Крысиный король

- Это будет бомба. Ваш тираж вырастет вдвое, - в пятый раз повторял мой собеседник, видимо не считая себя при этом крайне убедительным.

От его розового и круглого лица, казалось, исходило сияние. Это был как раз тот тип человека, которому хочется верить по одной-единственной причине – он не способен врать. Он всегда гладковыбрит, кругл, розов и добродушен – а такие люди, как всем известно, не врут.

Но я не верил ему. И даже не скрывал этого.

Толстячок безусловно видел мое недоверие к нему, и потому его испытующий взгляд никак не вязался с остальной внешностью пожизненного оптимиста.

Собственно, то, что до того, как попасть в редакцию нашей газеты, он побывал еще в нескольких, и кроме того, говорил на эту тему не с одним десятком собеседников, было понятно не только по глазам. Уж слишком заученными выглядели некоторые произносимые им фразы.

Но раз уж он сидел в нашей редакции, то похоже было, что не верил ему не только я. И это было неудивительно, учитывая то, что рассказывал этот человек.

- Вы замечали, что младенцы похожи на крыс? – так начал он свой монолог примерно с полчаса назад.

Своим вопросом он на какое-то время сумел меня удивить. Нет, я не был поражен вопросу в целом – к нам заходили и не такие вопрошающие. На тетрадных листках в клетку они обычно приносили свои планы переустройства мира за три дня, откровения от Мессии, коими они сами обычно и являлись или истории происхождения человечества, до сих пор скрываемые коварными масонами. Но только те посетители бывали обычно сумрачными, небритыми и малоопрятными людьми.

Этот же гость был их полной противоположностью. Невысокий, розовощекий и гладковыбритый толстяк в сером костюме и галстуке. Такие «персонажи» обычно приносили к нам рассказы о своих юбилеях или стихи. Впрочем, их мы не печатали в той же степени, что и конспирологов.

Нынешний же посетитель обладал внешностью юбиляра, но говорил словами разоблачителя масонских заговоров. Это-то обстоятельство и сбило меня с толку на какое-то время. Хотя моя реакция успела впереди меня. На его вопрос я просто отрицательно мотнул головой и сказал: «Нет».

Тут он сразу оживился и заерзал на стуле, как бы усаживаясь поудобнее.

- И младенцы, и крысы крайне похожи. Во-первых, внешне. Эти прижатые к туловищу передние лапки-ручки. Это стремление все брать в рот и грызть. Эта неразборчивость в еде. Во-вторых, много пишут о чрезвычайном уме крыс – дескать, он практически неотличим от ума человека. Кроме того, у них отличная память, и они умеют смеяться. В конце концов не зря все медицинские опыты вначале ставят на мышах и крысах. А все это потому...

Тут он сделал паузу.

- ...что и из крыс, и из младенцев потом вырастают взрослые люди.

Я пристальнее вгляделся в говорящего. Он ничем не был похож на безумца, хотя говорил совершенно бредовые вещи.

- Потом они вырастают и становятся взрослыми людьми. Внешне они похожи. Одинаковая анатомия, одинаковые манеры. И так далее. Но суть у них разная. Одни – те, что выросли из крыс, - злые, черствые, лицемерные, подлые. А из младенцев – добрые, ласковые, одним словом, настоящие люди.

- Вы видели младенцев? – вдруг спросил он.

Я кивнул:

- Конечно.

- Поймите, этот ангелочек не может вырасти в убийцу другого человека. Только гомункулус из крысы может убивать.

Я украдкой вздохнул. Спорить не имело смысла. Себе дороже – потеряешь кучу времени и нервов.

- А Вы каким образом пришли к своей теории? – осторожно перебил я гостя, как бы изображая понимание, но не слишком стараясь. – Вы проводили практические исследования?

- Какая теория? – воскликнул он. – Так оно и есть.

Тут он оглянулся на звук открываемой двери. В кабинет вошел Магомед – мой заместитель. Система выпроваживания занудных посетителей была отработана у нас давно. Обычно я незаметно давал сигнал с мобильного, и через несколько минут Магомед громогласно предупреждал меня, что я уже практически опоздал на страшно важное заседание у министра.

В таких случаях я извинялся, что, дескать, всей душой, но должен уйти, и посетитель, как правило, уходил. Так случилось и в этот раз. Он уже поднялся, когда я произнес: «А по поводу материала...» Я сделал некоторую паузу.

Вообще-то у нас было немало наработанных способов отваживать подобных писателей. Чаще всего хватало предложить посетителю придти с готовым материалом на его тему, чтобы 99 процентов из них уже не возвращались.

- ...давайте договоримся так – Вы излагаете все, что здесь рассказали, и мы публикуем в газете в колонке «Мнения». Сами понимаете – это же ведь будет нежурналистский материал, - улыбнулся я гостю.

- Но может все-таки Вы выделите журналиста, чтобы он написал. Я все перескажу ему, - сделал еще одну обычную в таких случаях попытку посетитель.

- Увы, у нас сейчас нет лишних журналистов. Все заняты. Да и Вы изложите гораздо лучше, поскольку все знаете, что называется, изнутри, - я сразу пресек попытку.

- Хорошо, - вздохнул гость. – Тогда я пойду.

С этими словами он поднялся, еще раз глянул мне в глаза, пожал руку и вышел.

- Кстати, - уже вдогонку бросил я ему, - Вы можете спуститься на лифте. Он заработал. Магомед только что поднялся на нем, и потому он как раз стоит на этаже. И ждать его не надо. Я так понял, что Вы поднимались пешком на наш 12-й этаж. Хотя бы спуститесь на лифте.

- Спасибо, - уже из коридора донесся голос посетителя. Судя по звуку его подошв, он таки направился к двери лифта.

Я выждал минут пятнадцать, после чего выглянул на улицу. К дверям здания как раз подъезжала машина «Скорой помощи». Санитары на ходу выскакивали из машины, таща носилки. Я повернулся к Магомеду:

- Кажется, все нормально. Ты подпилил тросы у лифта?

- Да нет, - усмехнулся Магомед. – Ты слишком мало дал времени. Нужно было подольше изображать внимательного слушателя.

- Ну, извини, - развел руками я. – Если бы я стал его слушать еще, он мог бы и догадаться, что тут что-то нечисто. Думаю, что обычно его бред выдерживали пару минут, не более.

- Ну и ладно, - махнул рукой Магомед. – Я просто открутил болты у дна кабины. Он должен был только зайти и сразу полететь вниз.

- Хорошо. Главное – результат. Ему, конечно, никто бы не поверил. Но все равно незачем ему болтать везде про нас, - сказал я и повернулся, чтобы скрыть хвост, что торчал у меня из-под полы пиджака.