Сказка Господня. Ч2. Заключение

Глава 5. РАЗДЕЛ 7. ВНИЗ ПО СТИКСУ-РЕКЕ

   С тех пор прошло немало времени. Мы все куда-то разбрелись, особенно Санта-Николай и Михаил с Георгием. Вероятно, вернулись по месту жительства… я хотел сказать  - пребывания. Но не исключено, что они и нынче бродят где-то по нашей грешной Земле, проповедуя и подвергаясь унижениями да насмешкам, как и многие столетий назад. А мы с Духом и Хомяком, не получив от Бога никаких руководящих указаний, были предоставлены самим себе, вот и стали куролесить, не зная, чем заняться. А там, где Дух, всегда беда. Не умеет он вести себя в приличном обществе, даром, что серафим… потому что все-таки дьявол.  Мы стали привлекать не нужное внимание к своим нескромным персонам, и вскоре правоохранительные органы ряда государств объявили подозрительную троицу в розыске. Кругом висели наши фотографии, под которыми была краткая, но выразительная надпись: wanted (в англоязычных странах и государствах-прихлебателях янки с проклятыми британцами, этими спесивыми лордами и горькими пьяницами-матросами). Там,  где в ходу все еще была кириллица, текст звучал несколько иначе: “разыскиваются”, “треба спыматы”,  “заховалыся, пся крев”.  Так что пришлось поменять имидж, обувь и прически (вот только Дух никак не мог избавиться от своих не в меру характерных примет).  Бедолага неоднократно обламывал рога, – а они отрастали длиннее прежних; когти подстригать ему также было бесполезно – через минуту отрастали во всем их дьявольском блеске и величии. Правда, Азазелл научился стричься и бриться, так что внешне  стал походить на ротного старшину – эдакий монстр с маленькими злыми глазками, козлиным выражением физиономии, выступающей нижней челюстью и недобрым выражением на морде что днем, что ночью. Хомяк надоумил демона прятать рога под папахой, а когти скрылись в лайковых перчатках. Так что условно Дух напоминал человека – эдакого обитателя “дна”, но в белых перчатках, с которыми он по вполне понятным причинам не расставался даже  во время чтения утренних газет.
  Мы  бесцельно слонялись по белу свету, нарушая границы при бесчисленных переходах из одной страны в другую, и доставляя массу неприятностям “Интерполу”. Никак доблестные международные сыщики не могли взять нас за бока, хотя мы все время были у них под носом. Пробавлялись мы ремеслишком, – Дух мастерски исполнял на расщепленном пне “Крейцерову сонату” и фуги Баха, а Хомяк умел так взвыть формулу ислама “Ла илла иль алла, Мухаммед расуль алла”, что собаки откликались ему миль за десять в округе. Так и брели мы по пыльным дорогам мирового сообщества, совершенно не понимая, зачем коптим небо, что делать, и кто виноват.
  Периодически товарищи учили меня жердью:  по их общему мнению, вел ваш покорный слуга себя как типичный трутень, ничего не умел, и ничему не желал учиться.
- Ты же бывший ученый, Парамоша, - в гневе кричал Дух, колотя меня по щекам роскошными перчатками, - вот бы и научился чему-нибудь полезному, например, игре на балалайке. Организовали бы вокально-инструментальное трио, и пошли бы наши дела в гору, а теперь что за жизнь!
- Точно, - отзывался Хомяк, наряженный в лохмотья старого странника, - гонору в тебе бездна, а толку – ноль. Бездельник, чертов лодырь! Ты что, век собираешься сидеть на наших шеях?
Кстати, ему приходилось хуже всех. Оставаясь денщиком Духа, злополучный имам-папа денно и нощно чистил хозяину сапоги, пиджак, папаху, и даже те самые перчатки. При этом старику приходилось варить нам кашу, будить по утрам на завтрак, да еще и прислуживать за столом. Меня-то он ни капли не боялся, так и норовя облить горячим супом или чаем, а уж перед Духом сгибался дугой.
