Скорпион с дредами

Не посвящается никому (но обязано напоминать автору о прекрасной девушке Иннессе)
Музыка: Кино - Ночь

0
Я стоял на кухне и варил себе кашу. Овсянку. Из полу приоткрытой ярко оранжевой кастрюльки уже доносились отчетливые приятные запахи. Ведь моя каша не совсем обычная. Люблю варить ее, и исправно делаю это каждое утро. Сегодня утро выдалось на редкость приятным, и яркие солнечные котята светили в окно, радуя глаз. Истинный свет. Видимо поэтому дьявол в это утро хитро одарил меня самым лучшим и самым опасным проклятьем – знанием. Неожиданно. Мне почему-то представилась наша вселенная в виде кастрюли с кашей. И главным шеф-поваром был не кто-то, а сам Господь Бог, заросший легкой щетиной и стоящий на крохотной кухоньке у закоптившейся плиты в видавшим виды дырявом трико. Бог не особо сосредоточен, у него еще гора дел, он делает огонь на плите то средним то маленьким, а иногда и вообще огромным, помешивает овсянку деревянной ложкой, сыпет соль и сахар, пробует на вкус. Иногда, особо расщедрившись, (Богам ведь тоже хочется вкусненького) он добавляет изюма, кусочки чернослива, кураги и даже жареные орешки (скорее всего арахис, хотя не буду врать, не уверен) и другие злаки. И так проходит вся жизнь мира, по кругу, змейкой. Все когда-нибудь подходит к концу, вкусную кашу съедают, невкусную или подгоревшую выбрасывают на свалку времен. Но, у Бога, видимо, этой каши как гуталина, завались. Хотя даже тут есть своя загвоздочка. В игру вступает другой персонаж, скрытый в тени, и о котором Бог даже не догадывается, причем не менее важный. Когда Бог выходит покурить трубочку или в магазин за кашей, или еще по каким-то делам вселенского масштаба, в игру вступает Дьявол. Смеясь над своей и чужой глупостью, и вообще просто так, он заглядывает на кухню и добавляет свою часть предназначения. Он сыпет в божественную кашу весьма и весьма нехорошие вещи: перец чили, карри, хрен васаби, разные приправы и помои, клей и эпоксидную смолу, мелкие гвозди, лягушачьи лапки, опилки, нитроглицерин, бензин и продукты атомного распада и еще много, очень много всякой всячины (фантазия у Дьявола хорошая, но бумага не резиновая). Само собой, это все превращается в адскую неудобоваримую субстанцию, которой мы так часто являемся. Сделав свое дело, он, как не в чем небывало, истошно рыча от смеха и улюлюкая, убегает. После перерыва возвращается уже через мгновение разгневанный Бог, и, пробуя кашу, в священной ярости выбрасывает ее в мусоропровод, негодуя на то, что опять ненароком пересолил. И так продолжается, и будет продолжаться вечность. Но Дьявол, несомненно нужен, без него мы бы не смогли отличить хорошую кашу от плохой, и вообще бы не почувствовали вкус настоящей перчинки: авантюры, риска, лени и многого, многого другого. Так и будет проходить вся наша жизнь, и если мы не видим поваров, это не значит, что блюдо остается сырым. Впрочем, пока Богу не надоест есть каши, и он перейдет на супчики и (О Боже!!) яичницу с беконом. Вот что мне предстало этим чудесным утром в видении, которое я тут же отогнал. Сегодня хорошее утро, хорошим будет день. Впрочем, это только начало… Котята…
10
Я бежал как ветер. Я летел как потухшее солнце. Черненое серебро колец жгло мне руки. Тяжелый двуручный меч-фламберг приятно хлопал по спине в серых ножнах. Обгоревшие крылья нелепо развивались по ветру. Крылья, которым уже не дано взлететь. Я ангел. Падший ангел. Я разгневал Бога. Назад дороги нет. Теперь я служу в Чистилище, в Серых Легионах. Делаю черную работу для Бога и Дьявола. Тут никто не верит ни в свет, ни во тьму, мы все безымянные. Но и в этом есть свои преимущества. Здесь легче затеряться вездесущим лазутчикам высших сил. Таким был я. Только чей? Уже позабыл. И обо мне, видимо позабыли. Хотя, светлый, темный, какая разница, перед лицом серого все одинаковы. Рано или поздно все придут сюда, когда им надоест…
Я бежал…В городе  под бесцветным небом, с такими же бесцветными жителями, забитыми окнами без стекол и удушающей атмосферой. Единственным цветным зданием был Собор. Алые и изумрудные витражи ярко сверкали, под сводами всегда играла органная музыка. Как и сегодня. Сегодня я убил слишком многих, стал темным. Оковы сковали мои действия. Мне нужно исповедоваться. Реквием Моцарта, похоже, кто-то пригласил оркестр. Рывком открываю тяжелые дубовые двери, символ силы воли. Она есть у меня. Бегу к алтарю, скидывая меч, падаю на колени, шепчу молитву. Как я устал… 
01
…Я второй день просыпался в холодном поту. Сегодня сходка моих друзей, но их самих там не будет, будут их хорошие знакомые из Российской Империи. Мне поручили за ними присмотреть и показать им Токио.
