Секс Втроем

  Сегодня уже не осталось настоящих  разговоров.
  Вот раньше другое дело: соберутся труженики нашей великой родины, где-нибудь в прекрасной коммуналке, что-нибудь крепкого выпить, достанут гитарку, закурят опал, или скажем, родоппи, и начинают ****еть кто сколько может: один про то как план перевыполнил, второй вот с севера вернулся, золото мыл, третий в мастера шахматного спорта вышел. А кругом соберутся их женщины любимые, танцуют в коридоре среди стиранных штанишек и пелёнок, и если одна из них, допустим, случайно на швабру наступит  впопыхах и её переебёт по лбу, то все только рассмеются и никто грустить не будет, и ей самой смешно станет, потому что вот как весело все получилось. А самое главное что когда все разойдутся можно будет ****ь друг друга, например, на том же столе, среди салатов оливье и рыбаподшубой, или под одеялом верблюжьем, и ничего другого для счастья не надо.
  А все потому что раньше люди ощущали себя частью родины у которой есть великое будущее, и которая, между прочем первая человека в космос отправила. А ещё у этой родины был пушкин, лермонтов, и Достоевский, а не всякие там харуки-мураками тупорылые.   
  А сегодня разговоров больше нет. И если кому шваброй в коридоре достанется то он тут же матерится начинает и задаёт два вопроса -  «кто ****ь швабру здесь бросил?» и «я *****, спрашиваю, кто здесь швабру бросил?». И никто ему не ответит. Совсем никто.
  Сегодня люди разговаривают с телефонами, и никто  вам даже улицу не скажет где вы умираете или ногу сломали,  - посмотрят брезгливо, воротник поднимут и заспешат своей дорогой, потому что ничего между людьми больше нет, ни родины, ни флага, ни одеяла верблюжьего.  И ****ь никто никого уже не может и не умеет, всюду только секс втроем. И в коммуналках никто больше не собирается, только если рубить кого-нибудь топором по пьянке или может снасильничать над кем-нибудь, и гитары между прочим  уже давно вывелись, - купил телефон вот тебе и музычка, никого, знаете, не удивите.