  Однажды ночью загремел гром, и глас божий провозгласил:
- Вот вы где, бездельники! Недаром вас полиция разыскивает. Придется и мне присоединиться к Интерполу. Пора бы уже понести наказание за свое вопиющее безделье. Тоже мне, бомжи выискались! Даю вам двадцать четыре часа. После этого открываю сезон охоты.
Связь прервалась, но, судя по тону, мы смекнули, что на этот раз Бог не шутил, и что розгами уже не отделаться. Мы быстро поменяли имидж, замаскировавшись так, что даже мать родная никого бы никогда не узнала, и в таком виде срочно поменяли явку. Прошло две недели, а Бог все никак не мог выйти на наш след.
  Наступила осень. Последние перелетные птицы, печально крича какие-то одним им понятные слова прощания, покидали территорию страны Россиянии, где мы проводили последние месяцы. По утрам температура подходила к нулю, а днем постоянно лили дожди, так что в чистом поле стало как-то неуютно. Мы временно обосновались в землянке (кажется, полусгнившем блиндаже, сохранившемся со времен обороны Москвы в 1941 году), и опустошали близлежащие огороды, где еще не успели убрать морковь со свеклой и капустой. Насытившись, наше трио обычно сидело на опушке осеннего подмосковного леса и грустно провожало взглядами стаи гусей, летящих откуда-то с Ямала то ли в Египет, то ли в низовья слияния Тигра с Евфратом.
Однажды вечером, когда уже начало смеркаться, над нашим костром внезапно завис НЛО. Перепуганная белка, прикормленная Хомяком, завизжала от суеверного ужаса, как резаный поросенок, и помчалась куда-то в сторону Северо-Муйского хребта, где, вероятнее всего, и нашла бесславный конец, будучи съеденной каким-нибудь бурятским охотником. Стая воробьев, вздумавшая было устроиться на ночлег поближе к костру, с воплями заметалась над опушкой, а затем, повинуясь внезапному импульсу, дружно полетела вдогонку стае журавлей. Тарелка зависла в полуметре над пожелтевшей травой. Люк с лязгом откинулся, и мутные глаза Пришельцев уставились на нас.
- Петя! Коля! – воскликнул Бука, - каким ветром вас занесло на эти пепелища? Что-то давно вас не видели. Вы случайно не встречали Духа с Хомяком и Парамошей?
- Нет! – откликнулся я – “Михаил”. – А что случилось-то?
- Да Бог их ищет по всему белу свету! – объяснял словоохотливый тарелочник. – Видать, опять напроказничали, как последние сукины дети. А у Бога, сами знаете, подобные номера не проходят. Вот он и повелел разыскать бездельников во что бы то ни стало, и, изловив, представить пред светлые очи. А что там за пара нищих у костра?
- Странники божьи, - откликнулся Дух голосом Санта-Николая, - признали в нас святых, вот и увязались. Желают мученической кончины.  Никак, в святые мученики стариков потянуло! Никак не можем от них отделаться: чувствую, что придется-таки пойти им навстречу, ха-ха.
- Так вот, - продолжал старший Пришелец, - Бог разгневался, бросил сто дивизий небесного ОМОНа  на поиски беглецов, а их и след простыл, будто ветром сдуло. Ищут их пожарные, ищет милиция, даже Сатану привлекли, а толку все нет.
- Ну, хоть что-нибудь нашли? – спросил “Михаил”. – Не могут же три серафима исчезнуть просто так!
- Нашли, - вылез Бяка, - стаю селедки, кита-полосатика, белую акулу, пять сирот и четырнадцать вдов. А эти чудища исчезли без следа. И никто ничего о них не слышал, никто не видел. Чудеса, да и только!
Мы промолчали. Пришельцы закурили и с удивлением вглядывались в лица “Михаила” и “Санта-Николая”. Что-то им определенно не нравилось.
