Пули и снег

Говорят, жизнь состоит из полос, черной и белой. Но так получилось, что у меня всё по-другому. Для меня жизнь, как «американские горки», то поднимаешься, то падаешь, а то и вовсе свернет в мертвую петлю. И каждый раз думаешь, что это конец.
И так всегда. За окном идет дождь, в камине горит огонь, в руке чашка с горячим кофе. Я сейчас в стороне от жизни и смерти, я никто. Меня не существует, как не существует всего вокруг.
Этот дом не мой, чашка в руке, тоже не моя, не мое и кофе. В этом месте все чужое. Но я вне  этого места. Сейчас я на самой вершине и готовлюсь к очередному падению, последнему в своей жизни. Мне осталось недолго, месяц, два, и всё. Мой путь завершен.
Пистолет уже давно наготове. Слышу, как открывается входная дверь. Заходит человек, по тяжелой поступи ясно, что это мужчина.
- Дорогая ты дома? – спрашивает он.
Я молча сижу в обитом кожей кресле. Неслышно усмехаюсь над пафосностью своей позы, гордый, но безжалостный взгляд, кофе и пистолет.
Человек с улыбкой заходит в гостиную, но при виде меня она исчезает. Наступает недоумение.
- Вы кто? И что делаете в моем доме? – удивление, а также небольшая нотка угрозы слышались в его голосе.
- Я пью кофе – с этими словами поднимаю чашку вверх.
Конечно, он замечает и пистолет, который покоился на колене. Удивление пропадает, но не сразу. Наступает страх, следующая стадия.
- Что с моей женой? – надо же он боится не за себя и не за свои деньги.
- Похвально! Вы задаете правильный вопрос! Не волнуйтесь с ней все нормально, я дал ей всего лишь снотворное, проспит до утра. Ведь моя цель не она, а Вы, – мой голос звучит холодно и сдержанно.
Одной ладонью он прикоснулся ко лбу, другой нащупал кресло позади себя. Медленно сел. Я встаю, вижу, как тот поднимает свой взгляд полный отчаянья.
- За что? Что я сделал? – кричит он.
Но я не добрый, я злой. Мне абсолютно наплевать, как ты реагируешь на мои слова, ведь я никто, а значит, мне плевать на всё. И какого черта я должен объяснять тебе, почему ты должен умереть.
- Просто влез не в свои дела. Извини…
Ночная тишина поглотила шум выстрела.
Допив кофе, ставлю пустую чашку на стол. Я не злой, просто ничего другого делать не умею, просто я не бог, не судья, всего лишь человек, исполнитель чужой воли.
Поднимаю с пола гильзу, подхожу к мертвецу и ложу в карман его пиджака. Пусть это будет твоим прощальным подарком, и не держи на меня зла, не по моей воле ты стал таким. Прощай.
Не снимая перчаток, выхожу в прихожую, беру один из зонтиков и исчезаю в холодной темноте, дождливой осенней ночи.

Вновь вхожу в эту комнату. Темное, наполненное дымом помещение, освещаемое лишь единой лампой подвешенной к потолку. Жалкая лампочка освещала только стол, клубы дыма вокруг него и лицо человека переболевшего оспой. Настолько ужасное, что, кажется, будто сам сатана поморщился б от отвращения.
Как обычно старик дымил свою трубку.
- Ты уже вернулся!? Надеюсь, задание выполнено, иначе я разочаруюсь в тебе, - дым от трубки расплывается по всей комнате.
Как я ненавижу табак.
- Да все сделано. Цель мертва, - отвечаю довольно холодно, не выдаю своего раздражения.
На изъетом оспой лице появляется подобие улыбки, это может означать, что он доволен исходом моих действий.
- Ты определенно стоишь тех денег, что мы вкладываем. Я бы хотел с тобой рассчитаться, но мне нужно убрать еще одного человека. Его зовут Чак Бишоп, он адвокат, выступающий против меня в суде. Он слишком глубоко подкопался под нас и если выступит с речью, всплывет довольно много подробностей, - глубоко вздохнув, он выпустил очередной клуб едкого дыма. – Думаю достаточно этого аргумента, чтобы убрать ненужную преграду.
- Вполне.
Комок подступил к горлу, стало трудно дышать. Кашель буквально разрывал меня, я чувствовал вкус крови во рту.
- Так значит это правда? Ты действительно умираешь.
Тебе не понять. Всю жизнь прожил в роскоши, ни в чем не нуждался, чего хотел того и добивался. Но ты не я и даже понятия не имеешь, что это значит, быть мной.
Я ничего не отвечаю ему. Меня достала эта комната, нужен свежий воздух.
- А каково это, умирать? – неожиданно спросил старик.
Мой взгляд встретился с его взглядом. В его глазах ничего не было, абсолютная пустота. Он снова улыбнулся.
- Ну, так как?
-Паршиво, - не стал описывать свои чувства человеку, у которого их нет.
- И это всё?
Не уймется, что тебе ответить. И тут я улыбнулся.
- Нет… - и пусть думает что хочет.

