Часть вторая повести
Благодаря их работе- у выпускников был достойный уровень подготовки, который позволил впоследствии стать многим стать сотрудниками Дома Моделей на Кузнецком Мосту . В самых разных областях : и моделирование, и конструирование верхней одежды всех видов.
Очень жаль, что не сохранились в памяти их имена. А те немногие, что я запомнила благодаря тому, что столько раз, многие годы спустя, мама писала их имена в поминальных записках остались в моей памяти без фамилий. Но фамилии их мне еще предстоит выяснить.
Модистки, которые вели курс моделирования верхних головных уборов, на который мама поступила были- Агриппина Николаевна и Ирма Янсоновна Густавсон.
Ирма Янсоновна, Бог весть, какими судьбами осевшая в России , в Подмосковье, так и не научилась бегло и чисто говорить по-русски. Это частенько было поводом для шуток и передразниваний со стороны учениц.
-" Мадемуазель!"- частенько слетало с ее губ, когда она обращалась к ученице, девичью грудь которой украшал комсомольский значок.
-"Девис! Девис!Ви мня открушайт, а я - фам показайт!"- это приглашение девицам, приблизиться,что бы показать,как делать тот или иной стежок, как формировать линии, формы шляпы, рождающие новый образ рукотворного объема. Или незаметно прикрепить украшение, бант, фурнитуру.Забавным было и то,как произносила она "стишок" вместо стежок, когда учила навыкам сшивания меха или фетра, и проговаривала: "Делать стишок, стишок и еще стишок".
Это были прекрасные мастера с замечательной школой ,вынесенной из работы в дореволюционных Домах Мод. Преподавали так хорошо, что они,- выпускницы техникума уже готовыми мастерами в моделировании головных уборов ,пришли на работу в Дом Моделей и сразу же высокий профессиональный уровень позволил им проявить и свой талант и творческий почерк ; Маргарита Андреевна Белякова, Нина Яковлевна Заморская , Вера Ивановна Савина, но позже она была известна под фамилией мужа- Гринберг.
Как мама в шутку называла их профессию:-«Мы головные уборщицы». И, судя по переписке с друзьями –сотрудниками эта шутка прижилась.
Трудности в учебе были связаны не с учебой , а бытовыми кошмарами послевоенных лет. Общежитие в послевоенные годы предоставлялось не всем. Прежде всего сиротам, детям погибших на войне.Ее мама умерла в 1942 году. А отец ее был жив. Но кому могла объяснить бездомная сирота, что мачеха, женщина с психическими отклонениями, всласть поиздевавшись над сиротой обьяснила ей еще в девять лет, что :"Ничего твоего, кроме тебя самой в этом доме нет!" И это было сказано о доме , где мама родилась и выросла, где много лет и до ее рождения жила ее семья . Мачеха,вышвырнула маму из родительского дома еще в детстве вместе со старшей сестрой и их бабушкой, матерью мамы- покойницы. Из довоенного хлебосольного, открытого дома , с веселыми капустниками, домашними карнавалами , спектаклями и неприменными танцами под патефон с пластинками моднейших фокстротов , за которыми время от времени ездила в Москву Капитолина Карповна-Белякова-мамина мама, моя бабушка,то же учительница . Она ездила в Москву пополнять " фонотеку",
покупать огромные фикусы и пальмы для школы ,когда ее специально отправляли за пополнением школьных библиотек. Тогда, заодно она на свои учительские разорялась на модные песенки, предвкушая, устроение ею какого-нибудь празника....в доме, который до ее смерти в их небольшом городке Кимры был центром всех праздников местной интеллигенции.
Но, с появлением мачехи ,эта квартира вскоре была превращена в санаторий для клопов и тараканов. Осиротевшую старуху,Елизавету Яковлевну,бабушку Маргариты никто не поддержал хоть каким-нибудь жильем. Хотя возможности у бывшего зятя – в недавнем начальника Горкома Партии по вопросам идеологии и ,в то время директора самой заметной, передовой школы в городе, конечно были. Он самоотверженно занимался пробиванием проектов школ, с обязательной сценой для развития талантов в городе. Был неистовым и серьезным краееведом. И действительно хорошим педагогом ,и директором школы был замечательным. Много, не щадя себя,колесил по Подмосковью, чтобы помочь развивать и обмениваться опытом по устройству и благоустройству школ . Ночи напролет строчил статьи по краеведению. Но сыты ли его осиротевшие дочери, и есть ли у них крыша над головой- об этом он ни разу не задумался. Настоящий коммунист! Ничего личного!
