Взгляд с экрана

I
Я сидела на диване, пытаясь распланировать только что начавшийся выходной день, когда телефон издал, ставший привычным, звук любимой мелодии из шедевра японской анимации. На экране высветилось имя подруги. Мне звонила девушка, с которой я познакомилась полгода назад на выставке, не понятно каким ветром занесенного в наши края, графиста с звучным и известным именем.
Люди на всех выставках художественного искусства одинаковы. Они похожи на случайно залетевших мотыльков, тыкающихся от одного источника света к другому, перемещаясь по легко предсказуемой траектории вдоль одной, а потом и другой стены. Посетители-мотыльки делают вид эстетствующих знатоков, любителей и ценителей, те, кто смелее или глупее критикуют, те кто не так уверен в собственном мнении делает вид полного погружения в графичный мир мастера. Звонившая мне девушка привлекала мое внимание неподдельной целеустремленностью, она вглядывалась в черно-белые пятна, что-то искала в них, то отходила, то подходила, то прищуривала глаза, то широко открывала их, как будто увидела новую звезду, не представленную на карте звездного неба. И мне было интереснее наблюдать за ней, чем за происходящим на стенах выставочного павильона, меня увлекла игра, правила которой заключались в том, чтобы попытаться увидеть картины ее глазами. Разглядывая «Этюд №8», сюжет которого был так же непонятен, как и поведение девушки, мы с ней оказались рядом.
- Очень контрастно, но после такой вставки хочется томатного супа, потому что он Красный!
Ее речь прозвучала так неожиданно и остроумно, что у меня не нашлось ничего более внятного чем: Точно.
- Я – Элина – протянутая рука оказалось быстрой и горячей.

II
После знакомства последовал упомянутый томатный суп-пюре и зеленый чай с желтым лимоном в соседствующем с галереей ресторане. Еще большее впечатление на меня произвела тема нашего первого разговора, заедаемого супом.
- Скажи, а ты каких мужчин предпочитаешь, умных или красивых?
Этим вопросом ей второй раз удалось застать меня врасплох, потому что я, прожив около тридцати лет, так и не смогла определиться со своими предпочтениями. В ответ мне пришлось рассуждать вслух:
- Смотря для чего. Если для того чтобы любоваться, то несомненно – красивый. А если с намерениями посоветоваться, поделиться радостью или горем, то я бы хотела видеть рядом умного человека. Но все-таки хорошо, когда всего и в меру…
От такого длинного монолога любого потянуло бы в сон, но Элина стойко вынесла его, делая вид, что внимательна ко мне и только по окончании мысли немного поерзав деликатно прервала мою тираду:
- Я тоже пока не знаю.
За первым обедом она мне призналась, что ее, как и многих, привлекла моя мордашка, украшенная рыжими, как огонь волосами и пухлыми губами, а еще необычный выбор одежды и украшений.
Спустя неделю я уже искренне зачислила ее в разряд близких подруг. Мы не так часто виделись и созванивались, но нить между нами я ощущала достаточно отчетливо.
Мне нравилось открывать Элину, мелкими шажками проникать в ее светлый и безграничный внутренний мир. Нравилось узнавать ее мнение каждый раз удивительное и часто заставляющее меня видеть окружающее иначе.
Она любила что-то начинать,  но быстро пресыщалась и с легкостью перелистывала страницу.

