11. 4. Всякая всячина-1

               
      Году, примерно, в 1970-м был я редактором стенной газеты одного из отделов НИИ. Не смог увернуться, каждому коммунисту давали какое-нибудь поручение, мне досталась газета. Никому эта газета сто лет не была нужна, никто ее не читал, но парторг отдела Щербань, здоровый мужик двухметрового роста (подпольная кличка – Манюня, он же -партайгеносе), на каждом партсобрании, независимо от повестки дня, отмечал, что я безответственно отношусь к выполнению поручения. Справедливости ради нужно признать, что он был прав. Но не мог же я взять и вот так легко с ним согласиться. Поэтому, оправдываясь, я говорил, что основным партийным поручением считаю свою работу, у меня изобретений больше, чем у кого бы то ни было в отделе, моя лаборатория по всем показателям одна из лучших и вообще парторг слишком много внимания уделяет газете и мне лично. Как тот  древнеримский сенатор, который в конце каждого своего выступления, независимо от того, какой вопрос обсуждался, заявлял: - Кроме того, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен!
Все смеялись, а мне записывали очередной выговор.
      Но вспомнил я эту историю по другой причине.
Однажды на заседании партбюро отдела, на котором присутствовал и завотделом Виктор Евсеевич Койре, умный, порядочный человек, обсуждали причины задержки выпуска стенгазеты ко дню Советской армии. Я оправдывался, говорил, что никто не хочет писать заметки, и сказал, в частности, что Дмитрий Петрович Наружный, участник Отечественной войны, к которому я обратился с просьбой написать воспоминания, отказался и сказал, что видал эту газету в гробу. Естественно, в белых тапочках. Предположим, и я видал ее там же и в той же обуви, но у меня вырвалось: - И вообще позиция Наружного неправильная, какая-то не наша.
      Сказал и осекся... Что это я  сморозил!
      Завотделом взглянул на меня, сказал укоризненно:  - Миша!,- а разговор потихоньку перевели на другую тему.
      Но мне до сих пор стыдно. Что значит не наша? То есть антисоветская? И сказал это я, сын репрессированного, скрывающий это от всех! Сам – не наш! Захотелось стать святее Папы римского? И о ком сказал – о человеке, который воевал, рисковал своей жизнью. Независимо от моих политических взглядов - как это гадко, подло подставлять человека!
      До сих пор не могу понять, как эти слова могли во мне сформулироваться, возникнуть. Очевидно, под влиянием центральных газет, радио, телевидения и сам затявкал - как они.
      Вот,  уже ищу оправдания.

                *     *     *

      Было это в году, примерно, 1963-м или 64-м. Я недавно купил машину ”Москвич-407” и перешел из цеха в конструкторский отдел.
      Машин в личном пользовании было очень мало: во всем нашем отделе (человек 80 конструкторов) всего два или три человека имели машины.
      Главный конструктор отдела время от времени обращался ко мне с просьбой подвезти его на виноградник, к поезду или в соседний городок, в котором жили его родичи. Моя  жена, которая отказывалась от очень многого, чтобы мы смогли купить машину,  не приветствовала, мягко говоря, эти поездки.
      Однажды, когда она, зная мой наивно-бескорыстный характер и понимая, что никакой пользы для себя, для семьи я благодаря этому вынужденному подхалимажу извлечь не сумею, сказала мне “или-или”, после чего я, взвесив вероятные последствия этого ультиматума, отказал главному, сказав, что машина неисправна.
      Всё бы ничего, никаких угрызений совести от своего героического поступка я не чувствовал. Но буквально в тот же день ко мне в отдел пришел Костя Коновалов, с которым мы вместе работали в цехе: я был старшим мастером - инструментальщиком, он – бригадиром слесарей. Костя, Константин Дмитриевич был старше меня и гораздо опытнее, он во всем помогал мне, у нас были очень хорошие, дружеские отношения.
      Костя попросил отвезти его больную мать в больницу. Для меня это было совсем не трудно.
      Но я вспомнил, что  сказал главному. А вдруг он увидит. Позора, неприятностей не оберёшься.
      И я отказал Косте. Объяснил почему. Извинился. Посоветовал взять такси.
      До сих пор помню с каким укором он на меня посмотрел. Как будто хотел сказать:
- Эх ты, а я то думал!

