Введение в книгу Потемкинские деревни

Споры о причинах военного бессилия СССР перед фактом германской нападения не затихают. И еще долго не затихнут.

Одни вновь и вновь говорят о внезапности нападения, неготовности личного состава, некомпетентности командования. Итогом действия данных факторов стали не только невозможность вести наступательные действия, но и даже грамотно отступать.

При этом утверждается, что СССР добился выдающихся успехов на пути строительства новых Вооруженных Сил. Просто не хватило времени, совсем немного[1].

Вопрос о перманентной военной готовности является всегда актуальным: как при наименьших военных расходах гарантировать эффективный ответ на угрозу агрессии. Поэтому разговоры о нехватке времени кажутся совершенно бессмысленными. Дело в другом - насколько верной была сама политика руководства страны в тех обстоятельствах?

Появляются рассуждения о том, что действия советского правительства и командования в первые недели войны – часто описываемые как хаотические и непродуманные - предстают образцом хладнокровия по сравнению с мероприятиями других стран.

«Уже 30 июня (1941 г.) выходят коррективы годового плана производства, подразумевающие между строк затяжную войну с оккупацией значительной части территории СССР (ближайший западный рубеж эвакуации предприятий, установленный планом, - Поволжье; фактически советское планирование допускало наихудший сценарий, совпадающий с намеченной немецким генштабом «линией АА» - Астрахань–Архангельск)…Среди всех стран, столкнувшихся с немецкой военной машиной на поле боя, СССР - единственная, нашедшая в себе не только неимоверную волю к победе, но и чрезвычайно быстро сумевшая поднять свое военное искусство на необходимый уровень.» [2]

Если встать на подобную точку зрения, то надо бы ответить и на такой вопрос – зачем страна израсходовала громадные по тем временам средства (отнюдь не лишние для народного хозяйства) на военные нужды, если изначально предполагалось все бросить и бежать до Волги?

Дискуссии о правильности, обоснованности советской линии поведения перед войной начались в СССР в конце 80-х годов.

А. Якушевский из трех возможных вариантов действий СССР летом 1939 г.: достижение военного соглашения с Францией и Англией; действия в одиночку; договор с Германией - наиболее выгодным посчитал англо-франко-советское соглашение о взаимной помощи, направленное против Германии, которое привело бы к созданию единой антигитлеровской коалиции, эффективно служило бы сдерживанию фашистской агрессии, и, возможно, воспрепятствовало бы развитию мировой войны. Соглашение не было заключено, и вина западных держав в срыве соглашения, особенно Англии, была значительно больше, чем вина СССР.[3]

По мнению В. Матвеева, Англия и Франция намеревались втянуть СССР в военное соглашение без подлежащих гарантий, а потом оставить нашу страну один на один с Германией.[4]

Общее соотношение сил было не в пользу Германии, но бездействие англичан и французов обеспечило победу германских войск (имеется в виду поражение Польши – В.С.).

Разгром Польши неизбежно приводил Германию к войне с СССР.[5]

И необходимо было любой ценой избежать войны в период военной слабости СССР.[6]

(Если нападение Германии на СССР после разгрома Польши было неизбежным, а СССР в военном плане был слаб, то что остановило Гитлера?).

Избежать войны можно либо угрозой нанесения агрессору неприемлемого ущерба, либо сдачей на милость с соответствующими потерями. Высказывания В. Фалина, А. Яковлева, О. Ржешевского следует понимать так: СССР был слаб, войны боялся и чем-то поступился. Между тем все было наоборот - СССР по договору получил новые территории.

Да и как понимать сам тезис о военной слабости СССР к 1939 г. Чем же тогда занималось руководство страны все тридцатые годы?

Есть точка зрения, что если бы мы неосторожно вступили в войну с Германией и имели бы в ней успехи (мы, слабые?!- В. С.), то против СССР вместе с Германией объединился бы весь капиталистический мир.[7]

Будто бы для СССР существовала смертельная угроза, может быть более грозная, чем гитлеровское нашествие - опасность выступления общей коалиции ведущих капиталистических государств.[8]

Договор о ненападении не избавлял от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность отдалить ее, выиграть время в интересах укрепления обороноспособности страны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта.[9]

То есть «весь капиталистический мир» только и думал о том, как бы всем «капиталистическим миром» навалиться на СССР. Вопрос – а зачем? Да еще с таким «союзником». Который только и думал, как этот «капиталистический мир» придавить и пощипать.