-  Неужели вы ничего об этом не слышали? – с подозрением спросил вдруг Бука. – А сами-то где все это время были?
   “Санта-Клаус” и “Миша” молчали, прислонившись к березе спиной. Мы пробурчали что-то нечленораздельное и достали фляжку. Она-то нас и выдала с потрохами: это был личный подарок Бога Азазеллу. Пришелец оторопело уставился на нас. Кое-что начало до него доходить.
- Кого-то вы мне напоминаете, - процедил он, - верно, братец?
- И мне тоже, - откликнулся Бяка, - не иначе, Дух с Парамошей безобразничают. Ловко же они всех с толку сбили, прощелыги! Тем более, что Санта-Николай на Духа чем-то и в жизни смахивает… да и Парамошу можно с Мишей спутать, особенно по пьянке. Оба бурчат, а не говорят, чешут ступни через ботинки, в кулак сморкаются… вот вы где затаились, подсвинки!
  Но тут он столкнулся с взглядом Азазелла и осекся. Тусклые глазки бывшего демона начали медленно загораться боевым адским огнем в предвкушении драки.
- А где же ваш третий напарник? – пролепетал Пришелец лишь для того, чтобы выиграть время, незаметно пятясь к все еще распахнутому люку НЛО.
   Бяка же, как загипнотизированный, уставился на пару нищих у костра: он явственно видел, как два старца слились в одно лицо, и эта физиономия и была примелькавшейся личиной Хомяка!
- Ну их к черту, - прошептал Бука, незаметно толкая брата в бок, - задержать мы их все равно не сможем. Духа только тронь – он тебя так приложит, что никакие патологоанатомы не соберут. Парамоша, хоть здоровьем не вышел, мстителен и злобен до крайности, с ним лучше тоже не связываться. К черту эту “сладкую парочку”, рвем когти…
- Ты хочешь сказать, “сладким трио”? – переспросил туповатый Бяка, глупо теряя время на пустопорожнюю болтовню. – Сматываться надо, пока нас не травмировали до потери пульса!
И братья развернулись к тарелке, да бежать к спасительному люку!
- Угадали, канальи! –воскликнул Дух, - разоблачили, проклятые! И это – кстати, потому что надоело мне прятаться под чужой личиной.  Мне, как буревестнику, бури нужны, иначе я сам не свой хожу. Сейчас вот только перекурю, а затем мы их так “уважим”, что мало не покажется!
- И закурив, он начал засучивать рукава, надвигаясь на НЛО, который в это время братья тщетно старались оживить. Двигатель никак не желал запускаться, а люк закрыть они забыли в спешке. Азазелл, подхватив с земли нашу походную тележку-тачку, влетел в гостеприимно распахнутый вход в тарелку, и началось великое тележечное побоище.  Пришельцы, пригибаясь и увертываясь, носились по салону “Пегаса”, а град ударов тачкой постоянно настигал их тылы и затылки.
- Перестань сейчас же! – отчаянно закричал Бука, - мы же посланники Господа, а ты, черт эдакий, считаешь наши ребра!
- Парамон! Проверь-ка  их мандаты: крайне подозрительные типы! – пробурчал Дух, опустив свой ужасный снаряд. -  Не поддельные ли у них документы? Визы не просрочены? Регистрация на месте?
- Аусвайс, шнеллер! – заорал я на  прибитых тачкой братьев. Они с готовностью тут же вытащили свои удостоверения серафимов третьего класса.
- Документы вроде бы в порядке, - бросил я, для виду бегло просмотрев  ксивы Пришельцев, - все печати и подписи подлинные, не ксерокопии. Вроде бы они те самые ребятки, за которых себя и выдают. Может быть, отпустим этих бестий?
- Хомяк! – не отставал от несчастных тарелочников Дух, - взгляни-ка зорким старческим оком, что это за два здоровых хряка? Может быть, кого-нибудь ненароком узнаешь?
