ангел-хранитель,
Живу слишком долго,
Уже и людей
Не любить начинаю,
Мудростью щерится
Книжная полка,
Но, что это жизнь?
Никогда не узнаю.
Молча стою,
Перед градом забытым,
Раскидистой кроной
Мне дерево радо,
Молитву шепчу,
Боже, ангел-хранитель,
Спаси, сохрани
Человечие чадо.
***               
В свете нет иного пути,
Только Храм, только Храм,
Там отринутым должен быть
Жизнью собранный хлам.
Там друзей и врагов не чтут,
Там любовь всем и вся,
Мимо Храма пройдёшь,
Слёзы в каплях дождя.
Путь сквозь тернии крут,
Кровь и капли дождя.
В том, что все себя ждут,
Сомневаться нельзя.
Обречённые жить в суете,
Мимо Храма идут спеша,
Обернётся один и тут
Затеплится свечой душа.
***               
И слово - Бог,
И истина у Бога.
Мы на пути к той истине бредём,
Не зная окончания дороги,
Не зная даже, что от слова ждём.
Мы не узнаем, чем творенье право
И тот ли голос движет нас вперёд,
Для истины, для корысти, для славы,
Всё для чего, кто для чего живёт?
***                Не говорите, что я жил,
Я просто шёл среди живущих,
Как бродит страх, среди могил,
Как зов далёкий, среди ждущих.
И если ты далёк всегда,
От тех тропинок, что проходишь,
То понимаешь иногда
Зачем ты есть, к чему здесь бродишь?
***               
Как поживаешь, русская душа?
Загадочная, будто Атлантида,
Огромная, как будто Небеса,
Что на плечах несут кариатиды.
Загадочность не, значит, потаённость,
Огромность не преддверие конца.
Открытость, это просто невозможность
Впечатать душу в стылости лица.
Как поживаешь, русская душа?
Опять томишься беспросветным смыслом,
Бранясь и каясь, веря и любя,
Молясь всему, что создано Всевышним.
***
Великое, под Небом, лишь одно,
Кто торит путь спасения и веры,
Тот знает, всё живущее равно -
Пред Небом.
И славен тот, кто торит веры путь,
Но слава и недужна и лукава,
Но коли славен, величав не будь –
Забава.
Великое врастает в Небеса,
Не ростом, нет, сознаньем, что ничтожно
Всё то, что мы лелеем, чудеса –
Условность.
Всё так разбито, что не соберёшь,
Раскаянье, то поиски потери
И вовсе не то ищешь, что найдёшь –
Без веры.
Великое не то, что велико,
Пред Небесами всякое ничтожно,
Дорогу торить к вере нелегко –
Когда неложно.
***
Оденем к тризне белые одежды,
К чьей тризне? Может быть, к своей,
Ведь, может быть, фантазия безбрежной
И в мир иной мы унесёмся в ней.
В том мире, может, лучше, может, хуже,
Что говорят, что делают - пустяк
Но белые одежды, это чудо,
Одетые уже не просто так.
Там Квазимодо станет всех красивей,
А пролитые слёзы серебром –
Одежды белые, скорбящая Россия,
Всё также долго, много, обо всём.
***               
Ты поэт – из абстракций сплетённый,
Для реалий не надо души,
Ты поэт, в Высший мир привлечённый,
От Земли уходить не спеши.
На Земле много дел для поэта,
Много больше, чем просто идти,
Озаряя волнующим светом,
На планете Господни пути.
***               
Отче наш,
Что мы пред тобою?
Мерзкие, маленькие людишки,
Мечтающие лишь набить свой живот.
То мы перед тобой?
Дети неразумные Твои,
Не знающие ни творимого, ни Творца.
Лелеющие своё тело
И отвергшие душу.
Что мы перед Тобой?
Прячущие свои высокие помыслы
И считающие низость торжеством.
Что мы перед Тобой?
Прах, недостойный очей Твоих,
Дети, возроптавшие на Отца своего,
Слепые щенки, потерявшие сосцы матери своей.
Что мы?
Всё мы и ничто.
***               
Взгляд мудреца, устремлённый в себя
К нему недоверие быта,
И суета, суета, суета,
Где имя Божие забыто.
И денно и нощно пророки грозят,
Всё большею сложностью быта
И суета, суета, суета,
Где имя Божие забыто.
Всё больше и больше считающих дни,
Всё менее ищущих сути,
Слабее, слабее теплятся огни,
И лик Вседержителя мутен.
***
Осыпь меня златом, Господи,
Во земную введи благодать,
Пусть увидят Твои апостолы,
Как мне будется горевать.