Мамина бабушка-Елизавета Яковлевна снимала углы, подрабатывала рукоделием, нянчила чужих детей и часто стыдливо стояла у Кимрского рынка с пузыречком рыбьего жира, время, от времени произнося заученный текст:
- "А вот рыбий жир! Он вкусен и полезен!"
Светлая память тем добрым людям, которые просто подавали ей милостыню в память о ее чудесных пирогах и судаках, копченых окороках, ею же выращенных свиней, о накрываемых ее когда-то прежде в директорском доме столах ,но не забирали у нее спасительный пузырек рыбьего жира, не ломали ее сиротскую стариковскую коммерцию. Такой ее запомнила мама, когда как-то в каникулы приехала ее навестить в Кимры.
Что делать: молодая жена , моложе его больше чем на два десятилетия,- это дорогое удовольствие , требующее больших затрат, видимо и в самой совести. В старости их бесконечные разводы совершенно сбили нас со счета: сколько же раз они то разводились, то опять пытались ужиться.
Да еще на беду учащейся Маргариты - и бабушка, мать ее отца-из деревенского дома которой она отправилась на учебу, умерла. Это произошло,когда мама училась на втором курсе. А это значило , что и двери дома в деревне Петраково, что под Дмитровом ,тоже закрылись для нее навсегда. А ведь прежде по воскресеньям ,после долгого пути на перекладных, она могла поесть горячей домашней еды с бабушкиными пирогами и печеной катошки в чугунке. В воскресенье там её ждали , потом всю ее жизнь не забываемая, домашняя -взбитая бабушкой сметана.Сладкий сон на теплой печке..... Тогда это все превратилось в счастливое воспоминание,
Словом , в общежитии маме отказали по причине «не соответствия сиротства».
То есть, проживание в общежитии -давали только детям погибших на фронте. И на крохотную стипендию она снимала ,как тогда называлось «угол» в одном из деревянных домов рядом со Швейным Техникумом. Там ютились такие ,как и она бедолаги - полусироты, ученицы того же техникума . Хозяйка по утрам затапливала печь, на которой грелся чайник. И мама потом вспоминала тот чай пахнущих больше дымом ,чем чаем. На завтрак- хлеб, если он еще был, конечно. Иной раз, когда мама предостерегая меня от излишней доверчивости в общении с людьми, вспоминала одно досадное проишествие.
Как-то раз она, получив степендию ,вернулась домой с покупками. Доверчиво выложила их на стол. Хлеб. овощи,чай, сушки- та роскошь, что возможна только в первый день степендии. Живущая с нею в комнате девочка , подошла и ,видя еду, предложила:
-«Вот уж так получилось , но у меня денег совсем нет.Но, зато моя мама приедет через две недели с кучей домашней еды . Так чего же жаться! Давай эти две недели будем есть твое , а потом попируем! Отъедимся на моем – домашнем!"
И Маргарита-,наивная девочка, согласилась. И действительно через две недели приехала мать ее соседки-девчонки. И , как было обещано – с мешком еды, закинутым за крепкое крестьянское натруженное плечо. "Просто спасение, потому что еда уже кончилась"- думала мама.
И их комнатка наполнилась дивными запахами домашней еды , уже почти забытыми. И мама, вымыв руки села за стол, в ожидании милого праздника.
Но крестьянка, сделав глубокий вдох, и уткнув руки в боки выпалила громко и злобно, глядя на испуганную девочку- мою маму:
-«А ну, пошла отсюда! Буду я тут голытьбу всякую кормить!»
И, когда мать той девочки уехала, ситуация не изменилась. Девочка делала вид, что не помнит об их уговоре. А жесткий голод,который пришлось испытать маме, привел к опоясывающему лишаю.
Наверное, благодаря этой истории , которую мама время от времени вспоминала- у меня выработался некий иммунитет и потому меня не коснулся перестроечный бред всяких АОО МММ.
А вот сама учеба была для нее просто удовольствием ,вернее- целым букетом удовольствий, в которые входило и такая роскошь, как тепло в учебных аудиториях.
Но главное – общение с преподавателями. Она часто вспоминала преподавателя рисунка и живописи- художника, который приезжал из Москвы на электричке и тащил в любую непогоду,тщательно завернутые в ткани и несколько слоев прочитанных газет- прекрасные, да просто невероятные по тем послевоенным временам ,художественные альбомы мастеров живописи , скульптуры, истории искуств, истории моды. Все , что он только мог найти у знакомых, взять в библиотеках, что бы показать им , радуясь ; и их заинтересованности, и их восхищению перед тем, что удалось ему добыть на его уроки.
