Стыд

Миша, или, как звали его домашние - Михей, вырос парнем робким, застенчивым и скрытным. В свои двадцать три года он был настолько закрыт от внешнего мира, что ему бы позавидовал человек-чехол из творчества Антона Павловича Чехова. У Михея не было друзей, не было знакомых, только мама и папа и еще собачка по кличке Спок, кличку, которую дал Миша. Парень не был некрасивым, не был он и симпатичным, скорее всего, обладал он совершенно обычной внешностью, ни чем неприметной. И для всех была загадкой проблема одиночества молодого человека: то ли его окружающие попросту не замечали, то ли он никого не впускал в свой мир, мир полный загадок и молчания.
Не смотря на свою замкнутость, учился Миша, и в школе, и в институте на «хорошо» и «отлично». Он не был ни «ботаником», ни «раздолбаем», как добрая часть всех студентов. Он просто делал то, что нужно было делать. Он делал так, как он привык, молча, упорно, тихо. Родители никогда не видели его эмоций, ни смеха, ни плача, лишь равнодушное выражение лица. Доверительных бесед с сыном родителям вести было некогда: оба трудились в одной фирме, занимали руководящие должности, так же слыли среди коллег трудоголиками. Дома их обоих до позднего вечера не бывало. Ребенок был предоставлен сам себе.
Единственным товарищем Михея был его компьютер. Парень мог часами сидеть за мигающим монитором, погружаясь в виртуальный мир, где чувствовал себя кем хотел: героем, негодяем, убийцей, соблазнительным красавчиком, да впрочем, кем угодно. Никто никогда не знал, что творится в душе у этого парня, что он чувствует.…  Для окружающих его просто не существовало.
 Так оставалось до той поры, пока не настал выпускной вечер  в университете. Все одногруппники Миши решили собраться в ближайшем ресторанчике, так сказать отметить окончание образования – столь длительного процесса, занимающего треть жизни человека. Мишу, само собой никто не звал. Спохватилась лишь Олеся, слывшая в группе вертихвосткой и заводилой. Она решила поступить по-справедливости, и вежливости ради подошла к Мише и попросила прийти в ресторанчик такого – то числа в такое-то время. Олеся заявила, что обидится, если не увидит одногруппника в назначенный день и час. Мише не оставалось ничего, как согласится. Он молча кивнул и улыбнулся вымученной улыбкой. Миша не любил шумных сборищ. Однако в душе его что вскипело, натянулось и лопнуло, словно гитарная струна. Лопнуло и зазвучало, отдавая вибрацией во все уголки души парня. Тот факт, что с Мишей заговорила девушка… Первая девушка в его жизни, которая обратила на него свое драгоценное внимание. Весь вечер бедолага не мог найти покоя, осталась ночь, всего лишь ночь до выпускного вечера. Это был первый выход Миши в люди. Парень достал из шкафа свой бежевый, так и ни разу не надетый костюм, который ему подарили родители, когда их сын успешно поступил в институт на «бюджет». Костюм был дорогой и очень красивый. Приготовления заняли весь вечер, Миша лег спать уже за полночь, когда на вешалке висел отглаженный костюм, а под ним стояли до блеска надраенные бежевые туфли… Этот предстоящий вечер нес перемены в жизни, Миша это чувствовал. Во первых, закончив обучение, его ждала взрослая, в полной мере жизнь: нужно будет найти работу, испытать снова стресс от знакомства с новым коллективом, нужно будет самостоятельно принимать решения, общаться с людьми, приходить к согласию и много других вещей, которыми занимаются взрослые деловые люди.… Но это волновало Мишу меньше, чем завтрашний вечер в ресторане. Присутствие шумной его нетрезвой группы отпугивало Мишу, желание пойти завтра таяло, однако присутствие Олеси манило его туда, перекрывая все страхи и смущения. Конечно, он не мог знать, что Олеся, девушка, которая его пригласила в ресторан, настояла на его присутствии, поспорила с подружками, что «зажжет» «тихоню» и он «поведется» на нее.… Уснул Миша под утро… 
Утро выдалось солнечное и теплое, день обещал быть жарким. Миша все утро провел в ванной, приводя себя в порядок. Родителей с самого утра уже не было, несмотря на то, что была суббота. Они даже не поинтересовались, куда их драгоценное чадо собралось… Ресторан был заказан на три дня. Время неумолимо летело. Волнение подкатывало к горлу, образуя ком, затрудняющий дыхание. Для Миши поход в ресторан был настоящим испытанием: он ни разу не был в подобных людных местах, а ресторан казался ему вообще местом, где отдыхают лишь избранные люди.  Волнение все больше охватывало сознание парня, связывая его противными и мерзкими путами липкого, непонятного стеснения, которое начинало перерастать в чувство, которое было гораздо больше и сильнее воли робкого двадцатитрехлетнего паренька. Михей собрался с силами, сделал глубокий вдох и покинул квартиру, на выдохе закрывая дверь. Так ему было проще побороть свой страх.