Как мне будется плакать горько,
Звон златых оков обретя,
Не увидит страданий столько,
Даже нищий, с ума сойдя.
На пространстве седой планеты
Ходим порознь, суть ища,
В нищете ждём богатства света,
А в богатстве живём, обнищав.
***
Мы мечемся меж дьяволом и Богом,
Не понимая, в глупости и боли,
Что побужденье дьявольское просто
И что молитва есть дорога к воле.
Душевной воле, малой или большей,
Зависит лишь от дьявола и Бога,
Кому молитва, нам понять не просто,
И может воля быть неволи горше.
Неволя – всё земное обладанье,
А воля, может быть, сума и посох.
Мы мечемся меж дьяволом и Богом,
Найдём ли скоро своей веры остров?
***
Порок, закрученный по кругу,
Укажет каждому свой путь,
От хама к Хаму, от Иуды
И от Христа, совсем чуть-чуть.
Звон колоколен – назиданье,
Мы прошлому всегда должны,
Придумавшие наказанье
Тому, кому внимать должны.
Не освятив, а лишь приметив,
Того, кто пожелал идти,
Порочный, наслаждений ветер,
Собьёт идущего с пути.
***
Мы грешны не только рожденьем своим,
Греховных родителей малые дети,
Мы грешны, подвержены мыслям своим,
Которые дьявола сети.
Те мысли ведут нас, отнюдь, не к любви,
К раздорам, укорам и спорам,
Мы в горнем пути полюбить не смогли,
Не стала молитва собором.
Мы почитатели благ всеземных,
Считаем мгновение вечным,
Уподобляясь кумирам земным,
Пустой, богомерзкою речью.
Не только грешны, но и просто смешны
Мы в этом пути, преходящем,
Так много в безбожестве мы лишены
И в будущем и в настоящем.
***
Боже, даруй мне свет Твой,
В тяжкой, святой дороге,
Когда подкосятся ноги,
Боже, яви мне свет Твой.
Когда упадёшь несчастьем
В пропасть, и станешь прахом
Или свечой на плаху,
Боже, яви мне свет Твой.
Во славе туманной жмурясь
И от стола не в силах,
В душу, что жжёт постылость,
Боже, яви мне свет Твой.
Следом за гробом тёмным,
Скорбным сомненьем лица,
Забытием не забыться,
Боже, яви мне свет Твой.
***
Дай Бог, молитвой, приблизить прощение,
Для покаяния, без отмщения,
Без суетливости рук, отдающих
И без лукавства в глазах, слова ждущих.
Жизнь молитвой, к Тебе, протянулась,
Солнце взошло и в лучи окунулись
Реки, озёра, земли, народы,
Дай Бог им веры и светлой погоды.
***
Из суеты сует,
В обличие Христа,
Библейский, дальний свет
В горящие уста,
Безумные глаза,
Отрезанных голов,
Как лучшая краса
На блюде всех веков.
Каких кровавых яств
Вкусил крещеный мир,
Обрящет ли покой
Твой зов, на новый пир?
***
От смеющейся жизни,
Из пустых деревень,
Я добрёл до Отчизны
Из Калинина – в Тверь.
Из поэзии в прозу
Опускаться боюсь,
У ног вечности грозной
Миг живущего – трус.
Моё рубище сиро,
Хлеб мой чёрств и не мил,
Пред гримасой дебила
Лик Христовый застыл.
Даже Вечности мало
На сбиранье камней,
Что остались от храмов
В толще пепла церквей.
Сквозь ряды херувимов,
По капищам потерь,
Я иду, страх отринув,
Из Калинина – в Тверь.
***
Так скорбно мне,
В пустом, затихшем доме,
Где свет луны, изломом чрез окно,
Упал на книгу Божьего закона,
Тенью креста, на скорби полотно.
***
Что-то берега долго не видно,
Затомилась душа от тоски,
Приналяжь-ка на вёсла, родимый,
Мне б скорее до той стороны.
Ты куда поспешаешь, убогий,
Старый лодочник мне говорит,
Чай, не в гости, хозяин наш строгий
Вместо пива смолы наварит.
Там за всё поспешанье и злобу
Первачом вам воздастся ужо,
Проклянёшь ненасытность утробы,
Когда вперят её на рожон.
Что рожон, там всё задом наперед
Возвратят – по грехам и долги,
Не спеши, что соврёшь – я поверю,
За рекою – ни правды, ни лжи.
И горючей слезой заливаясь,
Поспешай, говорю, старику,
Коли выпал мне ад, то у края
Не надышишься вволю, тоску
Не заплачешь любыми слезами…
Как в уключинах вёсла скрипят,
Ты бы смазал – старик отвечает -
Ни к чему, мне порожним назад.