Светлая тебе память, добрый человек! Постараюсь покопаться в архивах и извлечь твое имя из небытия. Простите, но пока лишь-
« имя рек», и сквозь время и судьбы поколений-благодарность за доброту!
Но вскоре в Болшево и в том "углу" жизнь неожиданно ,даже скорее внезапно ,закончилась. Какие-то личные обстоятельства в жизни хозяйки привели к тому, что она попросила жилиц своих съехать. Совершенно удрученная и растерянная мама-16 летняя, совершенно растерянная девчушка, стала искать , куда переселиться. Но, ничего найти она не могла. Не везло. И как-то на уроках просто пожаловалась подруге по учебе , девочке с удивительным именем Пима , и милой фамилией Головкина, что деваться ей совершенно не куда.
-"А ты знаешь, у моей тетки в Москве есть соседка по дому . Она странная такая. Они ее так и зовут "чуднАя барыня". Так вот она всех принимает,ну, пускает к себе жить. Но , как-то даже не ради денег-у нее не дорого.А если человек ей по душе, так обязательно поможет. Я поговорю. И,если можно, ты съедишь.А вдруг повезет?"
Пима Головкина очень быстро договорилась о встрече с "чуднОй барыней". И мама поехала в Москву знакомитьсяс нею .Она приехала в Плетешки , как по-домашнему называли обитатели тех мест Плетешковский переулок. Вошла в двухэтажный бревенчатый дом, одна стена которого была странно выпуклой, причем очень выпуклой. За это дом называли "беременным".
Кстати, я и сама видела в раннем детстве видела этот дом и запомнила эту затянувшуюся архитектурную "беременность" Плетешковского дома. Когда мне было года четыре и мама приводила меня туда. Не крашенный, до черноты потемневший дом. Но- дом!Конечно, его уж лет сорок, как нет больше в Москве.
Когда мама вошла в комнату к Татьяне Васильевне Фердинандовой,"чудная барыня" сидела за столом и курила. А курила она всегда так, что это было просто завораживающее зрелище.Балетное прошлое считывалось моментально. Ученица великих Мордкина и Балашовой- драгоценных имен русского балета! Ее руки словно танцевали и рассказывали о чем-то далеком и прекрасном.
Они обладали какой-то завораживающей пластикой, которая сохранялась у нее до глубокой старости. Я могла часами любоваться ее курением.
С первого взляда мама поняла, что это действительно барыня. Да только не чуднАя, а чУдная! И отнюдь не тетенька, никакая не товарищ,совершенно не гражданочка, а благородная , порядочная дама. И строгое ее лицо- из тех лиц, что так похожи на утраченный ею мир учителей, круга ее родителей. Мама, что-то расказывала о себе, о том , что она ишет "угол" за плату, где и чему учится.
Татьяна Васильевна ,пристально глядя на нее ,молча не улыбаясь, не перебивая ее курила.Потом резко, как о деле уже решенном, спросила:
-"Девочка!А подушка у тебя есть? Да и раскадушка пригодилась бы. Мой диван совсем плох.Пружины вылезли.Мы с тобой его выбросим!"
-"У меня все есть!"- почти выкрикнула от радости мама.
-"Ну, так завтра же и переезжай."-ответила спокойно ,невозмутимо,и , как умела только бабуля, элегантно.Бабуля , потому что бабулей, я всю жизнь ее звала именно так .
Тогда же, в первый день знакомства с мамой , она четко договорилась с нею о сумме и дне платежа.
И желанное завтра наступило.Когда Рита нагруженная раскладушкой, маленьким дамским чемоданчиком и тюком,вошла в комнату той густо населенной коммуналки, она смутилась. Потому, что подумала, что хозяйка ждет гостей.Стоящий по середине комнаты круглый стол был накрыт,как потом узнала мама именно праздничной скатертью. На столе - забытое счастье: домашний обед . А главное -бесподобные бабулины пироги. Так Татьяна Васильевна Фердинандова встретила "жиличку", как тогда это называлось.
