Слово

 Оно обманчиво мертво. Как рыжий трикстер.

 Ехал дед с рыбалки. Видит: лежит на дороге лиса. Почесал затылок. Недолго. А что тут думать? В избе пусто. Эстетических наслаждений – никаких. А тут – лиса. Хочешь – на воротник. Хочешь – на продажу. Хочешь – на стену. Куда ни плюнь, всюду – выгода.

 Кажется: совсем бездыханно. Обмякло, обвисло. Властвуй! Веревки вей – кажется. Но, прозвучав, оно обретает форму. Звучащую. Бестелесную. Потому неистребимую. Вездесущую. Оно – растворяется в твоем дыхании. Вплетается в твои волосы. Моргает твоими глазами. Через сто лет выпорхнет из твоих дряхлых рук. Это все – оно. Сказанное между прочим. В шутку. Просто так. Кто кем виляет?

 А лиса взяла и вызвала у деда кризис мировоззрения: возок опустошила.

 Оно опустошает. Сначала – копится. Комом в горле. Мешая дышать. Опухолью – в мозге. Мешая думать. Иногда трепыхается. Беззвучно кричит. Иногда ноет. Скрючившись. Потом – взрывается. Выплескивается. В телефонную трубку, например. Слепую, глухую, немую, мертвую. И – усмешка. На том конце мира. И пустота.
 
 Потрескала лиса рыбки и пошла. Морда – кверху. Хвост – трубой.
Оно – само по себе.