Мой путь лежит к концу дорог. Я возвращаюсь домой, чтоб уединиться со своими мыслями. Понять, кем являюсь и чего хочу в конце жизни. Обрести последнюю и единственную мечту.
И, наконец, дома.
Достаю пистолет. Украшенная резьбой из красного дерева рукоятка, встроенный глушитель, он не стал продолжением моей руки, он стал чем-то выше. Мой пистолет, мой сын, мой брат, мой друг, всё самое близкое и родное уместилось в тебе. Жаль, что  не можешь говорить, ты ведь точно знаешь, чего я хочу в последнюю минуту, мой миг счастья.
Я бесцельно брожу среди комнат, пытаясь за что-то зацепиться, привлечь внимание к какому-либо предмету. Но на глаза попадалось только оружие, коллекционное, но это не важно, оно не радует меня. Только напоминает, чем занимается их хозяин.
Хочу увидеть что-нибудь чистое, как смех ребенка, или шелест листвы на деревьях. Чистое и белое как снег.
Снег? Я не видел снега, не любовался полетом снежинки на ветру. Мечта, успеть увидеть снег перед смертью. Пусть звучит смешно, но я никогда ни о чем не мечтал.
С этими мыслями я откинулся на кресле и уснул.
Я видел сны, которые видит каждый нормальный человек. Раньше их не было, сновидения заменяла тьма. А сейчас я вижу детство. И все наполнено яркими красками, появлялось желание не просыпаться, чтобы не увидеть этот серый мир снова. Но понимаю, что рано или поздно все-таки проснусь. Как только об этом задумаюсь, яркий и беспечный миг исчезает.
Проснувшись, сразу же  посмотрел на мир с другой стороны окна. Небо затянуто тучами, земля от постоянных дождей превратилась в грязь. Такая погода вызывает только грусть, досаду и злобу на все.
Отхожу в сторону и замечаю, пистолет все еще в руке. И опять кашель с кровью, как я устал. Мне противно все в этом мире, когда же придет конец?
Дождь барабанит по стеклу, кофе кипит на плите. Я аккуратно собираю пистолет. Сегодня ты опять поможешь мне, только сегодня, и обретешь покой. Но не ты один, вместе с тобой свой покой обрету я. Часы на стене показывают, что мне пора, передернув затвор, выхожу. Что-то внутри говорило, это в последний раз.

Ветер бьет по лицу. Дождь льет как из ведра. Струи воды стекают по плащу на ботинки. Паршивая погодка. Но я привык.
Важно ли что этот человек кому-то нужен, что его поступки способны изменить мир или то, что он просто хороший? Возможно и так, но не для меня. Мне он никто, пустое место, и убрать его так же легко, как и предыдущих.
 Хотя может пора остановиться и, наконец, задуматься о том, что же я сделал такого, чтобы спокойно умереть, о том кто давал мне право убивать.  И если останавливаться, то сейчас самое время. Не так уж много отпущено срока, чтобы закрыть все дела и тихо уйти на тот свет.
Вглядываясь в ночное осеннее небо, я тешил себя надеждой исполнить мечту, увидеть снег. Но наверху лишь черные тучи тонны воды летящей на землю. Так каждый день, словно время прекратило свой бег.
И вот этот дом. Обычный. Невзрачный. Такой как мой, у этого парня странный вкус, он схож с моим. Обшарпанные  стены, потолок с тускло светящейся лампой, грязная лестница. Нет,  в этом доме, человек бросивший вызов самой смерти, жить не может. Но это не мои дела. Черная дверь, краска местами потрескалась. Я непрошенный гость, мне дано право входить без стука.
Дверь открыта. Он ждал меня.
- Наконец-то Вы пришли за мной! – в его руках я вижу два бокала.
Неужели действительно  знает, зачем я пришел сюда либо с кем-то путает, но как бы там ни было, ему удалось меня шокировать. К такому приему я был не готов. 
- Ты хоть знаешь, кто я? – придаю голосу жесткий оттенок.
- Да, вы убийца, а я ваша жертва. Может, посидим немного и выпьем, - я недоверчиво смотрю на него, может где-то здесь подвох, адвокат заметил это, – Мне и так конец, если не убьете вы, убьет кто-нибудь другой. Никакого обмана.
Говорят, глаза человека выдают полную правду о ходе мыслей, чувств, желаний. Исходя из этого, я искал злобу недоверие и все то, что можно увидеть во враждебно настроенном незнакомце. К моему сожалению и удивлению этого не находил. Быть может, он способен прятать свои чувства.
- Почему ты так спокоен? Вот мой пистолет, я даю тебе десять минут на разъяснения, затем он выстрелит и на планете Земля еще одним придурком меньше, - мой друг лег мне на ладонь и направил свое несущее смерть око на адвоката.
Тот немного занервничал, стараясь этого не показывать, он начал:
- Старик, что нанял вас, знаете, кто он? – хмурый взгляд выдавал мою заинтересованность. -  Этот негодяй является убийцей, маньяком, насильником, список можно продолжить, но к чему, все и так ясно. А как он начал карьеру? Откуда взялся стартовый капитал? Съемка порнографических фильмов для педофилов, с лихвой окупала все расходы. Детей убивали…
Во мне что-то оборвалось. Я потерял слух, я стал в один миг слепым, я утратил речь. На минуту все стихло. Обычно в такие моменты приходит пошлое, которое вызывает еще  большую злобу на всех существ, живущих на земле. Но я человек, у которого нет прошлого, настоящего и будущего. Мне нечего терять.
- Оставайся здесь. Хотя нет, иди по адресу, который я напишу, зашейся в квартире и сиди как мышь, – брови адвоката поползли вверх, на губах от удивления застрял вопрос. – Не спрашивай ничего, возьми ключи.
Злость пожирала меня, я отдался на волю чувствам. Год за годом, день за днем, я выполнял задания старика корчившего из себя святошу. Что случилось в итоге? Попал в сети. Служил сатане.
Я думал, что очищаю мир от нечисти, но я сам оказался этой нечистью и даже хуже монстром, убивающим все живое на своем пути. Пора бы сделать что-нибудь стоящее. Я объявляю войну.