- Бука, как будто бы, и Бяка, - отозвался имам-папа, для виду рассмотрев Пришельцев через монокль. – Они, точно!
- Вот так встреча! – взревел вдруг Азазелл вроде бы радостным тоном но, вместе с тем, так, что у меня волосы зашевелились. - Здравствуйте, джигиты! Где же вас, товарищи, носило? Сколько лет, сколько зим! Мы еще сходим с вами в атаку, верно? Рано нас враги хоронят, истинно говорю!
- Ваша правда, - угодливо подтвердили Бяка, Бука и, почему-то, Хомяк.
- Раз вышла такая неувязочка, - вмешался я в разговор, - Надо бы, ребята, причаститься. Выпьем кагорчика, вкусим плоти господней… грех нам, слугам божьим, лупить друг друга тачкой. Верно, Дух?:
- Без сомнений, однозначно! – отозвались непонятно почему, Пришельцы, хотя их никто не спрашивал.
- Нам, орлам божественной закваски, существам высокого полета, после эдакой ужасной встряски не худо вы выпить и перекусить, - только и смог выдавить из себя Бука.
Мы бодро провели обряд причастия.
- Все-таки, если не секрет, что там у вас с Богом вышло? – стал приставать к нам слегка захмелевший Бяка. – Сейф у Бога вскрыли, играя в небесных Робин Гудов,  или в язычество впали, то есть,  соблазнились по привычке мишурой языческих мистерий? Или собрались в Ад, и заняты тем, что тихо подбираете отмычки для прохода в дьявольские двери?
- Да как твой язык поганый повернулся выговорить подобную несуразицу? – укоризненно произнес я. - Чтобы я в язычество вернулся, или они!? Мы что – изверги, басмачи, помещики, контрреволюционеры, или рыночники?! Нет, просто нас Бог обвинил в тунеядстве и, между прочим, не без оснований. Дал нам 24 часа на то, чтобы укрыться, а затем пообещал кирдык устроить по полной программе. Мы вначале спрятались в пустыне, но как только приступили к трапезе под финиковой пальмой, смотрим -  летит к нам с неба колесница! В ней Илья - Пророк спешит с депешей: “К трем часам у Господа собраться!”  Ну, я, признаться, все-таки опешил: что такое? Что за спешка, черт побери? Поесть не дадут толком!
- Мы втроем немного посопели, - добавил Дух, -  да и продолжили трапезу: мол, все равно не успеть! Да и ничего хорошего у Бога нам не светило, сами понимаете. Ну, наш Илья и убрался  восвояси, в своей  полыхающей молниями рясе, бормоча ужасные проклятия и угрозы, швырнув с неба в нас куском навоза и бутылкой из-под пива. А от Бога в эту минуту пришла депеша-криптограмма на бересте:
-  “Сколько ни корми лесного волка... вы, друзья, впадаете упрямо и нагло в ересь самого еретического толка! Два часа даю вам на сборы, а затем начинаю облаву. Попадетесь – не взыщите.”
Тут-то Хомяка и осенило: надо срочно переодеваться, да так, чтобы даже Бог не узнал. Я сбрил рога и шерсть на затылке, Парамон надел парик и темные очки, и мы укрылись в лесном блиндаже. А Бог, значит, все нас ищет?
- “Ищет” – не совсем подходящее слово, - ехидно вставил Бука, - он каждый день требует  суточного рапорта (отчета), треплет наши холки, бьет по щекам,… сроду не видал Бога таким злым, елки-палки!
- Ну, и какие теперь планы, товарищи? – спросил Дух. – Полетите доносить на нас Богу?
- А кто нас туда звал? – откликнулся Бука. – Да лучше будем прятаться все вместе, мы же, что ни говори, старые  и верные друзья. Проведем впятером что-то вроде отпуска за свой счет! А потом мы вернемся, и скажем Богу, что вас так и не нашли…
- Давайте бурлаками прикинемся? – предложил я. -  Спихнем НЛО в реку, да и потащим его в упряжке! Кто подумает, что мы – это мы? По дороге порыбачим, стерляди покушаем, а затем Богу свечку поставим: глядишь, и помилует.
