Неология имморали 3

      Был ли у нас когда- нибудь исповедник?
В этом необходимом смысле мы не имущие. Но где  же Он? Тот, перед кем  нам  хотелось бы ползать на коленях, упиваясь чистой совестью грехопадения. Когда втоптанные в унижение, мы омывались бы кровью покаяния, когда низведенная до изнеможения гордость, снискивала  бы силу и покой, черпая уверенность  в раболепстве и идолопоклонничестве. Но вера от неверия сомневается; кем в самом  деле является ОН? Этот Верховид неуловимого сознания, чья пугающая маска Неизвестности соблазняет душу прощением. ОМ –ХУМ –АУМ, оо - ха –ха, он – это всё тоже затёртое до дыр «Я», которое избивает до полусмерти и изматывает до не состояния уже нормально думать. Но для чего? Спрашивает отвергнутый разум, задыхающийся выдох поруганной души. Чтобы выжать из себя последнею каплю совести, чтоб никогда не рождаться и уже не умирать, чтоб уже не нуждаться - ни в боге, ни в любви, ни в  жизни, ни в совести. О – о, этот снова знакомый трепет изжитого «Я», о – о, этот извечный страх - именуемый Волей  Жизни. Зачем..? Зачем тебе оправдывать человечность? Эту Параною несуществующего мира. Да ведь иного исповедника нам и  не дано. Оттого то и нет его у нас. Кому надобно преклоняться перед осуждённым. Ведь мы – слепые прокуроры, приговорившие себя на  жизнь после смерти. И нет – ни от лукавого, а от обречённого на ложь. Чей единственный смысл – оставаться свободным...

      Чаще всего мы увлечены тем, что по-действительному не радует, а пугает, что  мешает  раскрепощенно дышать, что путает ум  и вяжет ноги. И мы захваченные паутиной Страха, барахтаемся, пытаясь тщетно вырваться из клейких узлов (нескончаемый парадокс человека), как нам кажется, жизненно важных интересов. И цель наших узеньких (несмышленой головки внизу) чувств, расширить до необозримых масштабов сугубое и  левостороннее поле деятельности, на чем, как мы думаем (мечтая о будущем), будем выращивать и рубить неплохую «капусту». При помощи наёмных (лицемерными обещаниями) почитателей плодов, которым они редко достаются. Или достаются в огрызочном виде. И таким образом, мы хотим прокормить народ, через приобщение, через спаривание, через потакание, разрастающегося страха диктовщиков-усугубистов и резонёров душ, чьи некогда, кажущиеся свежие идеи обратились снова в устаревшие дела насильников. Да и дело  в том, что никакой новой идеи освобождения  никогда не будет, есть только мечта о ней, но мы бежим к реализации планов, от боязни их не разрешить. Не успеть распутать узлы воли и веры, не успеть протрезветь от дисгармонии, не успеть узнать и прочувствовать, что такое жизнь без страха. Но что такое жизнь со свободным сердцем? Да и свободное сердце, живое ли сердце, честно говоря? Да и реальна ли выдумка лжепророка, который заразил нас черным ветром своих святых интересов, каким-то страхом всего и перед всем. Ибо всякая вещь мира, лепилась лишь из одного чувства страха. Теперь же, что может дать величественная статуя, подделанная под ценность свободы, как если ни страх. По имению чего мы боимся уже не гнаться за ней, точнее мы не боимся пресмыкаться, от  того, что боимся – не пресмыкаться, не стелиться под ее «воздушные ноженьки», как и верно то,  что мы только и хотим, чтоб она избивала нас и втаптывала кровавыми сапогами по самые слепые глаза. Нам даже страшно подумать, что свободы тоже нет, которая, как и все, в этом бесценном мире, есть предвзятый человеком – Порок, именуемый воля Господня...

      Избавьте меня от памяти, которая была до меня, тогда я стану совершенным, но таковым быть не могу, ибо я всегда был здесь, как бесконечная точка беспамятства, как память не помнящая себя; то есть я всегда являлся несоизмеримой точкой всего, вернее никогда и не был чем-то определенно объявленным, чем-то сущ - стоящим или достойным в примере. Да и как быть, когда от корня ''недостойное'' всегда верит в себя, как в нечто ''достойное''. Вот так мы и приобрели веру в бога (в себя), идентичного не себе, а чуждому себе. ПОТЕРЯ...

      Три трудно поддающиеся решению задачи: задушить тоску по человеческой жизни, не хотеть быть нужным себе и не искать любви ближнего от недовольства собой. Но уже при решении этого трехзначного и весьма запутанного уравнения мы встаем на путь нежданного приобретения в ощущении - довольства от малого настоящего при попытки освободится от давящих обязательствами связей, что завещаны нам предками для удовлетворения нескончаемого обжорства нужды. То есть, даны для устранения ущерба, для того, чтоб восполнить  себя, через бесстрашное решение ''не хотеть быть нужным'', через истощение этой ненужной необходимости отличаться и неустанно якать, через научение - уставать от не исполненного долга перед совестью, через противоборство извечных разногласий, через выматывание себя, когда ты не устаешь от войны, а крепчаешь от усталости, когда вдруг переполняешься от любви к себе, случайно открывая сверхновую способность Любви, что желает бескорыстно любить даже мерзкое по-своему назначению, способность никого не обвинять, чтоб не прощать, ни бояться, чтоб не уважать. Никого не порабощать, чтоб самому не рабствовать под властью...