Записки пальцами на пыльном стекле. Внутреннее

Туман поежился, будто проснувшись, зашевелился, напоминая человека, вспомнившего о делах на сегодняшний день. Контуры тумана, дышащие и живые, менялись в лучах чрезмерно яркого, по здешним меркам, света. Утро третьего солнца застало меня сидящим на берегу. От темной и неподвижной воды поднимался пар, подпитывая туман. Он завтракал чистой водой. Я дышал солнцем. Тишина казалась прозрачной и хрупкой - любой звук переломил бы ее напополам. Верх бы с многократным звоном разбился вдребезги, а на низ, обнаживший острые края, напоролось бы пространство, сочась темной густой застоявшейся кровью. Все, что было застигнуто солнцем врасплох знало об этом вероятном ходе событий и хранило молчание. На внутренней стороне моих век четко вырисовывались протяженные продольные раны, из которых стекала маслянисто-блестящая кровь пространства. Тягучая, она ярко бликовала в лучах наступившего утра, объемными тугими каплями медленно устремляясь прочь от пореза. Я не шевелился. Постепенно немели руки, обхватившие колени, маленькие сгустки коликов вспыхивали в пальцах и ступнях, мышцы шеи наливались еле греющей тяжестью. В тот момент, когда я открыл глаза, туман неосторожно отдернул одну из многочисленных конечностей от воды. Раздался всплеск, уместившийся в тот же отрезок времени, что был занят взмахом моих ресниц. Ничего не произошло. Мое сердце глухо наполнило биением все тело. Дыхание замерло на полувдохе. Кончик каждого пальца вмещал в себе по бьющемуся сердцу - такому же огромному, как и в реберной клетке. С каждым ударом сердца становились все больше, больше, пока не заполнили собой все доступное пространство. Я перевел дыхание. Тишины не стало - во всем мире был ритм моего сердцебиения. Туман пульсировал в такт. Солнце раскачивающимися мелкими рывками двигалось по окружности неба. 20:48 22.03.2009