Кошмарики. На все воля божья

НА ВСЕ ВОЛЯ БОЖЬЯ

Тем, что он достиг высот в жизни, Рогон был обязан, скорее всего, самому себе, точ-нее, своим исключительным мозговым способностям. Ведь внешний вид его, поистине, ос-тавлял желать лучшего. Невысокий рост, откровенно безобразное лицо, почти обезьянья фигура (длинные руки и короткие, толстые ноги). И все-таки, и он надеялся, что и его когда-нибудь сможет полюбить женщина. И не какая-либо завалящая дурнушка, а писаная краса-вица. Вроде бы как и нереально не то, чтобы надеяться, но даже думать об этом такому че-ловеку, как он. Но тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Судьба, это очень, что бы там доброго про нее ни говорили, жестокое существо, решила, видно, хотя бы раз проявить подлинное великодушие и избрала для этой цели нашего Рогона. Он пришелся по вкусу од-ной из первейших красавиц королевства, вдовствующей герцогине де Шавуи. Первоначаль-но возникшее между ними влечение ограничивалось сугубо деловыми интересами. Она при-езжала в его дом консультироваться по оккультным наукам. А он заодно беседовал с ней, о чем считал нужным. Затем эта привычка проводить время вместе постепенно переросла в большое и светлое чувство, именуемое любовью. Во всяком случае, со стороны графини, точно. Рогон же пока еще не отдавал себе полного отчета в том, что из себя представляет его чувство. Он знал лишь одно – ради этой женщины он готов на многое. Уже давно Рогон имел зуб на герцога де Бугоньи, фаворита прежнего монарха. Но в открытую схлестнуться с фи-гурой такой величины даже сейчас, когда старый герцог не пользовался прежними приви-легиями, новый король не благоволил к нему, он не мог. Ибо четко представлял себе свое местоположение в табели о рангах. Во-первых, он сам не был не только герцогом по рожде-нию. Баронский титул, и тот, ему пришлось покупать. А во-вторых, в должности министра полиции он пребывал всего каких-то полгода, а это, оно и понятно, слишком короткий срок для того, чтобы тебя боялись такие сиятельные вельможи. И вот, наконец, ему представи-лась возможность насолить своему врагу. Ибо он знал, что племянник герцога не равноду-шен к мадам де Шавуи. Но действовать надо было сверх осторожно. Он не хотел, чтобы хоть какая-то нить могла привести к нему. Правда, уж кому-кому, а графине он мог доверять полностью. «Хорошо, я поговорю с ней», - решил Рогон.
Дьяволе де Шавуи была женщина блистательная во всех отношениях. Ослепительная красавица, неимоверная богачка. Ее почивший в бозе супруг был третьим богачом в стране, сразу вслед за королем и все тем же господином де Бугоньи. Ко всему прочему еще и редко-стная умница. Овдовев около года назад, она с тех пор повела расточительный образ жизни. Но надо отдать ей должное, постоянные балы и тому подобные мероприятия совсем не отра-зились на ее здоровье. Наоборот, Они как бы закалили ее. Помимо страсти к различного ро-да увеселениям у нее было еще одно хобби. Она очень увлекалась  еще со времен детства ок-культными науками. И когда она выяснила, что новый министр полиции является докой в подобных вопросах, то сразу решила сблизиться с ним. И надо отдать ему должное, он не разочаровал ее. Более того, он сумел дать ей несколько полезных советов, в особенности, как ей вернуть старый должок герцогу де Бугоньи. Когда-то давным-давно покойный сын этого сеньора надругался над ее старшей сестрой. Обещал жениться, а потом соблазнил да бросил. Бедная девушка не вынесши позора, покончила жизнь самоубийством, бросившись с обры-ва. Тогда сама графиня была еще всего лишь десятилетней девочкой и носила фамилию д’Артаньян. Ее отец, барон Рауль де Артаньян, состоял на службе местного сеньора, графа де Ляфер, которому по приказу прежнего короля подчинялись все южные провинции государ-ства, в том числе Гасконь и Прованс. Сам он, как и ее отец, базировался в Гаскони и, более того, их поместья граничили друг с другом. Но и он не смог ничем помочь своему преданно-му вассалу в свалившемся на него горе. Ведь в те времена отец негодяя был всесильным фа-воритом короля. Тогда барон больше не надеясь на правосудие, решил покарать негодяя сам, и это ему вскоре удалось. Он без жалости заколол наследника рода Бугоньи на дуэли. Но и сам поплатился за это. Его бросили в Бастилию, где он в скором времени до смерти был замучен герцогскими прихлебателями. Монарх же, как и предполагалось, сквозь пальцы посмотрел на это дело. Ни о каком служебном расследовании не могло быть и речи. Вот то-гда-то будущая графиня и решила посвятить себя оккультизму. Она надеялась настолько преуспеть в этом, чтобы впоследствии, применив свои знания на практике, суметь вернуть своих близких с того света. И лишь совсем недавно она окончательно поняла, да и то после многих длительных бесед с метром Рогоном, что сделать это практически невозможно. Для этого в дело должен вмешаться сам злой дух. А его, как уверял все тот же Рогон, в действи-тельности не существует. И единственное, что она могла теперь сделать, это насолить ста-рому герцогу, как можно сильнее. И ее дорогой Рогончик подсказал ей, как это сделать.
