Поэт Лауры

В страстной понедельник 6 апреля 1327 года колокола всех соборов и церквей Авиньона, призывали горожан к утренней мессе. Главная городская площадь Часов была заполнена прихожанами кафедрального собора Нотр-Дам де Дом. Все хотели попасть именно сюда, ведь на мессе должен был присутствовать сам папа Иоанн XXII, с чьей легкой руки вот уже как одиннадцать лет этот тихий городок на берегу Роны превратился в новую папскую столицу. Авиньон прозвали новым Римом и теперь сюда съезжались со всех концов Европы желающие жить под властью папы. Город напоминал оживленную и многолюдную ярмарку, где светская и духовная жизнь гармонично переплетались.
Нотр-Дам де Дом был переполнен, и многие желающие лицезреть папу толпились перед собором. В это самое время на противоположной стороне площади появилось четверо молодых людей, одетых по последней моде двадцатых годов XIV века.
- Гвидо, ты уверен, что мы сможем протиснуться через эту толпу? Я рискую снова оказаться в неловком положении, когда эти крестьянские мужланы нарочно оттопчут мои туфли – и говоривший молодой человек с тоской посмотрел на свои модные туфли из красной кожи с невероятно длинными носками, такими длинными что приходилось их соединять тонкой цепочкой к поясу.
- Помниться на недавнем празднестве тебя это ничуть не смущало, Франческо, напротив, ты прекрасно танцевал с прекрасной Анриеттой.
- Я предлагаю отправиться к собору Сент-Клэр, он всего в одном квартале отсюда и людей там поменьше – пропустив насмешку друга, предложил тот, которого именовали Франческо.
- Мой брат прав, что мы теряем, кроме того, что наша одежда останется не измятой – поддержал Франческо юный Джерардо, привычным жестом расправляя складки на своей зеленой епанче.
После недолгих препираний Гвидо Сеттимо сдался, и молодые люди, последовав совету братье Петракколо, отправились в старый собор Сент-Клэр. Месса уже началась, когда они вошли в храм и заняли места позади остальных прихожан.
Франческо, как это часто бывало с ним во время служб, сразу же погрузился в свои мысли. В голове крутились строки еще незавершенного мадригала, который он сочинял для мадам де Рекомье. Сегодня вечером в литературном салоне этой очаровательной дамы он должен был его продекламировать и насладиться очередным успехом. Ведь он, Франческо Петракколо, прозванный Петрарка уже в 23 года был признанный поэт Прованса. Все аристократические дома открывали перед молодым лириком двери. Им восторгались, его любили, и он был первым, кто осмелился воспевать в своих произведениях главное, к чему стремились люди: красоту, надежду и любовь!
Вот уже год, после смерти отца, братья Петракколо окончательно перебрались из Воклюза в Авиньон и, тут же окунались с головой в праздную светскую жизнь. И не смотря, что сегодня был страстной понедельник перед Пасхой, эти городские франты, не изменив своим привычкам, облачились по всем требованиям моды и сразу же после собора намеривались отправиться на прогулку по Авиньонскому мосту.
К концу мессы мадригал был завершен. Но Франческо не был удовлетворен своим новым творением и все время мысленно возвращался к только что сочиненному опусу.
Сдержанные голоса и шум задвигавшихся скамей возвестили конец богослужения. Петрарка последовал примеру своих друзей и направился к чаше со святой водой, чтобы потом одним из первых покинуть собор. Причастившись, он заметил, что одна из цепочек поддерживающих его длинные носки на туфлях открепилась от пояса и с легким звоном упала на каменные плиты пола. Ничего не оставалось, как отстраниться от прохода и снова закрепить предательский атрибут туалета. Когда все было завершено, он словно по наитию поднял глаза в сторону выходившей толпы и вдруг его случайный взгляд упал на стройную девушку в нежно голубом платье. Она медленно шла в обществе молодой женщины к чаше со святой водой. Петрарка замер в нерешительности. Он был потрясен, поражен ее красотой и грацией. Белокурые волосы, стянутые на затылке алой лентой, локонами ниспадали на плечи и были покрыты тончайшей вуалью обрамлявшей ее нежное лицо, украшением которого бесспорно оставались черные как ночь глаза. Она ступала так легко и непринужденно, что Франческо казалось, будто она не касалась пола.
В нерешительности он сделал шаг к ней навстречу в тот самый момент, когда девушка поравнялась с ним. Почувствовав на себе пламенный взгляд юного итальянца, она подняла на него скромно опущенные глаза и встретилась со жгучим взором Петрарки. Созерцание длилось не больше секунды, но этого было достаточно для молодого человека, чтобы понять, перед ним она – мечта и любовь всей его жизни! Знала ли она, что одним неосторожным взглядом перевернула мир юного поэта!
Поспешив опустить глаза, она взяла под руку свою спутницу и поспешила к выходу, забыв причаститься святой водой. Франческо бросился за ней, но неторопливо выходившие люди преграждали ему путь к даме, ничего не подозревающей о сердечном порыве поэта. Когда он сбежал с церковных ступеней, красавица уже была далеко, а через минуту и вовсе скрылась за поворотом.