Душ, контрастный. Обжигающие струи воды приятно будоражили тело, я наслаждался. Ледяные струи все сменяют, и я вовсю ощущаю силу контрастов. Недавно сделал ремонт, поставил огромную ванную с массажером – моя мечта с первого года совместной жизни с моей девушкой – Такаси Эльфой. Бывшей девушкой.
Ворон натянул джинсы и футболку, поверх – потертую кожаную куртку, взял с тумбочки круглые фиолетовые очки, сигареты и музыкал, и выскочил из дома. Встреча была назначена на два часа в старой уютной кафешке рядом с парком. Взглянув на часы, художник понял, что у него еще полтора часа, и решил прогуляться. Пытаясь закурить на ходу, Ворон понял, что газ в музыкале закончился. Черт. Рядом прошла красивая женщина – молодая мать, держащая  шестилетнего мальчика за руку.
- Прошу прощенья, у вас подкурить не найдется?
- Да, конечно, - женщина нахмурилась, но все же протянула красную зажигалку. Я закурил.
- Спасибо, – мы обменялись коротким взглядом, и пошли в разные стороны. Краем уха я услышал, как мальчик спросил:
- Мама ты же говорила, что курить плохо. Ты что, куришь?
- Нет, сын, я просто дала зажигалку.
- Но курить же плохо. Разве дядя не знает?
- Он уже сделал свой выбор, сын.
Хм, мне нравится подход. Да я сделал выбор, и ни о чем не жалею. Мы так и не встретились после этого. Сильные индивидуальности, они почти никогда не хотят уступать  друг другу – это я уже понял, даже пытался сам уступать, но потом надоело, зачем? Она говорила то же самое, только наоборот, впрочем, теперь какая разница? Это не жизнь. И мне уже наплевать на свои чувства. Время лечит все, а главное – любовь, прав был старик Монтекристо. Недаром есть древняя китайская пословица: отдавая – делай это легко, теряя – делай это легко, прощаясь – делай это легко. Отдавая, теряя, прощаясь, не печалься о будущем, а благодари прошлое. И я полностью с ней согласен. Я выкинул бычок в урну. Сколько всего не бросал, а вот сигареты – не получилось. Видимо, судьба такая. Сел на пластиковый стульчик в кафе, заказал «Гиннес» и фисташки. Поглядывая на слишком уж ухоженную природу в парке, я наслаждался жизнью и пивом. Люблю Токио и «Гиннес». Даже не знаю, что больше, скорее всего все и сразу…
Встреча проходила исключительно удачно, частично из-за того, что я в совершенстве знал русский язык, частично из-за того, что люди попались действительно хорошие. Двое писателей, Олег и Вероника, (муж и жена, что встречается очень редко) и художница-кришнаитка с прекрасным именем Инесса. Мне она сразу приглянулась, отчасти из-за того, что меня сильно тянет к скорпионам женского пола (кем она и оказалась), отчасти оттого, что была чертовски хорошенькой и необычной. Загадочной. Люблю таких людей, но не спешу читать как книгу – познаю их постепенно, а то становится неинтересно. Одета она была казуально – бежевая джинсовая курточка и коричневая юбка. Поразительная черта внешности – растаманские дреды мне тоже очень понравились, а вот характер остался загадкой, но все же обаяния у нее было море. Мы посидели, попили пива, покурили, (Инна не курила) не забыв при этом поболтать о планах на будущее (коих была гора), и о событиях в мире, процветании Японии.