Племянник герцога де Бугоньи, граф де Гиз, был юношей приятной наружности осьмнадцати лет отроду. Его отец, брат умершей супруги герцога, был человеком необуздан-ных страстей и поэтому, когда он, можно смело сказать, разорился окончательно, отдав ос-татки своего имущества в уплату карточных долгов, а сам отправился на войну с Испанией, где и сгинул окончательно,  герцог, уже к этому времени ставший вдовцом  (герцогиня не перенесла смерти горячо любимого сына), взял его отпрыска к себе. И надо отдать ему должное, обходился с ним хорошо. А когда тот достиг совершеннолетия, то есть шестнадцати лет, сделал его своим наследником.
Они познакомились на одном из ее балов. Он сразу обратил на нее внимание. А когда она сама, первая, пригласила его на танец, и вовсе растаял. Да и разве мог бы восемнадца-тилетний ягненок спастись от зубов двадцатишестилетней волчицы. Скоро уже почти весь бомонд шушукался по поводу их взаимоотношений. Кое-кого это огорчало, особенно одино-ких мужчин, ибо они и сами имели на нее виды. Но в основном, общество радовалось тому, что она все-таки не побоялась дать отпор самому всесильному шефу полиции. Ибо насколь-ко мы открыто раболепно преклоняемся перед сильными мира сего, в тайне настолько же их горячо и ненавидим. Нельзя сказать, чтобы весть о кончине старого герцога так уж и по-трясла высший свет. Но в том, что это известие его все же всколыхнуло, сомневаться не приходилось, потому как буквально уже на третьи сутки после того, как это стало известно, по дворцу поползли всякие нехорошие слухи типа того, что старик не умер своей смертью и это, несмотря на сверхпочтенный возраст, а был попросту отравлен! И сделал это, ясное де-ло, тот, кому это было выгодно, а именно наследник герцога, граф де Гиз. Вначале король игнорировал подобные бредни но потом они достали его настолько что он поручил Рогону расследовать данное дело. И как ему того ни хотелось, Рогону все же пришлось этим занять-ся.
Перво-наперво он вызвал к себе тайком графиню для приватной беседы. Он хотел убедиться насколько крепко ее алиби. Она откровенно успокоила его сказав,  что граф при-нял подобное решение сам. «Выходит, они его все-таки отравили», - подумал Рогон. Но вслух сказал совсем иное:
- Дорогая, а я и не сомневался, что ты к этому непричастна. Единственное, чего я бо-юсь, это, чтобы он под пытками не указал на тебя, как на соучастницу.
- Что ты, милый, он меня никогда не выдаст.
- Ну, тогда все в порядке! Прости, любимая, но я обязан арестовать его, иначе король не простит мне подобной оплошности.
- Рогон, а если это всего лишь досужие слухи и герцог умер своей смертью?!
- Чего-то я тебя не пойму. Неужели и ты от меня отвернулась, предпочтя этого юного бездельника?!
- А вот это мне от тебя действительно больно слышать! Хорошо, поступай, как зна-ешь.
Когда юного графа допросили с пристрастием по методу господина Рогона, он, нако-нец, сознался в содеянном. И так как теперь все улики были налицо, его решено было каз-нить через отделение головы от туловища принародно на площади близь собора Парижской Богоматери. Когда действо свершилось, Дьяволе, находящаяся в ложе почетных гостей, ма-лость всплакнула потому, как ей определенно стало жалко этого молодого человека.
Спустя примерно полгода после описанного события, Дьяволе Шавуи и барон Рогон де Брисак сочетались законным браком. Это никого не удивило, в том числе и самого мо-нарха. Ведь не зря же бытует поговорка, что деньги определенно достаются тому чаще, кто имеет больше власти.
Хотя Дьяволе и понимала, что от такого человека, как Рогон нельзя ожидать чего-либо сверхъестественного в интимных отношениях, откровенное пренебрежение супруга к своим основным обязанностям вскоре стало тяготить ее и она иногда, особенно, когда его не было поблизости, начинала томиться одной навязчивой идеей. А именно, ей хотелось, как можно быстрее покончить с подобным безобразием. Но как это сделать? Начать использо-вать афродизиаки?! Но у него пошаливает сердце. И тогда он уже точно долго не протянет! А ей, ох, как не хотелось этого. Ибо она по-своему очень любила его.
Сам монарх выразил графине де Шавуи соболезнование, узнав о постигшем ее несча-стье, пригласив ее для этого к себе в Лувр. Когда верховный сюзерен тактично поинтересо-вался у вдовы, велико ли ее горе, она честно сказала на это:
- Безусловно, монсеньер, но, видать, на все воля божья. Я полагаю, он получил то, что заслужил.
И король понял ее правильно и не только, он еще ей ободряюще улыбнулся.
6 апреля 2007 г.


КОВАРНАЯ ГОЛУБИЗНА

Космонавт лишь тогда понял, что его звездолет сбился с курса, когда увидел в свой иллюминатор голубой шар этой планетной системы потому, как твердо знал о том, что там, куда он был откомандирован, не должно быть ничего похожего. Выходит, надо было воз-вращаться к центральной международной магистрали, на станцию «Надежда» в квадрате Би 62 и там уже уточнять координаты, а это было, ох, как не близко. И хотя теперь он не мог