И зачем Гитлер давал СССР передышку - чтобы он успел окрепнуть и лучше подготовиться к нападению?!

Высказывается тезис о том, что договор давал возможность избежать войны. Поскольку из готовности Германии заключить договор вытекало стремление Гитлера поначалу избрать другие жертвы. Резонно было ожидать длительной войны в Западной Европе, от которой можно было остаться в стороне.[10]

За это время укрепить оборону страны, распространить советскую сферу влияния на сопредельные районы, сохранить договор с Германией на длительный срок.[11] А, возможно, и вовсе избежать войны.[12]

Присоединение новых территорий отодвинуло границу от важнейших центров, позволило начать строительство новых оборонительных рубежей.[13]

Оказывается, присоединив (оккупировав! - В.С.) прибалтийские республики к Советскому Союзу, Сталин лишил гитлеровцев очень выгодного плацдарма, с которого они могли бы в первый месяц дойти не только до Москвы, но и до Волги.[14]

Правда, все эти действия дали весьма своеобразный эффект. Который справедливо называют военной катастрофой.

Хотя В.Суворов назвал пакт Молотова-Риббентропа самым выдающимся достижением советской дипломатии за всю ее историю и самой блестящей победой Сталина во всей его необычной карьере. Сталин обманул Гитлера так, как никто никого не обманывал в XX веке. Уже через полторы недели после заключения пакта Гитлер имел войну на два фронта. Германия с самого начала попала в ситуацию, в которой она могла только проиграть войну. Сталин выиграл вторую мировую войну еще до того, как Гитлер вступил в нее. Согласие Гитлера на подписание пакта — непоправимая ошибка. Гитлер предстал миру виновником войны, а Сталин - нет. Между тем Сталин был самым главным и коварным зачинщиком войны.[15]

Что ставят в вину Сталину сторонники договора?

Во-первых, они считают грубой ошибкой заключение договора о дружбе и границах от 28 сентября 1939 г., переведшего СССР из нейтралов в фактического союзника Германии.

Во-вторых, Сталин не смог правильно оценить стратегическую обстановку в Европе, определить реальные сроки нападения Германии на СССР, отдать своевременный приказ о приведении армии в боевую готовность. А лучше – и вовсе ударить первым. Поэтому начало войны было столь неудачно.[16].

Вообще-то пакт о ненападении без договора о дружбе и границах никакого смысла не имел. Приманка в мышеловке должна быть.

И потом - что значит «определить реальные сроки нападения». Ведь противник (если мы его так для себя определяем) должен стараться всячески скрыть свои намерения. Играть с вами в игру «веришь – не веришь». И у вас должен быть выбор:

·         напасть самим, чтобы навязать противнику свою волю,

·         убедить противника отказаться от своих планов (продемонстрировав ему всю тяжесть последствий),

·         уступить ему что-то (отдав малое, сохранить большое),

·         изготовиться и суметь принять удар с последующим возмездием.

Поэтому все разговоры о «реальных сроках» поистине смехотворны.

А какова же позиция противников пакта?

М. Наринский уверен, что стоило бы говорить не об отдельных тактических просчетах и ошибках, а о принципиально неверных установках в международной деятельности СССР накануне войны.[17]

Во-первых, это непонимание характера и масштабов угрозы со стороны Германии, претендовавшей на порабощение Европы и мировое господство. Сталин и его окружение не усматривали существенной разницы между двумя группами капиталистических государств. Более того, политика нацистской Германии стала представляться как более последовательная и предсказуемая.

Во-вторых, это геополитическое, по сути, стремление обеспечить безопасность страны за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений.

Здесь то же нет логики. Если Гитлер собирался поработить мир, включая, естественно, и СССР, то с какой стати он должен отдавать территории под власть СССР, усиливая его позиции? – должен был бы спросить себя Сталин.

А вот некая иллюзия раздела сфер влияния могла привлечь Сталина. И даже Гитлера, если бы риск поражения при нападении на СССР был бы очевиден. Вопрос - был ли этот риск очевиден?

По поводу того, что безопасность страны обеспечивалась за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений можно высказаться следующим образом - лишь бы это шло на пользу, а не во вред. Попытки отодвинуть рубежи атаки противника в какой-то степени имели смысл. Например, в районе Ленинграда. Но этот смысл был извращен. И эффект оказался прямо противоположным.

С.Случь назвал пакт преступлением со стороны Сталина.[18] Преступлением, если угодно, была вся деятельность Сталина как главы государства. Перед многострадальным российским народом. А пакт – это мелкий эпизод.