III
Что же заставило ее позвонить в такое раннее время?
- Привет, Элина
- Приветик, солнце. Спрашивать, как ты, не буду. Звоню по делу, которое не терпит отлагательств.
- Говори. Ты меня уже успела не на шутку заинтриговать.
- Я хочу участвовать в конкурсе короткого метра для непрофессионалов. Не слышала?
- Нет. Продолжай
- У меня есть для этого все. Идея, камера, монтажер. Не хватает только тебя!
- Что? Я не ослышалась? Меня? В качестве кого меня не хватает? Я в этом мало понимаю. Конечно, смотрела пару десятков хороших фильмов, наверное, могла бы что-то посоветовать, но ты же в этом разбираешься лучше…
- Ну вот, завела пластинку. Остановись и послушай. Я же не закончила свою мысль. Ты подходишь как никто другой для роли в этом ролике. Оплаты конечно не будет, прошу тебя по-дружески. Кстати, отказы не принимаются!
- Элина… аааа…сниматься… - я перевела дух, собрала мысли в кулак вместе с волей и постаралась говорить дальше без волнения – Я даже никогда не фотографируюсь. Ты же знаешь про мой страх перед объективом любой камеры. Нет. Ты определенно сошла с ума!
- Я сейчас абсолютно серьезно никто кроме тебя на эту роль не подойдет! Да это и не роль вовсе, тебе придется сыграть саму себя. Давай встретимся и я тебе все подробно объясню. Пожалуйста.
Последнее слово она буквально пропела в телефонную трубку, и я сдалась, не смогла удержаться под напором ее слов, энергии и развивающейся интриги.


IV
На следующий день в суши-баре за шумным разговором я узнала, что Элина решила никого не знакомить до начала съемок. Роли всего три. Она не будет рассказывать мне сюжет, а лишь объяснить, что надо делать, а дальше полная импровизация. Все это поможет быть естественнее, и не перегружать кадр выдуманными образами. Днем съемок был назначен вторник. А в выходные мы договорились вдвоем убрать от мусора предположительное место действия – заброшенный много лет назад городской парк.
Выброшенных старых, пустых упаковок от сигарет, сока, леденцов было очень много, ими быстро забивались огромные черные пакеты. Мы вдвоем сначала дружно возмущались тем людям, которые выкурив, съев, выпив, высосав, не смогли донести мусор до контейнера, а кидали его себе под ноги, в парке, в том месте, где гуляют дети, старики, бегают спортсмены, целуются влюбленные. Затем в рассуждениях дошли до городских властей, которые, по нашему мнению, плохо следят за муниципальным хозяйством, в данном случае за живописным уголком, который расположен практически в центре города.
Насладившись ворчанием и брюзжанием, мы, словно сговорившись, одновременно замолчали. Каждому из нас нужно было погрузиться в себя на короткое время. Эдакий глоток аутизма в самом располагающем к этому месте, среди унылых деревьев, украшенных почти по-новогоднему зеленой свежей листвой.
Я утонула в прошлом, проведенном в этом парке очень много лет назад. В тех воспоминаниях осталась теплая осень, шорох сухих листьев под ногами, которые рассыпались на множество цветных кусочков от каждого моего шага. Тогда я бродила меж этих же деревьев, над которым не властно время, проходила мимо скамейки, которая сейчас всем своим видом напоминала мне о прошедших годах, и размышляла о жизни. Мои детские неокрепшие мысли, которые воскресил от пятнадцатилетнего сна этот парк, казались похожими на скамейку, которая когда-то была новой и цветной, пригодной для пикника или чтения книги, а сейчас потоптанная, с облезлой краской, стояла на том же месте что и раньше и жалобно возмущалась прошедшему времени. Когда-то мне казалось, что хрупкие листья, мелодично шуршащие под ногами отцвели только для того чтобы оказаться тут, на сырой осенней земле, в ожидании меня и дождя. Как же было приятно отождествлять себя со стихиями, с ветром, морем и дождем. Все это тогда придавало уверенности в завтрашнем дне и моих самых нелепых поступках.

