Футбольные баталии в училище

               

Закончилась зима. Стало тепло и стадион начал покрываться зеленым газоном.
Надвигалась  суббота.
Этот день был особенным, если не считать очередного учебного и парко-хозяйственного дня.
Это был футбол!
Очередная « битва» между 1 и 2 батальоном. 

Наш комбат - 1, полковник Габшевич и комбат - 2, полковник Шаповалов, были заядлыми болельщиками и постоянно спорили между собой, чья команда сильнее. Причем не просто спорили, а на бутылку коньяка. И вот эта их любовь к футболу и постоянный спор, чья команда лучше, послужили основной причиной этих  баталий.

Начиналось все с пятницы, когда Габшевич, хитро улыбаясь, подзывал меня к себе (я был капитаном команды и играл за сборную училища) и с хитрым прищуром говорил:

- « Ну что, Мертенс, утрем нос шаповаловским чайникам?
- Тренировка была? Готовы? Я знаю, что вы у меня орлы!
- Но смотри,  чтобы не было,  как две недели назад  (мы тогда проиграли ).  Иначе всем по месяцу не увольнения и будете у меня дополнительно по два часа ежедневно ходить строевым шагом.
- Но я верю в вас и, если выиграете, - всем по два внеочередных увольнения».

Я не знаю, что говорил своим Шаповалов, но к субботе все мы были  готовы, как гладиаторы к  битве….

И вот ….
После обеда и небольшого отдыха стадион забит. Причем болельщики каждого  батальона были готовы  на уровне - это и барабаны, и трубы из духового оркестра для «шумового» оформления, и подготовленные к реву « молодые глотки» курсантов.
Представьте себе: в каждом батальоне - по три роты; в каждой роте - примерно  по сто человек. И все, кроме тех, кто был в наряде, находились на стадионе. Это был ЗАКОН!!!

И вот появлялись комбаты. Причем одновременно и каждый из своей казармы.
Стадион, а он был как раз между казармами, наполнялся необычайным шумом, который было слышно далеко за пределами училища. Свисток судьи ( а это был  - начальник физподготовки майор Петров ) и матч начинался….

Не буду рассказывать о самих матчах, но всегда это были « битвы не на жизнь, а на смерть». Матчи никогда не заканчивались  вничью. Команды по составу - сильные и примерно равные, потому у  каждой  были и радости побед, и горечь поражений.
Важней всего была реакция на них со стороны комбатов.

К примеру, побеждали мы.
. Габшевич  выбегал на поле и,  буквально пританцовывая, орал во все горло:
- « Орлы! Молодцы! Вот так надо играть, твою мать!»
Шум и гам продолжался еще долго, но главное было потом. Зная характер  Габшевича, я потихоньку уходил куда-нибудь в сторонку и ждал.
-« Мертенс!»- кричал он. Где это он запропастился»?
И тут появлялся я.
- « Ну что, победа!»- улыбался комбат,  а я протягивал ему листок бумаги со списком увольняемых на субботу и воскресенье, в котором было записано человек 20 – 25, а играло только одиннадцать.
- « А  что так много?» - спрашивал комбат
.- «Так это с учетом запасных»- отвечал я, и комбат с удовольствием ставил свою размашистую подпись.
Все это  повторялось многократно и так же являлось элементом своеобразного ритуала.

Ну, а если проигрыш...?
  Комбат хмуро сидел на скамейке и минут десять   ни с кем не разговаривал.
. К нему подходил Шаповалов, с ехидцей «поздравлял» с поражением и уходил в свою казарму.
После этого Габшевич вставал… и красивейшим матом,  которым редко кто владеет, в течение трех - четырех минут костерил всю нашу команду. Закончив материться, он кричал:
- « Где эта недорезанная контра Мертенс? Подать его сюда!»
Хорошо зная комбата, я, конечно же, припрятывался для начала среди курсантов, и когда уже нужно было появляться, выныривал из толпы и докладывал:
- «Я!»
.- « Шляпка от фуя» - шумел комбат,… и  начиналась разборка полетов.
.- « Я вам давал время для тренировок?- Давал!
.- Так какого …… вы губите мою седую голову!
- Бегали сегодня как кастрированные быки – душу мать!  Смотреть на вас тошно.
-Я из- за вас б…..й проиграл Шаповалову коньяк.
.- Всем по месяцу неувольнения официально и по месяцу на размышление».

Потупив голову, я с опечаленным видом стоял и периодически вставлял
:- « Да мы…да я. Мы, товарищ полковник…..  в следующий раз их разнесем».
Комбат потихонечку отходил, оттаивал,  а я уже думал, как бы поскорее  смыться, чтобы успеть к построению увольняемых в город. Ведь я был записан в увольнение у себя в роте…
Комбата мы обожали. Отходил он быстро и никогда свои суровые обещания не выполнял.
Но и мы,  конечно же, старались, чтобы на следующей неделе сделать ему приятное ….
Вечером, уже, будучи в увольнении, частенько встречали обоих комбатов, которые, выпив бутылочку коньяка, дружески беседуя, шли домой.