М. Семиряга полагал, что следовало отвергнуть договор как неприемлемый или затягивать переговоры с Германией, одновременно терпеливо, но упорно добиваться заключения военного соглашения с Англией и Францией. Даже если бы оно и не было заключено немедленно, то угроза его сдержала бы агрессора от авантюры.[19]

Благо, что в 1939 г. СССР был – оказывается - сильнее Германии.[20]

Переговоры между СССР и Великобританией с Францией шли почти полгода. Перед этим случился Мюнхен. Доверия у переговорщиков друг к другу не было. М.Мельтюхов приводит высказывание У.Черчилля, что Мюнхен и многое другое убедили Советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в этом случае от них будет мало проку. Россия должна была позаботиться о себе.[21]

Вскоре после Мюнхена нарком иностранных дел Литвинов принимал французского посла Кулондра. Он, в частности, сказал: «Мы считаем случившееся катастрофой для всего мира. Одно из двух: либо Англия и Франция будут и в дальнейшем удовлетворять все требования Гитлера и последний получит господство над всей Европой, над колониями, и на некоторое время успокоится, чтобы переварить проглоченное, либо же Англия и Франция осознают опасность и начнут искать пути для противодействия дальнейшему гитлеровскому динамизму. В этом случае они неизбежно обратятся к нам и заговорят с нами другим языком».[22]

Не обратились. И не заговорили. А если вспомнить историю отношений СССР и союзников уже в ходе второй мировой войны, изобиловавшую взаимным недоверием, практически безучастием в самый драматичный период войны, когда истекавший кровью Советский Союз буквально молил о помощи[23], то можно весьма скептически оценить вероятность слаженных и решительных действий против Германии в 1939 г.

А сдержать агрессора от авантюры в августе 1939 г. было уже невозможно.

В.И. Дашичев также убежден, что безопасность нашей страны была неразрывно связана с безопасностью Англии и Франции (и почему это безопасность СССР была связана с безопасностью Англии и Франции. Тем более неразрывно? - В.С.). Подписывая договор, подписали приговор Советскому Союзу, ибо позволили осуществить общий стратегический план войны, разработанный германским штабом еще со времен первой мировой войны - нанести первый стратегический удар на Западе, разгромить Францию, освободить тылы, а затем напасть на Россию.

Несмотря на то, что ни Англия, ни Франция не пошли на заключение договора с СССР и тем самым пренебрегли смертельной угрозой со стороны Германии, Дашичев полагает, что с Германией категорически нельзя было заключать договора, ибо он открыл дорогу второй мировой войне. О том же говорит и Л.Гинзбург. [24].

Хотя далее Дашичев писал, что если бы война началась без договора (а что же тогда бы открыло дорогу войне? – В.С.), она не развивалась бы столь благоприятно для Германии, зажатой в тиски с запада и востока. Фактор Советского Союза действовал бы на Гитлере и не позволил бы добиться победы над Польшей. Правда, тут же он добавляет, что существовавший в стране режим обрекал нас на неизбежные тяжелые поражения. О неизбежных будущих тяжелых поражениях пишут и Н.Добрюха, М.Ходаренок, М.Ваккус.[25]

Но тогда бессмысленно вести речь о каких-либо альтернативах – что так, что эдак, все одно! Получается, что лучше бы не стало, стой мы в стороне.

Главное, что осталось за пределами этого спора — возможно ли было обеспечить эффективную обороноспособность СССР без участия в договоре не только с Германией, но и с Англией, Францией? Опираясь только на собственные силы? Собственные преимущества? Или же все было вполне закономерно, логично и ничем другим быть не могло?

И здесь необходимо рассматривать военное строительство. В книге "Советские вооруженные силы. История строительства" можно прочесть, что главное требование советской военной доктрины в области военного строительства сводилось к тому, чтобы противопоставить средствам и способам ведения войны вероятных противников не менее мощные по боевому составу средства вооруженной борьбы, а также самые эффективные способы их применения. [26]

Более того, бывший командующий сухопутными войсками СССР И.Г. Павловский пришел к чрезвычайно важному выводу (по его определению — В. С.) из уроков второй мировой войны: победа в значительной мере обуславливается превосходством в силах и средствах над противником.[27]

Глубокая мысль. Да вот только сил и средств было намного больше у СССР, а толку – никакого.