Что везут с собой русские, подразумевая сувениры? Нет не матрёшки с вениками, не балалайки, и даже не квас с бубликами. Они везут водку. Много водки. И правильной закуски. Хотя, выражение «много» тут излишне. Выражение «ящик» подойдет тут намного лучше. Меня начали угощать, отказаться казалось на то время кощунственным. А зря…
Провели время, что называется хорошо. Отходил я дня два, но ни капли об этом не жалея. Вот такие мы, сумасшедшие люди. Общайся после этого с подобными. Сам превратишься в такого же. Тем не менее, продолжение близилось, и я пригласил новоявленных друзей на совместный обмен идеями. Уже без водки, за неимением таковой. Все казалось таким многообещающим…
11
Они прислали его. Я чувствовал вонь посланца за милю. Я не мог определить его Силу, но мне было безразлично. Зачем он пришел? Какая мне сейчас разница. Я потерял все, что мне было когда-то дорого. Я потерял дух, любовь и надежду. Я потерял себя. Посланником оказалась молодая белая ангел. Впрочем, мне было безразлично, мог прийти и огромный противный демон, мое отношение бы не изменилось. Теперь я начал вспоминать служение Свету. Я точил свой меч, за последнее время он здорово затупился. Не следовало меня отвлекать. Слишком много слетело с его помощью голов, могла слететь и еще одна. Я дошел до того состояния, в котором я могу отрубить голову мертвому или живому существу лишь из-за одного неправильно пущенного взгляда или жеста.
- Что тебе надо, посланник. Говори быстрее, я больше не служу твоей Силе.
- Я пришла, чтобы забрать твою душу на службу Богу и наставить тебя на путь истинный – ее вид просто светился от напыщенности.
- Никто, а особенно ты, не может наставлять меня на свой путь. Мой путь единственно истинный, отродье Света. Я больше не работаю. Убирайся, ангел, а то я тебя убью. Ты не в Раю.
- Я понимаю твои чувства, но неужели ты не хочешь обрести прощение и покой от самого Господа? Ты же этого жаждал, не так ли?
- Я изменился, ангел. Я не верю Силам. Мне не нужно прощение. Я – здесь бог, дарующий прощение. Во мне нет вашей веры, я устал и я мертв. Изыди.
- Ты та сила, что вечно хочет благо, а творит Зло. Я помогу тебе.
- Во мне нет, не того не другого, и помощь мне не нужна. Уходи! – я начал злиться и замахнулся клинком, который слабо засветился алым. Ангел не повел и бровью.
- Ну, хотя бы в тебе остались совесть и принципиальность? Твой подопечный на земле скоро умрет. Ты все еще можешь спасти его жизнь.
Я все забыл. Разве я ангел-хранитель?! Или это снова уловка?
- Ты не проведешь меня, ангел. Я не хранитель. Мне не нужна пустая человеческая жизнь.
- Ты практически им стал, падший. Но ты грешен, увидь свет истины, сломи оковы. Человек прожил свою жизнь без ангела. Осталась ли в тебе доля жалости? 
Положение становилось интересным. Я ничего не терял, кроме бессмысленной жизни, зато я мог всегда переметнуться на другую сторону Рубикона. Я беспринципен, ангел ты не права, глупая.
- Веди меня, ангел, но не свети сильно. Твой свет жжет мне мои выеденные глаза даже через повязку…
100
- Все это довольно интересно, друзья, но не думаю, что с идеей о соавторстве что-то получится. Я работаю один, Вероника.
- Не будь скучным, Ворон. Все нуждается в изменениях. Почему бы нам не написать картину вместе.
- Вы же не художники, ребята. Можно попробовать написать коротенький рассказ.
- Это уже интересней.
И мы, правда, написали. Рассказ «Возвращение» имел свой неподражаемый шарм. Всеобщими стараниями.