- Это гениально, Парамоша! – загалдели все. – И как бы мы без тебя жили? Разве мы не заслужили  две недели отдыха?
- Мы сейчас спихнем Пегаса в воду, - предложили Пришельцы, - и вы его потащите по мелководью на канате.  Смотрите, на перекатах не зевайте! Знаете, как опасны турбулентные завихрения для космического корабля, даже НЛО?
- Значит, мы будем бурлачить, а вы – в каютке отдыхать? – начал закипать от подобной наглости Дух, - а не хотите в реке поплавать безо всякой тарелки?!
- Да что ты, что ты, Душок! – струхнули Пришельцы, - это мы просто так, шутки ради, сказанули. Даже как-то и неловко! Да мы сами потащим чертова “Пегаса”. А вы с Парамошей можете и в каюте отдохнуть, так?
- Ладно уж, товарищи, чего там… - начал оттаивать Дух, - вам все равно такая ноша не по силам. НЛО потащим мы вот с этим олухом, - и он кивнул в мою сторону.
- Да никому ничего тащить и не потребуется, - нашелся Бяка, - Пегас и сам прекрасно плавает. Надо только в воду его столкнуть, а там тарелка сама поплывет по течению. На север, кажется… лишь бы до ледостава к морю успеть. Может быть, и до Канарских островов успеем доплыть прежде, чем нас Бог заметет и упечет на нары.
- А почему бы это сразу так – “на нары”? – искренне возмутился я, – мы что же, уйти от погони не сможем?
- Нет, от Бога не уйти, - с сожалением отозвался Бука, - мы пробовали как-то…
- Все-таки, я думаю, проскочим, - мечтательно произнес Хомяк, - мы ведь не так скверно вели себя и не столь уж грешны, чтобы за нами все время так гоняться… ну, может быть, где-то как-то напроказили…
- Слушайте, ну что мы, в самом деле, - возмутился я, - обсуждаем нечто такое, что находится за гранью нашего понимания? Мы и за десницей Господа толком уследить не успеваем! А уж что творится в его уме, нам не дано представить всей сворой. Так что даже и не думайте предугадать, что  же нам готовит судьба. Горе нам, Пришельцы!
- Верно, горе, - жизнерадостно откликнулись братья. – Поплыли, господа товарищи! Если и утонем, так тут же и воскреснем, верно?
Мы спихнули Пегаса в холодную черную воду неизвестной реки, вскочили в открытый люк, и поплыли в неизвестность.
- А сколько в лодке парашютов? – глупо спросил Дух.
- Два, - откликнулся Бука, а еще имеется спасательное блюдце, так что ничего не бойтесь, товарищи. С нами, как говорится, фортуна!
   А я сидел и думал: все у нас получиться, надеюсь. Наши цели возвышенны, все пока идет по маслу, так что недели две должны как-нибудь продержаться…
И мы поплыли все дальше и дальше. Пегас неудержимо несло к северу. Вскоре Хомяк узрел на ночном небе всполохи северного сияния.
- Не к добру это, - вздохнул старик, - я думаю, происки шайтана. Как бы нам всем  не несдобровать!
- Ты, Хомяк, ужасно суеверен,  - обрушился я на глупого старца, - да что нам эти “скверные приметы”!? Лучше причастился бы да причесался, старый мерин! Выкинь все это из черепа. Покури, разгладь морщины на физиономии, и во всем положись на нас. С Азазеллом ли  нам бояться какой-то мистики и чертовщины? Слушай, ты, чудо в перьях, птичья голова! Даже в суевериях надо соблюдать меру, есть в мистике определенные приличия.
- А если вдруг засада какая-нибудь? – не сдавался Хомяк, - ушкуйники?
