Моя Маруся

Я снова в гостях у своей Маруси. Помыла полы, притащила постиранные и выглаженные у меня дома шторы, сделала влажную уборку, а сейчас протираю стекляшки в ее буфете. Ножка у Маруси больная, сидит она все время в кресле и рассказывает мне о том, что давно осталось на твердых бумажках черно-белым, молодым и испуганно таращится на меня со стен из рамочек.
-Выброси эту дрянь, - сказала я, показывая на потрескавшуюся чашку.
-Это сестры чашка. Она умерла в семьдесят третьем, дорогой мой.
Маруся всех называет «дорогой мой». Как хочет, так и называет. Я уже привыкла, хотя больше люблю, когда она называет меня деточкой.
- У тебя фотографии ее остались. А битая посуда – плохая примета. Я бы выбросила ее и место тебе освободила.
-А зачем мне освобождать? Я ничего ставить туда не собираюсь. И вообще я скоро к своей сестре отправлюсь. А ты потом на этой чашке хоть пляши, мне будет все равно – привсеравно.
-Что-то ты депрессивная сегодня, Маруся.
-Я старая и больная. А ты тратишь на меня свою молодость. Почему ты паренька себе не найдешь и не будешь с ним гулять? Я в твоем возрасте с летчиком догулялась. Женился потом на мне. Но ненадолго. Разбился через год. Но я его и не любила особо.
-Я устала искать. – Я отвернулась в поисках чего-нибудь пыльного.
-Все мы ищем. И находим. И ты найдешь.
-Поэтому у тебя было четыре мужа? Нашла что искала?
-Я до их пор непрочь поискать, - засмеялась Маруся.
Кроме нескончаемых Марусиных воспоминаний о лихих годах меня в ней привлекала ее любовь выпить. Бухло приносила я, она готовила нам закуску. Я завела даже у нее любимый стакан для водки – граненый. Выпив, мы вели себя разнузданно. Маруся включала проигрыватель с пластинками, а я танцевала по комнате с недоеденным огурцом в руке или целовала фотографии ее умерших мужей. Верхом безобразия было рухнуть на диван и заснуть до утра, лишив Марусю собеседника.
А с утра запивая анальгин рассолом, я спрашивала:
- Почему у тебя никогда нет похмелья?
-Похмелье бывает у тех, кто торопится.
-Я не тороплюсь.
-Ты жить торопишься. А я что? Мне куда торопиться? Вот меня и не берет.
-Ты ходячий башорг, Маруся.
-Что я?
-Баш. Сборник цитат.
-Это что?
-Это в Интернете.
-Так и не видела ни разу этот Интернет.
-Мы не будем отравлять нашу дружбу Интернетом, любовь моя. Вот у моей подружки бабушка целыми днями сидит в этом Интернете. Проходят у пенсионерок эпидемии морозника и чайного гриба, но эта эпидемия не пройдет никогда.
-Ой, -встрепенулась Маруся, -я чайному грибу раствор забыла поменять! -и убежала на кухню.
Марусин номер записан у меня в мобильнике, в записной книжке дома, на бумажке, вложенной в кошелек. Я обязательно звоню ей, если не навещаю. Она отвечает, что здоровье в порядке, что выходила из дома два раза: за пенсией и мусор вынести, что на улице хорошо, потому что солнышко, да и без солнышка было бы неплохо, ведь уже весна, что по пятому каналу сегодня показывали «Летят журавли», чтобы я принесла ручную мясорубку в следующий раз, а то у нее сломалась, а она хочет испечь мне печенье домашнее, да, которое желтенькое такое, а его без ручной мясорубки никак нельзя, сама знаешь, береги себя и спокойной ночи, мой дорогой.
Маруся умерла в конце лета. Внезапно и подло. Счастливые люди настоящие сволочи. Никогда не предупреждают, когда отъедут. Вместо того, чтобы слушать ее истории молодости, я начала плести свои. Не с летчиками, но с хоккеистом, бортпроводником и даже с женатым командировочным из Армавира. А водку я до сих пор люблю пить из граненых.