                *      *      *

     Нужно прямо сказать – не хорошо поступал я изредка не только по отношению к другим людям, но, иногда, и по отношению к самому себе.
     После окончания института я работал мастером механосборочного цеха машиностроительного завода. Платили мне 750 рублей в месяц (это было до денежной реформы 1961-го года), жена работала учительницей и получала примерно столько же. Начинали мы нашу совместную жизнь с нуля, никаких накоплений у нас не было, да и откуда им быть – от сырости, что ли!
     Однажды, примерно через месяц после поступления на работу меня вызвали в цеховую бухгалтерию и предложили получить подъёмные - что-то порядка 1000 рублей, которые полагались всем молодым специалистам, и расписаться в ведомости.Но я сказал, что  получил подъёмные в институте, очевидно, второй раз мне их перевели ошибочно. Уже через минуту, выходя из бухгалтерии,  понял, какой я идиот, но было поздно. Представляю как ржали в бухгалтерии после моего ухода и как веселились, пропивая мои деньги.
     Ну, да ладно, где наша не пропадала!
     Эта история имела своё продолжение. Разбираясь в каком-то конфликте, случившемся в цехе, заместитель начальника, когда ему надоело выслушивать противоречивые свидетельства участников и свидетелей, сказал: - Всё было так, как сказал Кивенсон! Я ему верю – он врать не будет!
     И мне, со времён детдомовского детства не терпевшему “активистов” и вообще  людей, которых хвалит начальник, стало стыдно!

               
                *      *      *

     Сын о своём сыне, моём внуке Сашке:  Он как ёжик. Но с колючками вовнутрь.

                *      *      *

     Сын разливает чай, чайник держит надо мной. Я настороженно спрашиваю закипел ли чайник. Он отвечает утвердительно и рассказывает анекдот   о   том,   как на  аналогичный вопрос  жена чукчи ответила: - Закипел, закипел!
     Но чай оказался холодным и чукча с криком выплеснул его на жену. Вытирая фартуком лицо,  она пробурчала: - Хорошо, что не закипел, однако!
     Сын, довольный успехом к месту рассказанного анекдота, спрашивает у меня: - Дед, а ты бы закричал? – Нет, - отвечаю я сердито, - закричал бы ты. Однако.

                *      *      *

                Избранные места из переписки
                с профессиональным писателем.
                (Нью Йорк, 1993г.)

     Уважаемый Марк Александрович!
     Я буду очень благодарен, если Вы согласитесь прочитать мои рассказы, оценить их “читабельность” и посоветовать мне – стоит ли пытаться их опубликовать.
     Я испытывал рассказы на жене, сыновьях и внуках, им рассказы нравятся, но я понимаю, что их оценки далеко не профессиональные.
               
     Уважаемый соотечественник!
     Несмотря на мою занятость, я согласен подвергнуться испытанию, которому Вы уже подвергли жену, детей и внуков.
     ... Но значительно важнее, чем моё мнение, вопрос о возможности публикации. Если Вы уже получили наследство от дядя-миллионера, тогда проблем нет. Книгу Вашу издадут и даже спасибо скажут. Если же Вы полагаете, что публикация Ваших произведений зависит только от их качества, то глубоко ошибаетесь.
               
     Уважаемый Марк Александрович!
     Я Вам очень благодарен за то, что, несмотря на свою занятость, Вы ответили мне, и за благожелательный тон Вашего письма.
     И у меня в связи с этим появилось сомнение: нужно ли подвергать Вас испытанию чтением моих опусов. Жена, дети, внуки – другое дело, они и не такое от меня терпят, но Вас то за что!
     Тем более, что с наследством от дяди-миллионера есть проблемы. Во-первых, много сложностей с оформлением, адвокаты только и думают о том, чтобы урвать кусок пожирнее. Во-вторых, дядя умер очень давно, и не в США, а на Украине. Ну, и в третьих, хотя это уже не так существенно и я упоминаю об этом лишь для полноты изложения, - он был не миллионером, а последним бедняком в своём местечке и голодал три раза в день, не считая ужина.
     И вообще, мне иногда кажется, что это был не мой дядя!
     Поэтому проблемы с публикацией есть, я понимаю ...