my Man

сегодня я наколдую себе Мужчину, и буду заниматься с ним.... заниматься с ним всем, что только придет мне в голову. мне? ну да, сегодня я буду повелевать, а он - подчиняться, и вовсе не потому, что я буду изображать Мадам, а он - моего раба... хотя... хотя с таким телом на невольничьем рынке ему не было бы цены.  но меня не волнуют серебряные и даже золотые монеты. меня волнует мое тело, моя кожа, мое дыхание и мои желания. сегодня я хочу, чтобы они осуществились.
 
я попрошу его встать передо мной и опустить руки вдоль тела.  я попрошу его надеть алую юбку с запахом, а под нее - такие же алые трико. кто-то может сказатЬ, что наряд не совсем мужской, но я поспорю. обнаженный торс позволяет любоваться мышцами, наблюдать, как отражается яркий свет единственной лампы от удивительно гладкой кожи плеч, лопаток, живота...  мне даже необязательно надевать очки, чтобы пересчитать эти кубики на животе.  впрочем, какие могут быть очки?  если бы не моя жажда впитать это тело глазами, я завязала бы их себе, и впитывала бы его пальцами. но жажда слишком сильна, а через пальцы она утоляется куда медленнее, чем через глаза, через рот, через...нюх.
я хочу задействовать все средства обоняния и осязания, чтобы прочувствовать его, впитать его в себя, попробовать на вкус и ощутить, как его запахи и пряное послевкусие будет путешествовать в моей крови, под моей кожей.
 
пробежаться губами, а потом пальцами по его рукам, предплечьям, плечам, тронуть завитки волос, на затылке.  его шевелюра собрана в хвост, но коротенькие пряди сзади все время норовят выскользнуть из под резинки, их я и трогаю...
едва касаясь изучать вкус и запах кожи, степень солености даст мне знать, хорошо ли он спал, насколько сложной физически была репетиция сегодня, насколько он устал, сильно ли возбужден, далек ли отсюда мыслями, желает ли продолжения немедленно или предпочтет выждать до тех пор, пока и без того натянутая струна совершенно особенной группы нервов не зазвучит в определенной тональности. 
я трогаю губами волоски на его предплечьях, я прихватываю их, дурачась, зубами и тяну... он, как я и просила, стоит, не двигаясь. и ждет... ждать ему придется долго - я не желаю торопиться. я страстно желаю его, воспаленное страстью воображение рисует яркую картину - как я обхватываю его бедра ногами, как он поддерживает меня снизу, и мы начинаем наше совместное движение. движение от которого кружится голова, от которого смешиваются в одно части света, помещения квартиры, прошлое, будущее и настоящее.  воображение буйствует, но я не хочу торопиться....
я хочу узнать об этом мужчине все. все, что только можно получить при помощи языка, нюха и кончиков пальцев.... я встаю из кресла, оставляя его раскачиваться вперед-назад, вперед-назад, и обхожу мужчину, медленно, не касаясь его. я дышу носом, едва слышно. я прикрываю глаза... я впускаю его в себя сквозь поры кожи.
нет ничего проще - впустить мужчину в себя так, как это делают миллионы женщин, каждый вечер, каждую ночь, а те, у кого чуть больше времени - каждое утро и каждый день. нет ничего проще - лечь на спину, медленно развести бедра и подать ему знак (у каждого он свой) - можно.  а потом, направляя руками или бедрами, помогать его движению. руководить или безропотно подчиняться. владеть им всецело или дарить себя.  прятать его в себе или заполнять себя им.  много аспектов очень простого действия.
я не люблю простоту.
мне хочется впустить его в себя через кожу.
мне хочется ощутить покалывание в области бедер, в области живота и ладоней, чуть ниже ключиц и чуть выше щиколоток... когда покалывание станет едва выносимым, я позволю себе первый шаг, я подойду к нему сзади, просуну руки ему подмышки, скрещу их у него на груди и прижмусь к нему всем телом, сильно-сильно.  так сильно, чтобы между нами не осталось ни одного свободного миллиметра, ни грамма воздуха, ни капли света. я расцеплю руки и медленно проведу по его груди ладонями, впитывая сердцебиение, улавливая, как поднимается и опускается грудь в такт дыханию, ниже... ниже...
но я не хочу торопиться.  апофеоз, явившийся мне в воображении, неизбежен. я знаю это так же четко, как знаю имя того, кто стоит сейчас покорно передо мной. и именно это знание дает мне роскошь не торопиться, оторваться с легким звуком, который сложно описать, от него, отступить на шаг. снова продолжить свой путь вокруг.
 
я могу так ходить  долго. трогать его пальцы. закрывать все же глаза и изучать лишь при помощи нюха лицо, угадывать запах его дыхания, остроту уже появляющейся щетины, полуулыбку.  я могу упасть на колени и потрогать его икры - в них живет упругость и плотность хорошо тренированного молодого зверя, провести нежно по коже под коленками и незаметно улыбнуться, отметив, как он вздрогнет от этой невинной щекотки. я могу прижаться губами к его животу и ловить биение сердца, передающееся через кожу и заставляющее мое сердце бежать быстрее, четче, синхронно...
 
я могу ходить и дышать. ходить и не дышать. смотреть. закрывать глаза. жестами заставлять его вставать на одно колено. изгибаться. поднимать руки над головой, смыкать их в замок за спиной. напрягать мышцы или полностью расслабляться.
я могу.
но через какое-то время я пойму, что эти хождения уже не доставляют мне той радости, какую они приносили еще несколько минут назад. и тогда, отступив на шаг, я велю ему открыть глаза и посмотреть на меня. отступив еще на шаг, я расстегну незаметную пуговку под горлом, и бордовый плащ, укрывавший меня от шеи до пят, упадет к моим ногам, увлекая за собой образ бесчувственной наблюдательницы, повелительницы и исследователя.
одежда может в корне изменить ситуацию.  это известно мне. также хорошо это известно ему.
и потому, увидев, как зверь метнулся в его прищуренных глазах, я все же успею сказать полушепотом:
- пожалуйста, - и сделать шаг навстречу моей придуманной страсти.