В последний раз я оказался в этой темной комнате.
- О! Ты уже вернулся! – теперь из его рта несло смрадом мертвых детских тел. – Надеюсь, он умер в мучениях.
Не было сил отвечать, не было сил слушать, остается только одно…
- Немного света в темном царстве, - за словами грянул выстрел.
Мертвое тело повалилось на пол.
Ты заслужил мук, но уподобиться тебе, значит стать тобой, мерзкая перспектива, скажу я.
Ну вот и все, пути назад нет. Я сжег свой мост и вместе с ним надежду на мечту. Через некоторое время труп найдут, тогда счет моей жизни пойдет на минуты. Правда, бывает так, что и минута длиться вечность.

- Ты свободен, теперь охота идет на меня.
- Прежде чем я уйду, один вопрос. Тебе не жаль тех людей, которых ты убил?
- Жаль, но что я могу поделать с этим. Прошлого не вернуть, а изменять сейчас что-либо уже поздно. Не все люди, которые полегли от моего пистолета, были хорошими. Но не в этом дело. Был ли у меня тогда выбор?
- А сейчас?
- Сейчас… - молчание, рой мыслей буравил мозг и отдалял от ответа, хотя ответ и так очевиден. – Сейчас выбор есть. Теперь даже мир другой, не такой как был раньше. Все меняется, вот только не увижу чем эта история закончиться. Очень жаль, а ведь ты смог заинтриговать меня.
Мой взгляд мрачнеет, я не вижу этого, но ощущаю, как чувства взяли вверх над разумом, неожиданный прорыв, слишком много я стал чувствовать в последнее время. Рука медленно опускается на пистолет.
Смотрю в окно, дождь еще не кончился, с неба льется вода в виде тонких капель. Порывистый ветер нещадно срывает пожелтевшие листья с деревьев. Эта осень близиться к концу.
Затем все по старой программе, кашель, кровь, мучительные рези в горле. Я сажусь в свое любимое кресло откидываю голову назад, закрываю глаза и погружаюсь в себя. Боль утихает.
- Перед смертью я хочу увидеть снег, эта слякоть и грязь в конец доконала. Хотелось бы увидеть что-то белое и чистое, такое же, как снег, лицо смеющегося ребенка, - вздыхаю. – Все это глупые мечты. Я не доживу до завтрашнего дня. Что уж говорить о снеге… - адвокат непонимающе смотрит на меня, однако на губах его играет улыбка, чему он радуется. – Как ты думаешь, а стоило ли это делать, стоило объявлять войну, исход которой известен. Я не выйду победителем и проигравшим быть не собираюсь.
Слышу скрип кресла, адвокат подходит и смотрит на меня. Я этого не вижу, мои глаза закрыты, но чувствую, как его проницательный взгляд пронзает насквозь душу.
- Я не знаю, что сказать тебе, но думаю, все-таки стоило. Правда, на место этого подонка придет другой, но ведь они все равно не скоро продолжат свое дело. И ты знаешь, чья эта заслуга, – он улыбнулся, хотя улыбка получилась излишне грустной.
- Спасибо за все, а теперь уходи. Со мной оставаться опасно. Мое падение почти завершилось, и я хочу приземлиться красиво и … - опять минута молчания, нужное слово приобрело тяжелый вес, мне трудно его произносить, но я произнес. – Один.
Чак тяжело вздохнул. Он не стал говорить длинных речей, его ладонь крепко сжала мою.
Снимаю пистолет с предохранителя, проверяю затвор, не спеша, заряжаю обойму. Мы иногда умираем, пора бы уже к этому привыкнуть. У дома остановился автомобиль, за ним подъехал другой. Все в сборе.
- Уходи через черный вход, о нем никто не знает. Прощай Чак!
- Говорят, человек умирает только тогда, когда о нем забывают. Ты не умрешь, ты будешь вечен. Прощай, я буду помнить о тебе.