- Да кто смеет встать на пути Духа, кроме Бога? – возмутился Бука. – Ты думай, старик, что несешь.
   Тем временем на горизонте возникли смутные очертания заснеженных горных вершин.
- Может быть, сделаем в горах привал? – предложил я. – Отдохнем на каком-нибудь перевале, покурим, споем…
И тут грянул гром, и в салоне Пегаса возник Бог.
-Я вам, кажется, сейчас устрою “привал”! – многозначительно заметил он. – Что вас все время куда-то заносит, дети мои?  Как мне все это надоело! Хватит носиться по просторам сказки, словно по автостраде. Вы, кстати, не заметили, по какой реке плыли все это время? Ничего, встретите Харона, так поймете!
- Неужели по Стиксу? – ужаснулся я, - как бы всех нас сейчас на тот берег не переправили!
- Вам еще и не такое предстоит пережить, - успокоил нас Бог, - но сначала поплавайте по Стиксу, или, как его зовут славяне, Лету, лет эдак двести. Общаться будем по радио и голубиной почте. Голубки у меня, сами знаете, какие – орлы! Только просьба к вам плыть строго по течению, не приставая ни к какому берегу. Переправа - под запретом! Помните, что выходка жестоко карается!  В пути просьба молиться по полной программе, чтобы внутренним взором охватить всю Землю и видеть то, что скрыто за дальними горами.
- Да и зачем он нам, проклятый берег небытия? – здраво рассудил я. – Пропади он пропадом! Пусть на нем Сатана высаживается.
- Правильно! – воскликнул Бог, - люблю прозрения! До встречи!
И тотчас оставил нас наедине с черными водами Леты. Дух помолчал, и воскликнул:
-  Нам ли, господа, бояться стужи? Во-первых, мы бессмертны, а, во-вторых, на Харона мы плевать хотели! Этого зануду-грубияна, старого злобного старого лодочника, я бил, где только встречал – в Гвинее, в дельте Нила, в Теберде, под Форосом…
- Будет тебе врать-то, - грубо оборвал его Бука, - Харон-то из Аида никогда не вылезал, как же ты мог встретить его в Гвинее?
- Будете грубить, – выкину за борт, - рассердился Дух, - здешним акулам прямо в зубы!
И тут Пегаса затрясло так, будто он не плыл, а катился вниз по гигантской стиральной доске. И вдруг он остановился, будто налетев на мель.
- Разве в Стиксе бывают мели? – успел подумать я. А в каюту уже кто-то настойчиво стучался.
- Это что, души усопших аргонавтов? – высунулся Бука в иллюминатор, - Господи, ну и туша, что за рожа! Раз увидишь, – на год сна лишишься!
- Дай-ка я взгляну, - отпихнул брата Бяка, -  и воскликнул: да это же наш Хароша! Весь в рубцах, с синяками… интересно, кто его так приложил?
- Я, а то кто же еще? – рявкнул Дух, - небось, хочет реванш взять – и он его получит, курицын сын!
  И молнией вылетел из каюты на смертный бой с коварным врагом. Раздались страшные крики и звучные шлепки. Через минуту мы услышали тяжелый всплеск, и в каюту, отдуваясь, вошел Дух с трофейным веслом.
- В битве Зла с Добром неизбежно проигрывает Злое, - важно заметил он, - и бежит, рыдая и икая, в ночную тьму. В общем, наломал я недругу бока, и, к тому же, отнял у него вот это весло.
- Следовательно, фарватер чист? – заметил я, - так вперед по течению, товарищи!
И тарелка поплыла по Стиксу, и вскоре скрылась за поворотом реки. Избитый Харон провожал ее тяжелым взглядом.
  Мы поплыли дальше.
Будущее уверенно раскрывало перед нами светлые дали.

1999 – 2004. 25.09. 1.43.

Западный Казахстан, Кусанбай Западный.