- Вы видели ее? Кто она – эта прелестная особа? – обратился Петрарка к своим друзьям.
- Дама в голубом? Так это же  Лор де Нов – произнес Агапито Колонна, племянник епископа Ломбезского – вернее будет сказать мадам де Сад, супруга Юга де Сада.
Петрарка не мог оторвать глаз от того места, где только что была она. Ее имя как песня зазвучало в его душе Лор, очевидно сокращенное от провансальского Лауретта, Лор, Лор…
- Лаура! – Восторженно произнес он.
Друзья переглянулись.
- Франческо, что с тобой!! Вот уже два года как она замужняя дама и мать двух малюток. Оглянись, вокруг столько прелестных созданий, одна только Анриетта чего стоит, не ее ли ты любил еще пол часа назад!
- Какое это может иметь значение! Я люблю эту женщину! – тихо произнес Петрарка, глубоко вздохнув и закрыв глаза. В его голове словно диктуемые свыше пронеслись четыре строки:
Гадал ли я, чтоб в оный день священный
Была потребна крепкая броня
От нежных стрел? Что скорбь страстного дня
С тех пор в душе пребудет неизменной?
- Пойдем же друг мой, твоя любовь пройдет очень скоро, едва ты снова уведешь прелестниц на Авиньонском мосту.
Петрарка метнул тревожный взгляд на своих спутников. Неужели они думают, что его любовь столь быстротечна? Нет, он знал, что Лаура уверенно вошла в его сердце навсегда. Он, который не признавал любовь, ощутил на себе все ее прелести – боль и страдания.
Вскоре весь город узнал, что Петрарка влюблен до безумия. Он не скрывал своего чувства, напротив, молодой лирик стал писать восторженные сонеты, в которых радовался, восторгался, плакал, жаловался в таких поэтических выражениях, что не обратить внимания на них было просто невозможно.
Все что он узнал о предмете своей страсти –  Лор де Сад, так это то, что она была старшая дочь покойного адвоката Авиньона Одибера де Нов, оставившего дочери значительное приданное в 6000 турских ливров. А 16 января 1325 года, она вступила в брак с Югом де Садом. Но главное, он знал, что Дама его сердца была большой поклонницей литературы и вхожа в салон графини Прованской. Это обстоятельство дарило ему слабую надежду   быть услышанным прекрасной Лор.
Он караулил ее каждое воскресенье у портала собора Сент-Клэр, но лишь однажды ему улыбнулась удача. В сопровождении своей компаньонки, Лаура грациозно выходила после мессы. Она снова прошла мимо, на этот раз, даже не одарив юношу взглядом. На ходу она надевала перчатки и по неосторожности обронила одну. Петрарка ловко подскочил и, приклонив колено, не смея поднять на нее глаз, вернул предмет туалета своей Даме сердца.
- Благодарю! – тихо произнесла она, едва взглянув на юношу.
Это было ошеломляющее событие в его жизни, которое вылилось в целый сонм романтических сонетов. Но с тех пор Лаура перестала посещать собор Сент-Клэр.
Он плакал, когда не видел предмета своей страсти, а увидев, плакал еще сильнее. Ночь не приносила ему покоя, он метался в постели и бредил. У него осталось одно средство излить свои чувства – стихи. 
Вскоре не в силах терпеть душевные муки Петрарка, следуя завету римского поэта Овидия, решил бежать прочь от сердечного недуга и с этой целью отправился в странствия. Его путь лежал в город Кельн. Франческо надеялся утопить в вине любовь к Лауре и найти в рейнском «цветнике» неприхотливую даму сердца... Увы, разлука с любимой лишь распаляла его страсть. А пухленькие немки не шли ни в какое сравнение с божественной Лаурой. Вместо того, чтобы гулять, и веселится, он заперся в снятой им квартире и засел за создание дневника любви. За короткий срок из-под его пера родилось более трехсот сонетов названных «Книгой Песен». Строки рождались сами собой и изливались на пергамент.
Двадцать один год спустя после первой встречи в соборе 6 апреля Франческо впервые за все время увидел Лауру во сне.  Она явилась ему как наяву в голубом платье, с золотыми волосами, схваченными алой лентой. Глаза словно черные оливки смотрели на него с жалостью и тоской, словно прощаясь… Она плавно ступала, будто парила в воздухе, протягивая к нему узкие ладони белых, как лилии, рук.
Петрарка, побежденный любовью, решил вернуться в Авиньон, чтобы иметь возможность хоть изредка, хоть мельком видеть свою Лауру. Из Вероны он сообщил в письме своему другу Людовико, что зовет его обратно светлый образ прекрасной Дамы. Однако очень скоро 19 мая уже в Парме настигло его письмо со страшным известием, поразившим его словно гром небесный. Эпидемия чумы, за несколько недель, унесла жизни шести тысяч человек только в одном Авиньоне, не пощадив и Лауру де Сад.
Он опоздал лишь чуть-чуть: 6 апреля темным вечером, при свете смоляных факелов, люди в черных балахонах, похоронили его Любовь в фамильном склепе часовни Святого креста, расположенном при церкви францисканцев…