V
Мой понедельник прошел суетно. Половину дня я провела в салоне красоты, пытаясь сделать из себя то, что мне самой понравилось бы, но все попытки неизменно приводили к разочарованным вздохам адресованным отражению.  А вторую половину дня я посвятила выбору одежды. В ход пошло все разнообразие моего гардероба: платья, юбки, джинсы, блузки, футболки, туфли, ботинки, кеды, балетки, бусы, сережки, браслеты, сумочки.  В итоге я остановилась на двух вариантах. Первый эффектно подчеркивал остатки или, если быть точнее, останки, прелестей моего тела, а второй показался мне наиболее необычным, то есть подходящим для съемок любительского видео, отправляемого на конкурс.
Вторник же оглушил меня телефонной трелью в шесть утра и обострил неготовность спящего мозга достойно воспринимать бодрый, разрушающий остатки волшебства сна голос Элины.
-Да. Слышу. Сейчас встаю уже. До встречи
Пришлось сделать то, что обещала -  встать и со слипшимися глазами шаркая добрести до ванны…
Через четыре часа я, растерянная и взволнованная, одетая в вариант номер два, стояла в парке, около старой скамейки. Моя роль заключалась в следующем: Я гуляю по парку между деревьев, срываю разные листочки, задумчиво машу ими по направлению ветра, дохожу до скамейки, достаю книгу и пакет из сумки, пакет расстилаю на сиденье скамейки и сажусь читать книгу. К скамейке подходит практически пожилая женщина, явно чем-то расстроенная, просит у меня помощи, она меня пугает своим внешним видом , я убираю книгу в сумку, достаю плеер, включаю его и спешу прочь от этого места и этой женщины. Меня предупредили, для сцены на скамейке отводится только один дубль. Роль пожилой женщины досталась маме Элины, с которой я была еще не знакома. Я представила что и как должна была делать, несколько раз в голове прокрутив сюжет, и, когда я была готова, режиссер направила на меня свой строгий аппарат.

VI
Камера смотрела прямо на меня, а я на нее и на вопрос, кто из нас боится происходящего сильнее, ответить сразу было трудно. Не с первого раза, но я все-таки смогла взять себя в руки, освоиться и сделать то, что от меня требовалось. Я села на пакет, открыла книгу, которую предусмотрительно взяла Элина, это был роман «Кысь» Татьяны Толстой в мягкой обложке удобно помещающийся в сумке, закинула ногу на ногу, откинулась на спинку и уставилась в страницу номер 231. Практически сразу, ниоткуда, а главное неожиданно для меня появилась пожилая женщина, села рядом и угрожающе взглянула, бормоча слова: Пожалуйста, помоги мне. В ту минуту действительно стало страшно, я забыла о том, что идет съемка, что так задумано и что эта пожилая женщина – мама Элины. Передо мной в пустынном парке сидела взъерошенная старушка с горящими глазами. Я пришла в себя, поборола испуг и завершила свою роль.
Потом, всей компанией попивая мамин чай из термоса смеялись над этим эпизодом. Хотя придирчивый режиссер была явно довольна моим конфузом, похвалила, похлопав по плечу:
- Замечательно. Я на такое даже не надеялась. Все-таки правильно решила вас с мамой не знакомить.

VII
Элина предупредила, что некоторое время будет заняла фильмом и конкурсом и очень просила ее не беспокоить. Ожидание казалось тягучим как разжеванная ириска и мешающим нормальному существованию, как крошки хлеба на простыне. Мои мучения затянулись на месяц и прервались очередным телефонным звонком.
- Привет, Элина. Наконец-то ты позвонила
- Привет, солнце. Да, я все закончила и отправила наше чудо на конкурс. Теперь будем ждать результатов.
- А когда я смогу посмотреть? Мне так интересно увидеть что вышло, ведь я до сих пор не знаю, что там было в парке, идею фильма и сгораю от нетерпения.
- Так я и думала. Завтра увидимся, пообедаем. Я передам тебе диск с фильмом.
Обедать в пиццерии я не любила, у итальянцев была по большей части мучная и высококалорийная кухня. Поэтому пришлось ограничиться салатом и кофе, Элина же не смогла отказать себе в удовольствии съесть пиццу с морепродуктами, после чего просияла мне сытой улыбкой и убежала. Она была полностью поглощена новым проектом,  решила устроить рекламный конкурс импровизации для детей в крупном торговом центре, и торопилась на встречу с администрацией учреждения, чтобы предложить и обговорить свою идею.
Оставшись наедине с ноутбуком, я решила посмотреть фильм прямо в пиццерии. Достала диск, наушники, открыла ноутбук и…