Теперь мне стало грустно и почему-то одиноко. Мечты, как ни бывало, желание жить пропало, оставалась только грусть и капля злобы. Но все изменилось из-за простого стука в дверь.
Не дожидаясь следующего хода своего противника, стреляю в дверной проем. Пули с легкостью проходят через тонкое дерево и жадно впиваются в тела людей. Выхожу на лестничную площадку, три трупа, один живой. Он корчился от боли до того момента, когда я приблизился к нему и нажал спусковой крючок, четыре трупа.
Спускаясь вниз, никого не встретил, значит, они будут ждать у входа. Две машины, примерно десять человек, четверых я уже убил. Шесть на одного, на открытом пространстве, все плюсы на их стороне. Время смерти наступает. А я так и не видел снега…
Выбиваю дверь, пользуясь временным замешательством, открываю огонь. Трое падают в грязь замертво, один ранен в шею, еще минута и он присоединиться к товарищам, распластавшимся  на земле. Теоретически осталось двое, так и есть, укрылись за автомобилем.
К горлу подкатил комок, как не вовремя. Пока не начался приступ я побежал. Они встали, в руке у каждого был автомат, один успел нажать на курок. Несколько пуль пробивают мое тело, но я стою. Что мне пули? Им не убить меня, я уже мертв. Мой смех разноситься по всем кварталам. 
 Пистолет, мой пистолет, мой верный друг и брат, ты и сейчас спасаешь меня, отправляя на тот свет всех, кто попадался твоем пути.
А когда все были мертвы, я ушел. Кровь сочилась из ран, пиджак намок и приклеился с рубашкой к коже. Мне не больно.

Дождь уже не шел и даже ветер стих, стало холодно. Переходя по мосту, я остановился и посмотрел не текущую внизу воду. Спокойное журчание утешало. Прошло много времени, я оторвался от созерцания воды и увидел пистолет в своей ладони. Он был еще теплый, и от него пахло порохом. Прости друг, но здесь наши пути расходятся, и ты не можешь быть со мной, я не хочу, чтоб кто-то тобой пользовался и совершал то, что я делал всю свою жизнь. Ты много раз спасал мне шкуру, в тебе есть частичка меня, а во мне тебя, мы схожи. Думаю, ты поймешь меня, поймешь и простишь. Прощай мой друг.
Пистолет летит в воду и с плеском навсегда исчезает в темной и талой воде. Ну, вот ты уже не видишь этот насквозь прогнивший мир, а значит ты счастливчик.
Я шел дальше, оставляя за собой кровавые пятна на асфальте. Брел, не глядя по сторонам до тех пор, пока не оказался на тихом и безлюдном дворике.
Силы покидали мое тело, и я упал. Земля не казалась мне грязной и холодной, я словно лег на самую мягкую постель в мире. Где тут же хотелось уснуть и не проснуться.
Ну вот и все, мой путь завершен. Я знаю, что недостоин рая и белых небес, но надеюсь, что обрету покой и что я хоть немного, но все-таки сделал этот мир чище, принес пользу людям и могу спокойно уходить. Так и не увидев снега.
Переворачиваюсь на спину и смотрю на небо.
А с неба тихонько кружась, падала снежинка. Она осторожно опустилась мне на ладонь и против всех законов, не таяла.
Я долго смотрел на эту снежинку и, хотя кругом уже вовсю шел снег, мой взгляд был прикован к ней. Улыбнувшись, я произнес:
- Спасибо.
Дыхание прекратилось и взгляд потуманился, но навсегда застыл на маленькой снежинке. А она все не таяла.