Двенадцать

- Шапку – долой!- внезапно раздался окрик сзади. И через мгновение, почти без паузы.- Стоять! Предъявиться!

Я замер, чуть даже присев от неожиданности. Обернулся на окрик. За спиной какой-то патруль, что ли. Идут, много их, все в гражданском, в темном, выстроившись поперек улицы. И, главное, нет почему-то больше никого этим вечером рядом. Один я здесь. Мне кричат, выходит.

- Это вы мне?- все еще надеясь на ошибку какую-то, спросил я. Ничего же не понятно. Только из метро вышел. Только поднялся по улице…

- Тебе, тебе,- они уже близко, уже окружили, уже смотрят в лицо пристально и с усмешками нехорошими.

- Ты, что ли, иудей? А?

- Как это? С чего вы взяли? Русский я…

- Тебя о национальности и не спрашивает никто. В паспортах нет национальности. Ты колокола слышишь? Крест – видишь?- ткнул вверх рукой тип в длинном черном пальто со шляпой в руке.

- Колокола?- непонимающе переспросил я.

- Может, он глухой, а? Братцы, может, больной он, а?- тут же заблажил самый молодой и самый накачанный, крепкий как боровичок, рыжий и патлатый.

- Помолчи. Ну-ка, ты, человек нездешней породы, предъявись, пока казаков не позвали.

- Вам паспорт мой? А вы кто?

- Точно – больной! Или, вернее, иудей. Ишь, как его колбасит от колоколов-то…

- Граждане, то есть, товарищи,- рискнул было обратиться я. Мало ли, может, революция какая или переворот очередной. Может, патрули добровольческие…

- Иудей!- радостно вздохнул еще один, подошедший совсем близко и уже щупающий край моей куртки.

- И вовсе я не иудей!

- Крест покажь. А то идет, колокола слышит, а в шапке, не крестится – и не иудей?

- А что, без креста – сразу уж и иудей?- попытался хоть как-то отговориться я.

- Муслим, штоль? И это проверить легко. Вон, с мурзой нашим в сторонку отойдешь и докажешь ему, что право имеешь. Ну?

- Вообще-то я буддист…- и почему так сказал, от привычки, что ли. Всегда этим отговаривался, когда тетки в церковь тянули.

- Тьфу, ты! Интеллигент, похоже. Ишь, законы заучил. Знает, паскуда, как отмазаться!- плюнул в сторону самый высокий, несущий на плече переломленную двустволку с торчащими наружу гильзами.

- Не плюйся у храма,- дернул его за рукав тот, что в пальто.- А вы шли бы себе быстрее отсюда, гражданин хороший. Это вам пока еще разрешено тут шастать. Но мешать отправлению государственного культа вам уже запрещено. А мне вот кажется, что своим показным неуважением вы как раз мешаете…

- Да какое неуважение, что вы?

- Праздник православный, а вы дома не сидите, а еще буддист. Колокольный звон, а вы шапку не сымаете. Нет, точно, нарушаете…

Он повернулся чуть в сторону, достал из кармана свисток и засвистел в него громко и пронзительно. Буквально тут же из-за угла церковной ограды вывернула верхом пара самых натуральных, как в кино, казаков в лохматых шапках, с шашками у левой ноги, с карабинами, торчащими из-за плеча, с погонами на солдатского вида куртках.

- Что за свист?- еще издали крикнул один.

- Иудея, гля, поймали!- радостно закричал рыжий.

- Да не, не слушайте дурного. Вон, интеллигент буддистом называется, а сам у церкви шастает. Не иначе, атеист. Только вот доказать не могу.

- Не можешь? Жаль…- они подъехали вплотную и уже умело отделили меня из толпы, подталкивая то корпусом лошади, то пиная ногой, вынутой из стремени.

- Так, говоришь, буддист?- наклонился один из них ко мне.

- Ну, да… Вроде того…

- Так буддист или вроде того?- с другой стороны уже и второй смотрел требовательно в глаза.

- Буддист!

- И что ты нам скажешь, буддист? Скажи, что есть жизнь?

- Жизнь – это страдание,- радостно выдохнул я заученное еще на втором курсе университета.

- Вот именно. Страдание. Спасибо, православные, дальше мы уж сами,- кивнул сверху один из казаков, разматывая, расправляя нагайку.- Ну, буддист, пять горячих тебе.

- За что?- только и прохрипел я, ничего не понимая.

- Не за что, а потому что жизнь твоя – страдание. И еще, потому что буддизм у нас вера не правая, а примкнувшая. И мнится мне – временно примкнувшая... В общем, начнем с пяти, а там – как пойдет. Куда шел-то?

- Да, в библиотеку я... В историческую.

- Это вон туда?- он что-то прикинул в уме.- Точно - пятерик. Меньше не сумеешь. А вот больше… Сейчас и проверим, каков твой Будда. Добежишь до двери, цапнешь ручку – свободен. А пока…

- Р-р-раз!- крикнул первый.

Боль удара ожгла, как от пули.

- Два,- спокойно сказал второй, но боль от его удара была не меньше, чуть не сломав по ощущениям мою спину.- Беги, дурилка. Мы же не шутим. И радуйся, что не атеист.

И я побежал, а за мной легкой рысью скакали два казака и время от времени хлестали длинными витыми нагайками по плечам, по спине, по голове, прикрытой шерстяной шапкой-петушком и капюшоном куртки.

А за спиной двенадцать человек в обыденном, но без шапок, выстроившись поперек улицы, двинулись дальше, всматриваясь в проходные и заглядывая в темные подъезды.