Мы долго тогда посидели, выпили хорошего вина. У меня все-таки приличная квартира. За антураж меня тут же обидно обозвали снобом. Все было современно, с новейшими технологиями и звуковым управлением. Разве что телевизора не было, я его уже пять лет как не смотрю. Инесса предложила покурить марихуану, «джаджу маджаджу». Я удивился, но она рассказала мне о шиваистах, которые больше ничего не признавали, к которым и принадлежала сие прекрасное создание. Все согласились, да и я не отказался. Олег смастерил обычный бульбулятор из бутылки из-под пива, и мы начали курить. Трава была хорошая, я в этом разбирался. Как всегда меня сразу не вставило. Только смеяться хотелось, мы это и делали, рассказывая друг другу глупые анекдоты.
- Эстонские парашютисты второй день висели над городом… –  всеобщий врыв смеха. Но время было позднее, друзьям надо было добираться до гостиницы. Мы простились. Олегом с Вероникой взяли такси и уехали, оставив на меня Инну. Мне хотелось погулять по ночному Токио, заодно проводить прелестную растаманку. Мы шли, взяв по дороге по бутылке рисового пива. Тут травка начала действовать. Поначалу я просто стал тупо смотреть на Инессу. Мне казалось, что я начал влюбляться. Затем началось самое интересное, я почувствовал, что мои уши начали вибрировать, унося меня на Астральный Уровень, я чувствовал легкость, земля начала прогибаться под ногами забавным полукругом. Я решился.
- Инна, ты мне очень нравишься, как человек и как девушка. Похоже, я в тебя втюрился. – Мы дико ржали минуты две, привлекая внимание ненужных прохожих. Я снял кожанку и накинул ей на плечи. В целом мире не было ничего, кроме нас.
- Ты мне тоже очень нравишься, Ворон, милый. – Она нежно поцеловала меня в лоб – но мы не можем быть вместе. Завтра мой поезд. Давай просто останемся хорошими друзьями, Акура.
- Давай, Иннесс. – мы опять засмеялись. Время шло быстро, и вот мы достигли гостиницы. Весело прощаясь и желая друг другу удачи, мы расстались страстным поцелуем.
Действие травки закончилось, но я не о чем не жалел. Я свободен!
Ворон взял сигарету из пачки, и закурил. Впереди показались неясные силуэты четырех в сумрачной мгле… Луна не светила.
111
Ну и что мне делать? – спросил я у Никуда. Никуда ответило:
- Жди, скоро ему понадобится твоя помощь. Смотри в оба.
Я сидел в призрачном жестком кресле, наблюдая за Землей. Она была беспокойна. Красивую девушку нашел себе мой Ворон. Как бы что не вышло.
На Ворона наступала Беда. Я чувствовал это. Время спускаться. Не в первой. Я сжал рукоять меча…
1000
- Не будет сигареты? – Эти четверо выглядели серьезно. Я приготовился, не подавая виду. Я был спокоен.
- Да, держите.
- И подкурить.
- Да, – я поднес музыкал и зажег.
- Ты что ли раздавать не умеешь?! Кстати, хороший у тебя плеер, – это уже другой бык. Я не повел и ухом, собираясь уходить.
- А давайте его возьмем, а говнозад, ты не против, жлобяра?
Время. Я сгруппировался и постарался все рассчитать. Складывалось не в мою пользу. Слишком много.
До того как показались «бабочки» и бита, я уже успел выбить сигарету у первого быка, с размаху разбив бутылку о его тупую голову. У меня в руке появилась «розочка». Бродяга свалился. Я попытался ударить ей в живот одного козла с битой, но он отбил его и с размаху ударил мне по голове. Я почти уклонился, сказались отработанные рефлексы. В голове зашумело. Следующий удар оказался моим, я мощным лоу-киком чуть не сломал ему ногу. Бычара пошатнулся, и я вогнал ему розочку в живот. Он взвыл от боли. Я понял свою ошибку, когда стальные руки обхватили меня сзади, и последний бык ударил мне в бок ножом. Проваливаясь в небытие, я успел подумать, что мне очень везет на подобного рода стычки…
001
Я очнулся в больнице с большим удивлением (ад, на мой взгляд, должен был выглядеть по-другому). Мне сильно повезло, я был относительно цел, не считая ножевого ранения и синяков. Ничего, не впервой, просто глупо. Все-таки, один из чемпов бойцовского клуба. Но я выжил, а это главное.
000
Отнюдь не главное, поверь. Намного лучше было бы, чтобы ты умер, но ты мне еще понадобишься. Главное – это хеппи-энд. А он оставляет чувство незавершенности…

Весна 2007