Структура вооруженных сил, подготовка войск к боевым действиям с учетом вероятной стратегии и тактики противника должны быть четко обоснованы и реализованы. А этого как раз и не оказалось в наличии.

Или такой момент. Флот – дорогое удовольствие. Россия – огромная континентальная держава. Война с Германией для СССР фактически обошлась без участия флота. И возникает вопрос – зачем строился океанский флот перед войной?

Причем есть совершенно замечательные высказывания примерно такого плана - советский ВМФ достойно встретил нападение Германии и во время войны выполнил все поставленные перед ним задачи, ни разу не отступив ни на суше, ни на море.[28]

Одной из причин военных неудач называют отставание в разработке и производстве новой техники и вооружения. Которое, в свою очередь, было обусловлено отсталостью России в прошлом в промышленном развитии.

Хотя огромными усилиями в стране была осуществлена индустриализация, позволившая приступить к перевооружению армии, флота, авиации, СССР не мог в предвоенные годы вести в больших размерах мирное строительство и одновременно полностью завершить это перевооружение.[29]

В других книгах писалось, что вопрос стоял так: либо советский народ создает тяжелую индустрию и одновременно сильную оборонную промышленность в самый короткий срок, либо советское государство, находящееся в положении осажденной крепости, будет смято новой интервенцией империалистических агрессоров. [30]

Сергей Журавлев в журнале «Эксперт» опубликовал статью «Рождение красного колосса», в которой утверждает, что сталинская модернизация была проведена по мобилизационному типу и подчинена одной задаче — обеспечить военный паритет страны и ее выживание во враждебном окружении.

И констатирует - эта задача была решена ценой колоссальных жертв и напряжения всех сил народа.[31]

Он пишет, что в царской России залогом экономического роста стал приток иностранных капиталов. И шел он в основном в высокотехнологичные по тем временам сферы - электротехнику, сельхоз- и прочее машиностроение.

В СССР же не внешние кредитные рынки и «рассредоточенные золотовалютные резервы», а поворот к коллективизации села обеспечил основную часть необходимых ресурсов накопления.

По его мнению, с точки зрения военного испытания значительные выгоды принесла политика коллективизации деревни. В условиях войны производство продовольствия сократилось, но доля госзакупок выросла. Солдаты и рабочие имели приоритет при распределении продовольственных ресурсов. Голода в городах, за исключением блокадного Ленинграда, не было. И, в отличие от Первой мировой войны, не произошло катастроф в тыловой экономике.

На самом деле голод был. И люди умирали от голода.

Журавлев вспоминает, что большинство из 30 тыс. танков и 40 тыс. самолетов, произведенных между 1930;м и 1940 годами, были или уничтожены в самом начале войны, или непригодны к использованию.

То есть получается, что десятилетний результат работы промышленности, созданной за счет ограбления деревни оказался ничтожен? Да и значительная часть промышленных мощностей была утрачена.

Пользой предлагается считать усиленную мобилизационную подготовку, приучившую рабочую силу к идее будущей войны.

Будто бы каждый знал, что делать, когда начнется война. Несмотря на то, что значительная часть вооружений и погибла в первые недели войны, опыт производства десятков тысяч танков и самолетов никуда не делся.

То есть нам надо было произвести десятки тысяч танков, самолетов перед войной только лишь для накопления опыта массового производства. Дорогой опыт в буквальном смысле слова. Не считая того, что в войну производили вооружения вовсе не предвоенные опытные кадры.

Попытаемся рассмотреть проблемы военного планирования, военного строительства, военной экономики в СССР и Германии перед второй мировой войной и в ходе ее.

А также в послевоенный период, вплоть до наших дней.

 




[1]Ходаренок М. Уроки, оплаченные большой кровью // НВО, 2001, №22;

[2] Владимир Коровкин. Мы воевали лучше, чем союзники/Новая газета. 25.04.2008.
[3] Якушевский А. Противоречивый договор//Аргументы и факты, 1989, 12-18 августа

[4] Матвеев В. От Балтийского до Черного моря. Чего добивался Советский Союз весной - летом 1939г. //Известия -1989 -17 августа

[5] Альтернатива 1939 г. Беседа В.Фомина с В.Кеворковым//Известия-1989 г.-21 августа; Казаков М. И. Над картой былых сражений. -М.: Воениздат, 1965 –с.18; Яковлев А.Н. События 39-го. Взгляд с полувековой дистанции // Правда, 1989, 18 августа; Вторая мировая война. Истоки и причины/Круглый стол//Вопросы истории,1989, №6; Гареев М. Правда и ложь о начале войны// Независимая газета-2000-22 июня