В ресторане было людно и шумно, громко играла музыка, сотрясая мощными басами зал. Михей вошел в душный, прокуренный зал, группа была уже в сборе, все сидели за тремя составленными к друг другу столами.  Конечно же, на Михея, как обычно, никто не обратил внимания. Он уже было собрался развернуться и уйти, как сзади его обвили женские руки. Это была Олеся. Девушка весело и загадочно улыбалась, вела себя развязно и настойчиво. Она схватила Михея за руку и потащила к столу, где ребята уже разливали водку. Миша сел за стол, ему придвинули тарелку, полную всяческих яств и полную стопку. Миша застенчиво потупился, он не пил ни разу спиртного. Однако, Олеся обнимая его, ворковала ему в ухо, уговаривала его выпить, что Миша и сделал. Желудок охватило огненной волной, горло на секунду онемело, в голову сразу же ударила теплая волна «тупой» эйфории». Миша «поплыл»… Ребята переглядывались и смеялись, мол, «взяло парня с одной – то стопочки!... Мише уже было все равно, он вскочил с места и попытался уйти в уборную, чтобы привести себя в порядок. Но на его пути возникла Олеся, она схватила беднягу за руки и повела на танцпол. Из колонок лилась медленная композиция, девушка обняла парня вокруг шеи, прижалась к нему всем телом и вкрадчиво посмотрела в его глаза. Для Миши все происходящее казалось каким – то нереальным, все плыло, чувства были обострены до предела. Он просто не знал, что находится в состоянии алкогольного опьянения. Тем временем, Олеся уже целовала Мишу в губы, засовывая свой язык между  нецелованных до этого губ парня. Миша вряд ли понимал в тот момент, что происходит, однако, природа взяла свое. Возбуждение нарастало, окутывая сознание парня теплыми, постоянно все с новой мощью наплывающими волнами. Миша в ответ обнял Олесю, неумело отвечая на ее поцелуи. Группа в недоумении застыла, не сводя глаз со странной парочки… «Красавица и чудовище» - слышался завистливый шепот за столами. Тут, Олеся резко оттолкнула от себя парня, рассмеялась прям ему в лицо, развернулась и направилась к столам, деланно покачивая бедрами. Пари было выиграно, группа шокирована…
Миша стоял посреди пустого зала. Бежевые брюки в районе паха оттопырились и потемнели. Музыка сменилась на быструю. Одногруппники показывали на Мишу пальцами и «ржали», хохотала с ними и Олеся… Миша резко развернулся и бросился прочь из этого места. Он бежал до самого дома, не обращая внимания на непонимающие взгляды прохожих. Заскочив домой, Миша влетел в ванную и умыл лицо. Над умывальником висело зеркало, откуда на парня смотрело затравленное, красное от стыда лицо. Лицо, излучающее неуверенность и смущение. Нелепое лицо. Миша ударил по зеркалу кулаком. Полотно подернулось трещинами, исказив лицо парня до гримасы затравленного зверя. Между мелкими трещинами, струилась кровь, оставленная порезанными руками. ,Миша ухмыльнулся, вышел из ванной комнаты, миновал прихожую, вошел свою комнату, написал что-то на чистом листке бумаги, встал на подоконник и открыл окно. Навстречу ему влетели зной и шум улицы. Ветер трепал Мишины волосы. Он посмотрел вниз, на снующих по улице пешеходов и машины. С высоты восьмого этажа все они казались крошечными созданиями из другого мирка, доселе неведомому ни одной душе. Миша вдохнул горячий воздух улицы и сделал шаг в окно…
Вечером того - же дня по телевизору шли новости. Экстренное сообщение прервало эфир. С экрана молодая и симпатичная девушка скорбным голосом сообщила горожанам о самоубийстве молодого человека. Теперь был другой вид: показывали двор, полный машин с мигалками, девятиэтажки, открытое окно на восьмом этаже, откуда и выпрыгнул парень. Дальше камера мельком остановилась на распластанном теле, на асфальте. Зрелище было не для слабонервных: кроме кровавого месива разобрать что-то было не возможно…
Поздним вечером домой вернулись Мишины отец и мать. Они не знали ни о чем, так как были в командировке в соседнем городе. Они долго не обращали внимания на тишину и отсутствие света. Лишь спустя пару часов Мама Миши зашла в детскую, чтобы посмотреть, откуда так сильно задувает. Она не любила сквозняк. В комнате никого не было. На столе лежала записка, в которой корявым почерком было выведено:
За прожитую жизнь мне вовсе не обидно;
Просто вы не знаете, как бывает стыдно;
Мне теперь уж точно, все равно, что будет;
Раз никто не помнил, значит все забудут.

Слово стыдно было обведено два раза.
Родители даже не приняли в серьез клочок бумаги с подростковыми стишками. Легли спать, но не смогли уснуть, в дверь позвонили. Заспанная женщина открыла дверь, впуская внутрь двух милиционеров. Родителям еще предстояло ответить на множество вопросов следователя…