На фильм Бондарчука-старшего Тихий Дон

ОДА БЕЗВКУСИЦЕ


Смердит деньгами западный ремейк,
Что кисти мастера бесспорно недостоин:
Дурного вкуса, кича фейерверк
В угоду кошелькам набитым скроен.

Звучит бездумный текст-дегенерат
(В таком кино ему совсем не место!),
Всеразрушающий закадровый дискант
Маститого, известного маэстро.

С чужого горла – губы невпопад –
Там «русско-забугорные» артисты
Чужие тексты чуждо говорят:
На «ихнем» скверно, на родном нечисто.

И тонкие «казачки» тут как тут
(Картофельно-мучная, знать, диета!)
На тощих плечиках с полсотни фунтов прут,
Скирдуют копны с ловкостью атлета.

Пустые вёдра – смачный каламбур!
А на столе - посуда из фаянса?
Да кадры, словно клочья на шампур,
Фрагменты неудачного пасьянса.

Наверно, стонет Шолохов в гробу,
Дивяся на французскую Аксинью,
На с лицами учёных голытьбу…
И предаётся мрачному унынью.

С какою помпой шёл рекламный вой!
Обмануты все наши ожиданья:
И даже кровь и боль, смертельный бой
Не вызывают слёзы состраданья.

Натужьтесь и представьте: Голливуд
Снимает «Рог быка» Хэмингуэя.
Что, наших мэтров сцены позовут,
Ни времени, ни денег не жалея?

Дадут работу русским мастерам?
А собственных оставят в прихлебалах?
Потом на десять лет – и смех, и срам! –
Замкнут картину в банковских подвалах?

Мне не понять, как мог такой мудрец,
Кем снят шедевр безмерный, запредельный,
Над жизнью Человека под конец
Поднять свой интересишко удельный.

Ну что же, знать, такие времена:
Всем сериалы выгодны погаже.
Но верю, что не вечна пелена,
И умный фильм ещё себя покажет!