[6] Ахромеев С.Ф. Вопреки исторической правде // ВИЖ, 1991, №4, с.31; Пронин А. Бюро по обману Сталина // НВО, 2001, №22; Спирин Л. Как началась война // Известия, 1991, 11 июня

[7] Стаднюк И. Мы должны держаться правды.//Военно-исторический журнал -1989 -№6

[8] Чукреев В. И. Загадка 22 июня.//Военно-исторический журнал -1989 -№5, с.37

[9] Известия, 1989, 15 августа.; Жюгда Р. В августе 1939 года.//Советская Россия, -1988, -24 августа

[10] Бережков В. Просчет Сталина.//Международная жизнь -1989 -№6, с.18

[11] Данилов В. Попытки возрождения глобальной лжи.//НВО, -1998, -№2; Сообщение Комиссии по политической и юридической оценке советско-германского договора о ненападении.//Правда, -1989, -19 декабря

[12] Гареев М. Правда и ложь о начале войны// Независимая газета-2000-22 июня

[13] Еременко А. И. В начале войны. -М.: Наука,-1965,с.31

[14] Карпов В. Война могла закончиться в 1941 г. // НВО, №2, 2000

[15] Суворов В. Ледокол. Кто начал вторую мировую войну?//Дружба народов, -1992, -№11-12,с.207

[16] Анфилов В «Новая версия» и реальность// Независимая газета -1999-7 апреля; Анфилов В. Против истины// НВО-2000-№18; Гареев М. Правда и ложь о начале войны// Независимая газета-2000-22 июня; Самсонов А.М. Знать и помнить – М.: Политиздат, 1988, с.45; Спирин Л. Как началась война // Известия, 1991, 11 июня

[17] Август 1939 г. Уроки минувшего. Круглый стол.//Коммунист -1989 -№12,с.98

[18] Так как же это было. Круглый стол.//Комсомольская  правда, -1989, -8 августа.

[19] Семиряга М. И. 23 августа 1939 г. Советско-германский договор о ненападении. Была ли альтернатива? //Литературная газета, -1988, -5 ноября.

[20] Гинзбург Л.И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация.//Отечественная история -1995 -№3 с.38

[21] Черчилль У. «Вторая мировая война», т. 1, стр. 173-174.

[22] Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР М.М. Литвинова с послом Франции в СССР Р. Кулондром. 16 октября 1938 г. /«Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. 1, стр. 248

[23] Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премъер-Министрами Великобритании во время великой Отечественной войны 1941-1945 гг.-М.: Политиздат, 1957 г. т.2

[24] Дашичев В. А. Стратегическое планирование агрессии против СССР.//Военно -исторический журнал,-1991,-№3,; Гинзбург Л. И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация.//Отечественная история, -1995,-№3,с.48.

[25] Август 1939 г. Уроки минувшего. Круглый стол./; Дашичев В.А. Стратегическое планирование агрессии против СССР….; Добрюха Н. Как начиналась война//Субботнее приложение к Независимой газете, 2000, №23, 17 июня; Ваккус М. Катастрофа в Белоруссии //НВО ,2001, №22; Михайлов А. Оперативно-стратегический аврал // НВО, 2000, №10; Пронин А. Бюро по обману Сталина // НВО, 2001, №22; Ходаренок М. Уроки, оплаченные большой кровью // НВО, 2001, №22.

[26] Советские вооруженные силы. История строительства./ Тюшкевич С.А., Зверев Б.Н. и др. - М.: Воениздат, 1978, с.185.

[27] Павловский И.Г. Сухопутные войска СССР. Зарождение. Развитие. Современность. -М.: Воениздат, 1985, с.185

[28] Алексин В. Отсутствие флота обессиливает государство //НВО, 1998, №30; Алексин В. России следует выработать морскую доктрину //НВО, 1999, №28; Быстров Ю., Войталовский Г. Суперпрограмма «Мировой океан» // НВО, 1999, №28; Патрушев Б. Подводные силы необходимы России // НВО, 1999, №10

[29] Деборин Г.А., Тельпуховский Б. С. Итоги и уроки ВОВ. -М,: Мысль, -1975, -с.67.

[30] История второй мировой войны. -М.: Воениздат, т. 1, с.211,256

[31] Сергей Журавлев. Рождение красного колосса. Эксперт» №1 (687)/28 декабря 2009.
 с.211,256