Она строго пересчитала принесенные "за угол деньги"деньги и убрала их. На следующий день Татьяна Васильевна пришла со свертком . Отдала его удивленной маме и пояснила:
-"Примерь! Я посмотрела.У тебя ножка 35-гой размера. А твои туфли могут по дороге свалиться". Это строгое своевременное "взимание" платы за угол соблюдалось неукоснительно. И всякий раз платеж превращался в обнову.Забыть не могла мама и отрез чисто шерстяной ткани цвета терракот, из которого они сами сшили ей теплое платье. И что-то еще, еще и еще. Мама ,с благодарностью вспоминая о том счастье,что послала ей судьба: об этой встрече с бабулей . И вспоминая о тех временах, говорила, что ужасно в то время растолстела. Но бабуля очень старалась "откормить" ее.Воспитанная и выращенная в традициях дворянского уклада жизни ,в мире усадеб и собственных домов в Москве, она привыкла, что в доме вместе с самой семьей всегда жили родственники, близкие люди, попавшие в беду знакомые и просто приживалки. Годами гостившие в их доме , и часто затянувшееся гостевание было вынужденным в силу каких-нибудь не радостных обстоятельств."Попавшим в беду нужно помогать!"- это кредо дворянского уклада жизни,она, живушая на скромную зарплату бухгалтера хлебопекарни близ Измайлово ,умудрилась осуществлять проживая в густо населенной коммуналке.И это не смотря на то , что в беду попала вся страна! Но находились и такие персонажи,что пользовались ее добротой и откровенно обворовывали ее. Помню одну из таких рассказанных ее ситуаций- она приютила еще во время какую-то женщину, и та, из признательности ,взялась поштопать ее белье.Бабулю всегда умиляли навыки в рукоделии. И, та очень старалась к банному дню.Когда день наступил , "протэжэ" попросила сделать ей приятное; взять с собой тщательно поштопанное ею чистое белье. Она вручила бабуле сверток с заштованным ею бельишком. И бабуля пошла в баню .
Когда бабуля вернулась, комната оказалась полностью обчищенна, украдено было даже не нуждающееся в штопке ее белье, а главное - карточки!
-"Но поштопанно было отлично!" - с неименным отпимизмом отмечала бабуля.Да и мне самой приходилось видеть, подобные вещи происходящие с нею. И утешать ее, обманутую и обворованную , мне приходилось не раз. Но ее удивительная вера в хорошее и сегодня поражает и восхищает меня. Мама прожила у бабули больше 2-х лет. Благодаря Бабуле,смогла закончить учебу. Пошла работать. Потом встретила моего отца и переехала к нему на Хохловку , в район Таганки. Многое менялось, улудшалось,ухудшалось...А Татьяна Васильевна Фердинандова, на всю жизнь осталась: для мамы- мамулей, а для меня бабулей. Но все это было потом , тогда мама еще продолжала учиться в Московском швейном техникуме.
Рисовала мама с огромным удовольствием. Уроки, рисунка и овладения навыками работы с акварелью, данные когда-то бабушкой Елизаветой Яковлевной, очень пригодились. И ее успехами преподаватель рисунка и живописи был доволен. Писали на его уроках акварельные натюрморты. Но у мамы, скитавшейся по чужим углам -ничего не уцелело.
До сих пор у меня хранятся маленькие фотокарточки ее соучиниц с трогательными надписями:"Где память есть, там слов не надо!", и иные девичьи нежности в таком же духе. Их совместные фотографии на фоне здания техникума , построенном в авангардном конструктивистком стиле. То, что готовили в техникуме не просто мастеров пошива или прет–а- портэ, говорят и многочисленные фотографии их поездки на практику весной 1952 года в Ленинград. Сколько осталось этих фотографий! И сколько было маминых воспоминаний о той счастливой поездке , организованной
техникумом для того , что бы они посмотрели Эрмитаж и Русский Музей. Побродили среди Питерской красоты. Но приближалось время преддипломной практики. Мама с благодарностью вспоминала, как рассматривая ее рисунки, акварели и эскизы костюмов с головными уборами, сокрушались Агриппина Николаевна и Ирма Янсововна:
-«О! Маргеритта!О! Марго! Ты такой тонечкий артист!Тю а талан!.... и тибья на фабрик?!Фабрик убивайт талянт. Не можно!Не можно быть! Там грубо и зло!"
Так же сетовала и Агриппина Николаевна:" Даже представить не могу, что Вы , Риточка, можете оказаться на фабрике! Нет, фабрика ...это место не для Вас.»
Места для преддипломной практики были разные; это и распределение на фабрики головных уборов ,и появилось два места в Московский Дом Моделей, который и открылся-то совсем недавно- в 1944 году. Но говорили о нем там, в техникуме часто, как о недостижимой высоте.Мама собрала эскизы, упаковала свои работы и отправилась на практику,в Дом Моделей "Кузнецкий Мост", куда и направили ее педагоги.
Свидетельство о публикации №209042400692