VIII
На экране появились буквы. «Экспериментальный фильм», затем название «Красавица и Чудовище» (странное название, ведь никакого чудовища я на съемках не видела), фамилия режиссера, монтажера и актеров. Черный фон сменился рисованной импрессионисткой картинкой яркостью напоминающей Винсента Вон Гога, нежностью Пьера Огюста Ренуара, техникой рисунка Альфреда Сислея, на которой был изображен тот самый парк, где проходили съемки. Все сопровождалось еле слышной известной песней Nina Simone. Рисованная картина перешла в ракурс самого парка, то есть ожила на глазах зрителя (изумительно красивый ход, надо будет не забыть похвалить Элину за находку). Я появилась на экране с листочком клена в руке, мечтательная и, в общем-то, довольно привлекательная (я удовлетворенно сглотнула ком в горле, мне понравилось, как я выгляжу в ее фильме). Музыка прекратилась, и в одну секунду с ней сменился кадр, на экране в гробовом молчании неизвестный мне коренастый и высокий мужчина вырвал силой у пожилой женщины (мамы Элины) сумочку из рук. Снова та же музыка и я с другим листочком, все с тем же мечтательным выражением лица кружусь вокруг себя, юбка колоколом развивается (хм, а я все же удачно подобрала одежду для съемок). И опять тишина, мужчина убегает, а женщина, неслышно зрителю кричит, падает на землю и плачет. Та же песня, которая стала немного громче, и я иду к скамейке, проделываю манипуляции с пакетом, книгой, сажусь, эффектно обнажая щиколотки, камера движется по моим ногам выше, юбка, руки с книгой, блузка, шея и локоны огненно рыжих волос. Камера отходит, музыка сменяется отчетливым и раздражающим слух зрителя стуком сердца. Бедная потерянная обкраденная униженная женщина, оставшаяся в парке без денег на проезд, телефона и надежды, вдруг видит меня мирно читающую «Кысь» на скамейке, подходит хромая под угрожающие звуки пульсации и неслышно просит помощи. Я вздрагиваю, смотрю на нее полминуты. Убираю книгу в сумку, достаю МР3-плеер, который с ловкостью умещается на ладошке, распутываю провода и, заткнув себе уши небольшими черными точками, из которых уже исходят звуки песни Наутилуса, ухожу. Песня из наушников становится громче. Мои шаги, а затем и равнодушное лицо крупным планом с жестокой синхронность сопровождаются словами песни:

Она читала мир как роман,
А он оказался повестью.
Соседи по подъезду -
Парни с прыщавой совестью.
Прогулка в парке без дога
Может стать тебе слишком дорого.
Мать учит наизусть телефон морга,
Когда ее нет дома слишком долго.
Отец, приходя, не находит дверей
И плюет в приготовленный ужин.
Она – старше, чем мать,
Он должен стать ее мужем.
Первый опыт борьбы против потных рук
Приходит всегда слишком рано.
Любовь - это только лицо на стене,
Любовь - это взгляд с экрана.

IX
Я закрыла ноутбук сразу после титров. Песня все еще навязчиво звучала в ушах. Шум пиццерии разбудил меня от шока после увиденного. Я вспомнила фразу Элины: никто кроме тебя, никто не подойдет на эту роль лучше, тебе всего лишь придется сыграть саму себя…
Я посмотрела в окно перед собой, но не видела ничего. Ничего кроме моего нутра, которое обнажилось экспериментальным видео. Сделав последний глоток остывшего кофе, я позвонила подруге.
- Я посмотрела
- Ну и как тебе? Понравилось?
- Я… Я – чудовище?